ВВЕДЕНИЕ

Первобытное зодчество каждого народа, только что осевшего на новых местах, всегда находится в тесной связи с географическими условиями этих мест, даже и в том случае, если народ этот обладает известной долей культуры и уже успел выработать кое-какие строительные приемы, живя на своей первоначальной родине. Связь эта продолжает оставаться тесной до того времени, когда народ, образовав государство, достигнув высоких ступеней культуры и заведя оживленные сношения не только с ближайшими соседями, но и с отдаленными странами, получает возможность привозить к себе те строительные материалы, в которых родина ему отказывает, но которые становятся ему необходимыми для постройки зданий, удовлетворяющих его развивавшимся потребностям и облагороженным культурой вкусам.

До этого же времени каждый человек, строя свое жилище, думает лишь о том, чтобы оно, во-первых, укрывало его и весь его домашний скарб от господствующих в данной местности атмосферных явлений; во-вторых, ограждало от нападений хищных зверей и враждебных соседей и, наконец, чтобы это жилище можно было скоро и дешево построить, пользуясь всегда имеющимися под рукой строительными материалами.

В таком же положении должно было находиться и первоначальное зодчество славян, спустившихся с Карпатских гор и расселявшихся в пределах нынешней Европейской России. Если они до своего переселения и выработали даже некоторые строительные приемы, то, попав в совершенно иную обстановку, они волей-неволей должны были ей подчиниться. Какова же была эта обстановка?

Равнина Европейской России делится на две различные по характеру полосы: южную - степную и северную - лесную, граница между которыми определяется линией, проведенной от устья Камы к Киеву. Расселяясь на новых местах, славяне, в силу многих условий, явно стремились в лесную область, предпочитая ее степной, которая была во власти кочевников, страшных всякому оседлому племени. Северная же область представляла собою сплошной дремучий лес с редкими поселениями различных полудиких финских племен, у которых единственными путями сообщений являлись реки. Горные породы встречались там либо в виде относительно глубоко залегавших в почве пластов песчаников или известняков, лишь кое-где, преимущественно по берегам рек, выступавших на поверхность земли; либо в виде крупных или мелких валунов, рассеянных по лесу. Последних, правда, всюду было в изобилии, но употреблять их для строительных целей, в особенности большие, было не под силу славянам, не знавшим строительной техники; поэтому они пользовались только мелкими валунами, применяя их как второстепенный, а не основной, строительный материал. Что касается разложившихся горных пород, то есть глины и песка, тохотя они так же, как и валуны, встречались повсюду, но все же играли роль только второстепенных материалов, так как, если умение изготовлять кирпич и было известно, то все-таки последний требовал для его изготовления большой затраты времени и, следовательно, применялся первоначально лишь в случаях крайней необходимости, а впоследствии -  для сооружений исключительной важности.

Сравнительно недолгое тепло в летнюю пору и суровые зимние стужи заставляли славян заботиться о теплоте их жилищ, а сильные и частые дожди вместе с обильными росами принуждали их строиться такого материала, который не особенно скоро разрушался от действия атмосферной влаги.

Наконец, живя в близком соседстве с дикими и сильными зверями, которыми кишели леса, славянам приходилось думать о том, чтоб у себя дома они сами и их скот были в безопасности от этих соперников в обладании лесными чащами; другими словами, жилища славян должны были быть настолько крепкими, чтобы в них не мог вломиться ни могучий зубр, ни медведь, ни свирепый вепрь.

Итак, славянам был нужен такой строительный материал, который обладал бы следующими качествами: легкостью обработки примитивными  орудиями, нетеплопроводностью, сопротивляемостью действию атмосферных осадков, прочностью и, наконец, повсеместной распространенностью. Таким материалом являлось дерево во всем разнообразии его пород; ближе к северу простирался бор с его колоссальной величины соснами, лиственницами и елями; в центральной полосе к хвойным породам примешивались лиственные, то есть береза, осина, липа, клен, вяз и т.д.; говоря иначе, здесь царило преимущественно чернолесье, которое на границе степной полосы уступало место почти  исклюючительно дубовым лесам. Вначале славяне употребляли, вероятно, для построек различные породы леса, более или менее отличающиеся прямизной, но, надо полагать, очень скоро начали отдавать предпочтение хвойным породам, в особенности сосне и лиственнице, ценя их смолистость, хорошо сопротивляющуюся гниению, исключительную прямизну, плотность древесины, свойство относительно легко поддавать-раскалыванию по слоям (доски) и, наконец, отсутствие дупел даже в многовековых представителях этих пород.

Если даже допустить мысль, что славяне в своей прежней родине были мало знакомы с употреблением для строительных целей именно хвойных пород, то их скоро должны были этому научить, во-первых, аборигены их новой родины - финские племена, а во-вторых, как ближние, так и дальние соседи, жившие в таких же лесах, то есть различные литовские племена и заморские варяги (норманны). Многочисленные дружины последних не только бродили среди русских славян, но часто и оседали у них, довольно быстро с ними ассимилируясь, так как в отношении культуры варяги в то время не были выше славян.

У всех этих народов орудием для обработки дерева служил топор (или тесель, теслица, тесло), первоначально, быть может, тот же самый, с которым они выходили в бой; впоследствии он, конечно, видоизменился, будучи приспособлен к специальной цели, и в помощь к нему появились долото и молот; однако, последний и до сих пор часто заменяется обухом топора, поэтому вероятнее предположить, что славяне обходились, в большинстве случаев, без молота, делая почти все топором, которым они владели в совершенстве. Недаром, вплоть до петровской эпохи, плотники не знали слова «строить» — они не строили свои избы, хоромы, церкви и города (крепости), а «рубили» их, почему и самих плотников именовали иногда «рубленниками».

В зависимости от орудия виды обработки материала, подготовлявшегося для постройки, были ограничены. Это были:
1) Бревна — «деревья» или «дерева», «осляди», или «сляги», как их це и до сих пор часто называют плотники. В зависимости от их назначения бревна употреблялись различной длины, но для рубки стен домов и церквей применялись, вероятно, бревна такой же длины, как и теперь, то есть 4-х и 3-х саженные, так как при бревнах большей длины работа становится очень затруднительной и медленной. В старину же работа с длинными бревнами была бы еще более трудной, так как толщина последних превышала нынешнюю вдвое и более; так, например, церковь Иоанна Богослова на реке Ишне (близ Ростова Ярославского, VII век) срублена из 10-ти и 12-ти вершковых бревен. Дворец и конюшни подмосковного села Кускова срублены из 10-ти вершковых бревен; дворец этот построен в конце XVIII века, следовательно, еще сравнительно недавно даже вблизи таких центров, как Москва, леса были богаты многовековыми деревьями и строителям было из чего выбирать материал для своих построек.
2) Брусья, то есть бревна, отесанные на четыре канта.
3) Пластины - бревна, расколо­тые по длине на две части, и
4) Доски - «тёс». В старину пиленых досок не было, так как пилы вошли во всеобщее употребление только в послепетровское время, а до этого для получения досок деревья раскалывались клиньями на несколько частей, которые затем обтесывались топорами, откуда и возникло само название - «тёс».
Работа была медленная, требовала большого навыка и была связана с непроизводительной тратой материала потому, что деревья раскалываются не всегда удачно и при обтеске неизбежно остается много неприменимой в дело щепы; в силу этого тес расходовали весьма бережно, заменяя его, где только было возможно, пластинами.

Таковы были главнейшие виды подготовленного для постройки дерева, но кроме них применялись и другие, как то: жерди - тонкий круглый лес, жерди с частями сучьев, бревна с частями корней и, наконец, лемех, называвшийся также гонтом. Пока остановимся несколько только на последнем.

Лемех употреблялся для покрытия крыш, которые имели кривые поверхности, как, например, главы церквей, и которые поэтому было почти невозможно крыть тесом, так как при небольших размерах крыши последний приходилось сильно выгибать, что при относительной толщине его было весьма затруднительно.

Лемех приготовлялся обыкновенно из тонкого и узкого осинового теса, который разрубали на короткие дощечки и один конец их обделывали или в форме острия (рис. 1А), или в форме полукруга (рис. 1Б), или, наконец, в форме городков (рис. 1В). Дощечки прибивались плотно, одна рядом с другой, последовательными рядами, начиная с низа крыши, причем каждый последующий ряд закрывал стыки дощечек нижележащего ряда. Кровли, сделанные из лемеха с  полукруглыми концами, казались покрытыми рыбной чешуей, почему и существовали выражения: "крыть в чешую" и "по чешуйному обиванию".