| ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ И ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РУССКИХ ВОДЛОЗЕРЬЯ |
| ЛОДКА "КЕНОЗЕРКА" НА ВОДЛОЗЕРЕ |
К. К. ЛОГИНОВ,
Календарь домашних ремесел и подсобных промыслов Водлозерья
В отечественной этнографии описание главных крестьянских занятий - земледелия и скотоводства, принято давать в соответствии с реальной календарной сменой одних работ другими. Крайне редко наши этнографы придерживаются этого принципа при описании рыболовства или охоты. Обычно исследователям не хватало желания и терпения столь детально исследовать локальную традицию. Крестьянским домашним ремеслам и мелким подсобным промыслам в этом отношении совсем не повезло. Не исключено, что на русском материале попытка проследить, насколько тесно согласовывались подобные работы с народным календарем (а он всегда конкретен для каждой локальной округи) предпринимается впервые.
У жителей Водлозерья, как и большинства севернорусских крестьян, домашнее ремесло, мелкая торговля и отход в пределах своей губернии давали возможность заработать средства максимум на закупку недостающего продовольствия и уплату государственных податей. В лесном крае многие из этих работ основаны на эксплуатации лесных ресурсов: заготовке и вывозке леса к местам сплава, собственно на сплаве, сезонной работе на лесопилках, на выжигании угля и золы, дегтекурении, механической, химической или смешанной обработке дерева в домашних мастерских и т.д. С неизбежностью крестьяне включались в обработку животных материалов и растительных волокон. Работать по найму или на поденщине, как говорили в Водлозерье - казачить, водлозеры начинали рано. С семи лет девочек уже отдавали в няньки, они брали в руки детскую прялку, а прясть на взрослой прялке они начинали с 10 -11 лет. С 10 -12 лет детей отдавали «в бурлаки», то есть отсылали в города к чужим людям на обучение ремесленным специальностям. С этого же возраста дети участвовали в заготовке ягод и грибов для продажи в город. На лесозаготовки мальчики начинали ездить с 13 -14 лет, а девушки, чтобы заработать на приданое - с 16 лет. Обучаться у родителя шитью лодок, бондарному или другому промыслу начинали тоже с подросткового возраста. В 17 - 19 лет молодежь становилась полноправной в любом отхожем или ремесленном промысле, хотя мастерства достигала, конечно же, позднее.
Отходники, уходившие на летние работы в Петербург или на тягу судов на Мариинский канал, отбывали к местам работ в конце апреля, когда земля еще не готова была к вспашке. Недаром И.С.Поляков по этому поводу писал: «Хлебопашество на Водлозере принадлежит почти исключительно женщинам». Домой эта категория отходников возвращалась после закрытия навигации, не ранее Покрова (14.10; все даты - по новому стилю). К Покрову завершался ежегодный цикл сельскохозяйственной страды крестьянина, начиналась крестьянская зима. У селян появлялось достаточно времени для занятий как домашними ремеслами, так и для отходных работ в пределах своей и соседних волостей.
Основной доход получали от лесозаготовок. Около Покрова на Водлозеро приезжали подрядчики заключать договоры на рубку леса и вывозку его к местам сплава. Подрядчики для отправки в Петербург заготавливали строительный (рудовый) и корабельный лес, засохшие на корню деревья (жерняк) шли на Шапьский лесопильный завод. Заключив договор, крестьяне сразу к работе не приступали, ждали, когда наступит зима и установится санный путь. Счастливый день отъезда исчислялся по магическим принципам выбора наиболее удачного дня в череде будней, а в лес отъезжали в четные часы суток, поскольку все нечетные считались несчастливыми для начала любого дела. Прибыв на место, намечали, как расчистить от веток (обкорзать) путь для вывозки бревен и устраивали жилье - стан из сруба в три венца, с двускатной крышей из расколотых пополам бревен. Для лошади рядом сооружали из веток и лапника небольшое укрытие. Валка леса и вывоз его к местам сплава или в деревню у водлозеров сопровождалась множеством ритуалов, призванных оградить жизнь работников от мести «души дерева». В доколхозный период работы по вывозке леса старались заканчивать к Рождеству (7.01).
С Покрова до дня Казанской Божьей Матери (4.11) было лучшее время для собирания милостыни. В этот период по деревням резали скот, а потому, кроме хлеба, подавали и куски свежего мяса. Нищенский промысел на Водлозере носил описательное название ходить по кускам или собирать кусочки. Просили по своим деревням или уходили в г. Пудож. Лучшими для проски считались все праздники и воскресенья, а также те дни, в которые кого-либо хоронили или поминали. Массовая «проска» продолжалась до Рождества (7.01), когда у людей заканчивались запасы своего хлеба. Только одинокие старики и старухи, а также малолетние сироты, проживающие в приживалах у чужих людей, имели право просить милостыню круглый год.
С Покрова водлозерские лодочники начинали заготавливать нужный им материал. Особенно упорно они в лесу искали ели, имеющие от корня изгиб в 90 и более градусов, пригодные для изготовления носовой и кормовой кокор лодки. Заготовки свои мастера из лесу вывозили по первому снегу. Собственно шитье лодок переносилось на вторую половину зимы (см. ниже).
С Покрова и до Егория весеннего (6.05), то есть до начала обрядов, связанных с выгоном скота на летние пастбища, на Водлозере производились основные работы, связанные с обработкой кож, выделкой овчин и шорным ремеслом. Дешевое сырье закупалось в период с Покрова по Казанскую зимнюю (4.11), когда по деревням шел массовый забой скота. Всю зиму потом кожи коров и бараньи шкуры хорошо сохранялись без радикальной обработки. Параллельно с кожевенниками и шорниками (этими ремесленными специальностями часто владел один и тот же мастер) работали сапожники, изготовлявшие обувь на заказ. Сапожников на Водлозере хватало. «Всякий, умеющий на колодках прошить дратвой кожу или поставить грубую заплату на сапоги», считался сапожником. Кроме сапог в старину шили праздничные женские башмаки, кожаные рукавицы. Новые вещи делали зимой, а чинили их по мере надобности.
С Покрова начиналась обработка шерсти и волокнистых материалов. В ней участвовали не только женщины, но и мужчины, а именно: шерстобиты, катали валенок, сетевязы, веревочники. Катали валяной обуви и шерстобиты уходили на свои заработки сразу после Покрова или с установлением санного пути. Они жили по крестьянским домам, выполняя свои работы из материала заказчика. Последний из каталей Водлозерья, Парамонов Г.В., бывал на отходе не только в Пудожье, но и в Каргополье, и в Заонежье. Валенки именовались "каньгами". Каньги были мягкими, не натирали ног. Они были теплей, чем современные фабричные валенки, но быстрее изнашивались, требовали частой починки. Работали катали и шерстобиты до наступления времени весеннего сева (начала мая).
С Покрова по деревням начинался ежегодный цикл работ, связанный с прядением и ткачеством. В октябре-ноябре пряли шерстяные нити для получения домашнего сукна и готовили некрученую пряжу для изготовления вязаных изделий из шерсти. Если прядение было исключительно женской работой, то в вязании принимали участие как женщины, так и мужчины. Старики изготовляли варежки, носки и промысловые рубахи. Работали они при помощи одной вязальной спицы с отверстием по середине. Женщины вязали на четырех и на пяти спицах. Лишь отдельные старухи умели вязать одной спицей. Девушкам, посещающим беседы на неделе, родители тоже давали задание прясть кудель. Не дозволялось никому прясть по воскресеньям, в кануны праздников и в праздники. Прядение шерстяных нитей длилось до начала Рождественского поста (28.11), а вещи из шерстяной пряжи вязали до Великого поста, начало которого в календаре твердой датой не закреплялось.
С Егория осеннего (16.11) прясть шерсть в дневное время становилось некогда, поскольку в народном календаре водлозеров наступал период обработки льняной и конопляной тресты. Как только образовывались небольшие запасы вычесанной конопли, рыбаки и наемные сетевязы приступали к вязанию сетей, которые в дедовские времена изготовляли из нескрученных прядей этого растения. Период, отведенный в народном календаре водлозеров для этих работ, продолжался до Великого поста, то есть был в два-три раза более продолжительным, чем у заонежан.
Собственно к прядению изо льна и конопли водлозеры приступали только с первого дня Рождественского поста (28.11). Это не было случайностью. В пост, согласно народным поверьям, любое изделие должно было получаться тонким, а именно это в льняной нити определяло ее качество. Прядение льна прерывалось на время зимних Святок, а затем продолжалось вплоть до наступления Великого поста. С началом Великого поста основной работой женщин становилось тканьё домашнего холста. О том, какое большое значение придавалось изготовлению холста на Водлозере, говорит тот факт, что самым ценным в приданом невесты здесь считалась не нетель, а ткацкий стан. Ткани, изготовленные в Великий пост, согласно народным поверьям, должны были получаться особенно длинными и тонкими. Поверье это, возможно, послужило причиной тому, что основной период вязания рыбацких веревок и канатов тоже приурочивался к Великому посту. В полном соответствии с восприятием Великого поста, как времени сурового, символически «длинного», при работе на ткацком стане дозволялось петь лишь старинные протяжные песни, читать духовные стихи или распевать былины. Отбеливать холсты хозяйки начинали в апреле, расстилая их на снегу в однорядку.
Со дня Кузьмы и Демьяна (14.11), как считалось, окончательно устанавливался санный путь. До этого дня, как утверждает народная пословица, «Добрые люди в дальний путь не отъезжают». С Кузьмы и Демьяна водлозеры отправлялись в Поморье, чтобы заработать на извозе поморской рыбы. Пока не было глубокого снега, ездили в Поморье вдоль Илексы. Потом эта дорога становилась слишком тяжелой. Из-за этого уже перед Рождеством (7.01) начинали ездить в Поморье дальним, но более надежным путем через Шуньгу на Кемь. Этой же дорогой, через водлозерские деревни Путилово и Пильмасозеро, ездили за рыбой «возчики» из Кенозерья. В Поморье извозчики подряжались возить рыбу на хозяев до Петербурга, а обратно везли какой-нибудь товар. В конце зимы, на Благовещенье (7.04), возчики подмечали, не будет ли оттепели: «Если на Благовещенье полунощник дует, то хоть за море поезжай; а если полуденник - оглобли к верху сдымай»". От дня Марии Египетской
(14. 04) ни к морю, ни в Питер уже не отъезжали. Считалось, что зимняя дорога рушится, как бы ни были сильны ночные заморозки.
На зимний период крестьянского календаря приходилась на Водлозере выделка мебели кустарного производства: буфетов, комодов, посудных шкафов, стульев, табуретов и т.п. Лучшими столярами Водлозерья были жители Гуморнаволока. А вот шитье лодок не было жестко привязано к зиме. Однако лодочники обычно уговаривали заказчиков перенести работу на зимнее время года, ссылаясь на занятость в другие периоды. Помимо универсальных лодок «водлозерок» местного типа лодочники шили большие грузовые лодки куйто для транспортировки рыбы весеннего улова на ярмарки в Кенозерье (Вершинино) и в Каргополь. В первой трети XX в. мастера освоили также шитье «кенозерок».
С окончанием Великого поста и освобождением земли от снежного покрова приходило время для раскройки тканей, шитья одежды и ее вышивания. Занимались этим до Петрова дня. К окраске тканей водлозеры приступали сразу, как только оттаивала земля. Может быть, потому, что с этого времени можно было выкапывать корни подмаренника, придававшие льняному холсту излюбленный водлозерами желтый цвет. Использовалась изредка краска из ольховой коры, из сажи, из красных ягод, а чаще индиго и другие покупные красители. Работы по набойке холстов выполнялись приезжими набойщиками тканей в летний период.
Массовые заработки в весенне-летний период крестьянского календаря водлозерам давал сплав леса. Это называлось ходить в бурлаки. Подрядчики приезжали на Водлозеро до середины мая. Они принимали заготовленный лес, производили окончательный расчет за рубку и вывозку бревен из лесу, заключали договор на сплавку древесины. По рекам до Водлозера сплав шел россыпью, по озеру - в кошелях на ручной тяге с помощью воротов и якорей. Во время «лесного бума» 1880-х гг. леса по Водлозеру гнали так много, что для ускорения его транспортировки в 1880 г. в Куганаволок была завезена паровая машина и построен на месте колесный буксир «Гарибальди». Пароход с большой выгодой для хозяев проработал три года, после чего сломался и был разобран. Сломался он, видимо, не без помощи местного населения, которое очень много теряло в заработках из-за того, что плоты по Водлозеру гнались не на ручной, а на буксирной тяге. У истоков Сухой Водлы и Вамы кошели разбирали, и бревна снова пускали россыпью. По Сухой Водле сплав шел не больше недели, по Ваме - до месяца. Корабельный лес и часть строевого леса в устье Шалы (Водлы) снова собирались в кошели и прогонялись через Онежское озеро в реку Свирь до Подпорожья. Здесь бревна вытаскивали на берег и они лежали в штабелях до следующей весны под присмотром сторожа. Только на следующий год лес доставлялся сплавщиками до Петербурга.
На период крестьянской весны выпадала наиболее напряженная пора у водлозерских бондарей. Рыбаки в этот период остро нуждались в бочках под соленую рыбу, поскольку тара, отправленная с рыбой в Кенозерье, там же и распродавалась, назад не возвращалась.
После завершения основных посевных работ, не позднее дня Симона Зелота (23.05 н. ст.), начинали свой промысел смолокуры. Их продукция не портилась в течение года, но основной сбыт приходился на апрель-май, когда наступало время смолить рыбацкие лодки. От распускания листьев на березе (в конце мая) и до середины июня в Водлозерье драли кору (бересто) с берез кустари, зарабатывавшие берестяным промыслом. Профессионалы сырье хранили все лето и осень в ямах в земле, прикрыв сверху крышкой, чтобы береста не сохла. Сделать натяг на треснувший горшок, распарив полоску бересты (сарушку) в горячей воде, или сплести лапти к сенокосу в старину могли в каждой водлозерской семье. А вот сосуды из корней сосны, не пропускавшие воду, знали плести на Водлозере лишь немногие старики. Корзин из ивовых прутьев почти не плели. Плетение же из лучины (лучину традиционно щипали в Великий пост - К.Л.) у водлозеров было так широко распространено, что и ныне еще корзину могут сделать прямо на сенокосе многие местные жители.
После окончания возвратных холодов (с конца мая) в Водлозерье ставили срубы плотники, строившие дома на заказ. Зажиточных людей, готовых платить деньги за возведение жилья, было немного. На памяти нынешних стариков только одна артель из трех плотников-водлозеров зарабатывала по водлозерским деревням постройкой домов и хозяйственных построек. Старики ударно работали в июне-июле, в августе отвлекались на сев озимых и уборку зерновых культур, а, начиная с сентября, работали на открытом воздухе, используя каждый погожий день
Саночники полозья для саней (изгибая заготовки в деревянных балах) изготовляли летом, само же изготовление саней происходило только после получения конкретного заказа. Основные заказы приходились на зимний период. Санное ремесло до вытеснения гужевого транспорта автомобильным надежно кормило мастера саночника и всю его семью.
С июня и до Покрова в Водлозерье печники клали новые печи, ремонт старых печей в любом случае завершали к Егорию осеннему (16.11 ). Во времена пребывания И.С. Полякова на Водлозере эти работы выполнялись выходцами из Кенозерья. От них водлозеры переняли данное ремесло и тоже стали ходить класть печи за пределы Водлозерья.
На теплое время года, с июня до конца августа, в старину приходился летний извоз паломников, следовавших в Соловецкий монастырь через Водлозерье и Илексу. Их довозили до Дамиановой пустыни на Монастырском озере, а далее паломников везли жители среднего Поилексья. Паломники преодолевали Ветреный пояс пешком, переходили волок, а там уже нанимали лодочников из Нюхчезера. С устья Нюхчи их на Соловки везли уже поморы в своих карбасах.
Периодов заготовки дров на Водлозере было два. Один зимний (от установления санного пути и до Рождества (6.01), второй -весенне-летний (от завершения весенней посевной до начала массового вылета мошки в середине июня). Зимой дрова везли в деревню на санях, летом - в лодках. Пилили дрова сразу, пока они легко пилятся. Зимой кололи (кячкали) дрова в морозы, а летом, по выражению водлозеров - в самые жары или в оводняк - от средины июня до начала сенокоса (13. 08). В старину небольшую часть колотых дров продавали жителям деревень Выгостров, Пелгоостров и Рагуново, не имевших на своих островах совершенно никакого леса.
На летне-осенний период крестьянского календаря выпадал такой женский промысел, как сбор ягод и грибов. Сморчков не брали. К первому сбору грибов (белых и подосиновиков) приступали в период колошения озимой ржи, отчего и белые грибы, и подосиновики именовали одинаково - колосовиками. Бывали «колосовики» не каждый год. Их урожай ожидался, если на Петра поворота (25.06) бывал обильный дождь, а погода стояла теплая. Со дня Тихвинской иконы Божьей матери (9.07) начинали собирать землянику. Морошку на Водлозере брали со дня летней Казанской Божьей матери (21.07). В этот же день обычно пробовали первую чернику на лесных опушках, а сбор ее начинали неделей позже; голубику собирали еще одной неделей позже. Морошку, замоченную в бочках и кадушках, продавали перекупщикам. Свежая черника тоже принималась ими почти без ограничений. К сбору малины приступали около Ильина дня (2.08), а в холодное лето - со дня Авдотьи-малиновки (17.08). Около Ильина дня (2.08) начиналась массовая заготовка на зиму белых грибов и подосиновиков. Подберезовики водлозеры редко когда берут. Со второго Спаса (19.08) обычно собирали пластинчатые грибы на еду, поскольку тогда их бывало еще немного. С Успенья (28.08) начинали ходить по бруснику. С этого же дня начиналась массовая заготовка пластинчатых грибов на зиму. Часть соленых грибов шла на продажу. Рыжики (подъелыши) ценились выше других грибов и принимались перекупщиками без ограничений, но их в Водлозерье росло мало. Скупки сушеных белых грибов до образования советской сети сельской потребительской кооперации не было. Клюкву брали после Ивана Постного (11.09) и до сильных заморозков.
От Рождества Пресвятой богородицы (21.09) и до Покрова (14.10) в старину по деревням ходили стекольщики из Пудожа. К началу 1930-х гг. водлозеры сами освоили искусство нарезки стекла и обзавелись стеклорезным инструментом.
В наши дни от традиционных промыслов и связанного с ними народного календаря мало что осталось. Если не считать мастеров-лодочников, то последним профессиональное крестьянское ремесло в Куганаволоке забросил С.И.Фофанов, выходец с Кенозера. Он на своей усадьбе имел баню, совмещенную с бондарной мастерской, работал в ней чуть ли не до конца своей жизни. Умер он в 1980 г.
(Из сборника «Историко-культурное наследие Русского Севера». Каргополь, 2006 )
Вернуться на страницу ПУДОЖЬЕ