К.К.Логинов (г. Петрозаводск)

ЛОДКА «КЕНОЗЕРКА» НА ВОДЛОЗЕРЕ
 

Среди традиционных плавающих средств у русских Водлозерья отмечались плоты (кобылки), долбленые лодки однодеревки (ругочи, ушкои, корытъя) и двухдеревки (руганы), шитые корнем или сбитые гвоздями небольшие лодки (лодочки) для плавания по местной речной системе и вблизи обитаемых островов, озерно-речные лодки для дальней транспортировки грузов (куйто), а также сугубо озерная лодка, именуемая «водлозеркой». В середине XX века к ним добавились новые типы лодок: простейшие, высотой в два набоя, лодочки-плоскодонки для плаванья у своей деревни, сплавные, или шальские, лодки для сопровождения сплава леса (снабженные мощными килем, в силу чего их еще именовали «килевушками»), а также деревянные озерные лодки, прозванные «кенозерками». Переход на моторную тягу и распространение лодок из металла, пластика и резины привел к исчезновению большинства прежних традиционных водных транспортных средств, построенных из дерева. Даже поздние по возникновению лодки-плоскодонки исчезли к концу первого десятилетия нынешнего века. Лодки «килевушки» в значительно более грацильной конструкции сохранились в единичных экземплярах — едва ли не в виде некой экзотики. Зато «кенозерками» и «водлозерками» водлозеры все еще активно пользуются, их строят не менее десятка местных мастеров-лодочников и по нынешний день.

Среди водлозеров до наших дней сохранилась память о человеке, который первым построил «кенозерку» на Водлозере, а также о местных лодочных мастерах, вносивших в конструкцию той лодки необходимые изменения. Благодаря этим изменениям ее удалось приспособить к условиям водоема, на эксплуатацию в котором изначально данная лодка совершенно не была рассчитана.

Процесс эволюции «кенозерки» на Водлозере в наши дни зашел настолько далеко, что чужаку, непрофессионалу в области лодкостроения даже после неоднократных объяснений местных жителей с трудом удается понять, какая же именно из нескольких рядом стоящих лодок является «водлозеркой», а какая «кенозеркой». Обе лодки примерно одинаковых размеров в длину и ширину, корма у той и другой «тупая» (так называемая транцевая корма, которая перпендикулярна центральной оси лодки). Система гребных весел в наши дни у этих лодок ничем не различается. Разве что носы у этих типов лодок вверх задраны несколько по-разному. Однако данный признак, легко опознаваемый рисовальщиками, буквально ускользает от внимания и зрительной памяти не посвященного в эти тонкости, стоит только ему перевести взгляд на другую группу деревянных лодок. Как правило, посмотрев вправо-влево, несведущий человек замечает на берегу лодку, форма носа которой совершенно отличается от тех форм, на которые было указано. Радоваться собственной наблюдательности получается не долго.

Быстро выясняется, что  внимание его привлекла вовсе не «кенозерка» и не «водлозерка», а «килевушка» с ее «родовой» формой носа, выстроенной «по плавной дуге», или же еще более вычурной — как нос боевого корабля (из чисто эстетических соображений), вплоть до украшения форштевня вырезанной из дерева головой фантастического существа.

Итак, попробуем разобраться, что и откуда взялось.

Начнем с лодки «водлозерки». Ее традиционные пропорции (соотношение длины и ширины корпуса), а также форма носового штевня идеально приспособлены к сопротивлению водлозерской длине и высоте волны, к обычной для тех мест качке с носа на корму, к местным, большей частью каменистым берегам, на которые приходится высаживаться с лодки. На самой ранней из сохранившихся до наших дней фотографии видно, что две пары гребцов сидят на скамейках, установленных в передней половине лодки, что на корме с круто загнутым внутрь лодки ахтер-штевнем сидит рулевой и рулит однолопастным веслом.

Такая лодка легко рассекала встречную волну, была «ходкой» хоть под веслами, хоть под одним парусом (мачта устанавливалась в носу лодки), хоть под двумя парусами (вторую мачту ставили на среднем сиденье). Главный недостаток «водлозерки» — ее валкость при боковой волне и резком перемещении груза с одного борта на другой, вызванная эстетически привлекательной, но не рациональной поперечной профилировкой корпуса. Она приближена к форме разрезанного по горизонтали цилиндра. Еще больше проблем возникает, когда мастер с целью уменьшения встречного сопротивления корпуса лодки (что увеличивает быстроходность) делает ее нос длинным и узким. Иногда она бывает настолько неустойчивой к качке с борта на борт, что это даже начинает представлять опасность для людей, находящихся в лодке. В таких случаях водлозеры шутят, что в такой лодке «и поболтать друг с другом не получается: повернул язык налево, лодка на левый борт завалилась, повернул язык на право — завалилась на правый борт». С недостатками своих традиционных лодок водлозеры всегда мирились, поскольку альтернативных вариантов до середины XX века они не знали.

Новый вариант конструкции лодки на Водлозеро принес с собой переселенец с Кенозера — Степан Федорович Фофанов. Так уж сложилось, что Гражданская война расколола российское общество на две непримиримых части. Некоторые участники белого движения с Поилексья и Водлозера перебрались на берега Кенозера и там благополучно провели остаток своей жизни. Точно так же с берегов Кенозера кое-кто из воевавших на стороне белых перебрался в Карелию, в том числе — в Пудожье. С.Ф.Фофанов не сразу поселился в Водлозерье. Сначала он крестьянствовал в районе Пудожгорского поселения, а с началом колхозного переустройства увез семью в глухомань на Водлозеро. Поселились на острове Охтостров. Пришлось пристраиваться к местной жизни, к советской власти. Супруги вступили в колхоз, жили, как все, бедновато. До самой «скирды» (до заморозков) дети Фофанова бегали босиком, хоть и был глава семьи мастером на все руки. С началом Финской войны, в 1939 году, Фофанов стал получать постоянные заказы от Шальского рыбозавода на бочки для соления рыбы (благодаря чему во время Великой Отечественной войны получил бронь и не был призван на фронт). Чтобы поставка готовых изделий для завода осуществлялась быстрее, семью перевели на постоянное жительство в Куганаволок. Здесь Степан Фофанов построил бондарную мастерскую, совместив ее со своей баней, и мастерил бочки из материалов заказчика, которые ему доставляли вплоть до 1953 года. Для себя он делал и лодки.

Построив свою первую лодку для плаванья по Водлозеру, Фофанов вовсе не выступил реформатором местного водлозерского лодкостроения. Лодка была именно кенозерского типа, но не малой, предназначенной для проверки сетей и переездов по озеру без груза, рассчитанной на двух-трех человек, а «длинной» (в масштабах Кенозерья) лодкой для перевозки сена, мешков с мукой или иных тяжелых или объемных грузов. Ее нос и корма были почти вровень с бортами. Точно такие же лодки имелись или все еще имеются и на других некрупных водоемах Каргополья и на прилегающих территориях, например на Колодозере в Карелии.
Первые из лодок Фофанова не имели узкого, приподнятого вверх форштевня, отчего их опасно заплескивало шквалистой волной при встречном ветре. Они были коротковаты для судоходства по Водлозеру, а их единственная (!) пара весел, расположенная в передней части, ближе к середине лодки, не позволяла развить хороший ход по воде, который удавался на «водлозерке» сразу четырем гребцам, усердствующим на двух парах весел одновременно. Однако со временем мастер внес в конструкцию своего типа лодки те изменения, в которых лично он больше всего нуждался и которые пришлись так по душе водлозерам, что они приняли его лодку в свою устоявшуюся культуру, плохо воспринимавшую инновации.

Задачи у Фофанова, как у владельца своей лодки и навигатора, были специфические: 1) погрузить в лодку как можно больше бочек, чанов, деревянных ведер и другой бондарной продукции: 2) эффективно двигаться по озеру, когда нет попутного ветра, а функцию гребца может выполнять только его супруга; 3) рулить лодкой и одновременно помогать жене грести.

Проще всего решалась первая задача — свои лодки он стал изготавливать той же длины и ширины, что и водлозеры. Решить остальные задачи ему помогло знакомство с устройством гребной системы на лодках, типа «куйто». На фотографии 1927 года, запечатлевшей вид на погост в Вершинино в день Успенской ярмарки, видно, что местные лодочки кенозёров (как короткие, так и те, что подлиннее) расположены на берегу поближе к храму (местные прибыли раньше гостей), а длиннющие лодки «куйто» с запоздавшими торговцами из далеких мест — на периферии справа.  Лодки «куйто», предназначенные для перевозки грузов по водно-волоковым речным путям, а также по порожистым и извилистым рекам, имели хорошо приспособленную для этого систему управления веслами. Передняя пара гребцов вкладывала все силы в греблю, сидя в носовой части лодки спиной по направлению к движению, а задние гребцы (или один гребец), сидя лицом по направлению движения, работали веслами от себя, либо на речных быстринах подруливали в нужном направлении то правым, то левым веслом раздельно.

Именно такую систему весел применил Степан Фофанов, чтобы усовершенствовать коренную «кенозерку». Теперь при попутном ветре, сидя на корме, Фофанов без труда подруливал на лодке с помощью задних гребных весел, не используя обязательное для управления «водлозеркой» однолопасное рулевое весло, а когда отпускал парусную веревку и парус начинал полоскаться на ветру, продолжал эффективно грести (от себя), оставаясь лицом по направлению движения лодки. В «водлозерке» же, имеющей две пары гребных весел, расположенных в передней половине лодки, гребцы без рулевого постоянно вынуждены были оглядываться через плечо. Лицом по ходу движения лодки мог сидеть только рулевой или пассажиры.

Именно с появлением на Водлозере «кенозерок» местное население стало различать верхние (расположенные в носовой части лодки) и нижние (расположенные в кормовой части лодки) пары весел, но и это оказалось не единственным преимуществом новой «кенозерки». При равной с «водлозеркой» длине в «кенозерку» вмещалось чуть ли не в полтора раза больше объемных грузов. Поскольку рулевой (он же — второй гребец) сидел на корме, то в лодке освобождалось дополнительное пространство, на котором располагали дополнительный груз. Таким образом, Степан Фофанов, создавая для себя лодку, в которой вдвоем с женой вполне бы справлялся с доставкой своих бочек из Охтомострова в Куганаволок, заодно создал и новый тип лодки для Водлозерья, очень и очень полюбившийся местным жителям за новые, прежде недоступные преимущества и возможности. Особенно такая лодка требовалось водлозерам в личном хозяйстве для доставки в деревню заготовленного за озером сена. У Фофанова появились ученики и подражатели, потом ученики учеников, и постепенно лодка «кенозерка» на Водлозере стала восприниматься как нечто, почти имманентно присущее водлозерам и их культуре, чего у соседей никогда не было и нет.

Наверное, решающим в процессе полной аккультурации лодки «кенозерки» водлозерской традицией стало то обстоятельство, что усовершенствования в ее конструкцию в процессе развития вносили именно местные лодочные мастера, водлозеры. А в усовершенствовании лодка очень нуждалась. У новой «кенозерки», построенной Фофановым, остались два ее «родовых» недостатка — низкий нос, зарывавшийся в воду при встречной волне, и валкость лодки с бока на бок.

Первую проблему решил водлозерский лодочный мастер Петр Петрович Парамонов, на треть удлинив форштевень (носовую часть лодки) и приподняв ее вверх, как у «водлозерки». Это существенно улучшило «мореходные» качества лодки при движении против высокой встречной волны. Устойчивость к крену на правый и левый борта первым на Водлозере придал «кенозерке» лодочный мастер Андрей Моисеев. Он сделал дно лодки не округлым, а плоским, крепя два самых нижних набоя к килевой доске (матице) лодки в одной и той же плоскости. На усовершенствованной Моисеевым лодке стали доставлять с покосов, расположенных за озером, не по четыре-пять копен, а сразу целый стог. Да и дрова укладывать стали вровень с бортами и выше, а не под уровень сиденья. Именно данными качествами усовершенствованная на Водлозере лодка «кенозерка» более всего пришлась по душе местным колхозникам. Такую лодку они стали воспринимать как родную, водлозерскую. В наши дни «кенозерка» воспринимается уже и в качестве маркера особой, субэтнической самоидентификации группы водлозеров. А почему ее называют «кенозеркой», для них уже не важно. Ведь именно они ее «довели до ума».

Традиции Фофанова продолжили на Водлозере лодочные мастера Василий Болтушкин, Петр Лукин, сын Петра Лукина Василий. Всего лет десять назад известный на всю Карелию реконструкциями шитых корнем сосны лодок лодочный мастер Михаил Наймарк сделал «кенозерку» еще более устойчивой к боковому крену.  Именно Наймарк придумал совмещать в одной лодке признаки «водлозерок» и «кенозерок». Это говорит не только об использовании лекал прежних лодочных мастеров, но и о том, что даже такой современный лодочный мастер, как Михаил Наймарк, создавая новое, продолжает отдавать должное старинным народным традициям.

Деревянные лодки водлозеров до сих пор живут, пленяя обитателей Водлозерья и приезжих своей эстетичностью, изящными, словно бы летящими над водой формами. «Водлозерка» ли, «кенозерка» ли, «килевушка» ли — не важно. Все они красивы.

Примечания:
1. Текст из сборника "Кенозерские чтения-2015".
2. С небольшими сокращениями.
3. Фотографии - из статьи.