Критский Ю.М. КЕНОЗЕРЬЕ В СЕРЕДИНЕ XVIII - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ

5. Занятия населения

Кенозерские деревни в ХIХ—начале XX вв., как и раньше, невелики. В 1673 г. наиболее населенные деревни насчитывали от 12 до 20 дворов с числом жителей 80—120 человек. В 1905 г. — от 10 до 15 домов в 10—12 семей. Наиболее крупные деревни «тянули» к центрам сельских обществ и к волостным центрам. Территорию самого центра общества они не затрагивали. К нему подходили дороги или переправы, построенные во всех волостях в конце XIX—начале XX вв. По списку 1905 г. семей может оказаться и меньше, чем домов в связи с уходом части хозяев на промыслы или в другие регионы.

Наибольшее число жителей и в 1873 г., и в 1905 г. проживало в Семенове, Тырышкине, Тарасовой, Горбачихе, Вершинино.
В Вершинине находился единственный из волостных центров общества со значительным числом дворов еще в 1673 г. Их насчитывалось 18. Наименьшее число жителей в островных деревнях: на Поромском острове и на юге. Там произошел значительный отлив населения в Вершинино и Почу (Турово сельцо), Важку-речку. В списке 1905 г. такие селения фиксируются как выселки (Турово, Важка-речка, Пелла, Дьяково, Лутьяново).

Кузницы во всех придорожных деревнях (Немята, Горбачиха, Ведягино) располагались за пределами селений при дороге. Но в тех деревнях, где имелось свободное пространство для хозяйственных строений (Семенове, Спицыно, Зехново, Ряпусово) и требовались периодически кузнечные работы (ремонт сельскохозяйственной техники, подковка лошадей), кузнецы могли размещаться и в селении. В этом случае поблизости от здания кузницы находился колодец, а с конца 1690-х гг. в Вершинино, Климовской, Бор, Трихновой Горе исполнялась по назначению сельского схода пожарная повинность (со своими лошадьми и ведрами).

К деревням примыкали покосы, пожни, луга. Если они прежде распахивались (до XIX в.), а потом забрасывались, то вскоре зарастали лесом. Этот лес частично использовался в крестьянском хозяйстве. Таков, например, лес на горе Белой в среднем течении реки Порженки. По большей части заброшенными в XIX—начале XX вв. были покосы, располагавшиеся возле деревень, но при болотах: Морошечник (возле Бухаловой), Кухтинское и Гладкий Мох (возле Горбачихи), Бузун (возле Федосовой).
В 1920—1930 гг. часть болот была осушена, некоторые использовались как торфяники. Часть сенокосов (в некоторых регионах Кенозерья довольно значительная) уже в XVIII в. была обращена в поля и возделывалась под полевые культуры. Косогор (возле Горбачихи), «за озерком», «за Озерки», «Заозерье» (все возле Зехнова), Великая Шалга, Головково «тянули» к Минину.

Между населенными (и по масштабам XIX в. оживленными) Вершинино, Карпово, Шишкино и «крайним севером» Кенозерья — Почозером лежала группа селений, сконцентрированных вокруг озера Свиное. Это один из заливов Кенозера. О внешнем виде селений Чолма Нижняя и Верхняя, Коровья Мыза и еще нескольких деревень к началу XX в. мы ничего не знаем, так как во многих из них оставалось по 1—2 двора. Исключения - Рыжково и Федосово - сравнительно развитые и в XVIII в.

Помимо соображений, связанных с удобством размещения и сложившимися планировочными народными традициями, на расположении поселений в Кенозерье сказывались трудовые навыки, а также чувство природного пейзажа у первых новгородских жителей, пришедших с Водлозера и погоста по реке Водле. Наиболее типичным из таких поселений является село Порженское (Федоровская). Здесь будто сама природа позаботилась о том, чтобы новгородцы не забывали «вотчину свою». Центр села — церковь Георгия Победоносца.
Источниками не подтверждается мнение Ю.С. Ушакова о времени ее постройки (XVII в., тесовая обшивка — XIX в.). По сохранившейся в ГААО ведомости Георгиевская церковь в Федоровской построена «усердием крестьян деревень Федоровской, Окатовской, Турова села» в 1792 г. Ее силуэт «организует пространство жилой среды и воспринимается с юга, востока и севера». Размещение общественного центра [в Порженском] «на закатной стороне горизонта», отмеченное Ю.С. Ушаковым как «встречающееся во многих селениях», более свойственно новгородским и водлозерским «рядкам», чем Кенозеру. То же следует сказать о месте, выбранном для погоста: «в открытом поле, на самом гребне пологого холма». Церковь стоит в роще, обнесенной рубленой оградой. По мнению специалистов, это встречается только на Водлозере (в Ильинском погосте) и на Почозере.

Можно допустить участие водлозерских мастеров в строительстве моста на «городнях» через реку Кену в деревне Кенорецкой (Измайловской). Мост в деревне Федоровской (Овчин Конец — Пелюгино) построен немного позднее, и следы новгородского влияния сохранились лишь в названии деревни.

Приведенные примеры подтверждают, что общим для новгородцев и кенозерцев было чувство пейзажа и природного ландшафта. Для селения важны «выбор места, связь с природной средой и пространственная организация».

(из книги Ю.М.Критского «Кенозерье», Архангельск, 2005 г. – с некоторыми сокращениями. Некоторые деревни и речки, упомянутые в тексте, не входят в Кенозерский национальный парк или носят другие названия, но оставлены ради связности изложения.)

Другие материалы Ю.М.Критского из книги "Кенозерье":
1. Описание населенных пунктов.
2. Перечень населенных пунктов, описания которых есть на этой странице.
3. Образование поселений.
4. Застройка и планировка поселений.
6. Священные рощи и часовни.
7. Промыслы и ремесла.
8. Сельские общества.
9. Кенозерье в трудах русских ученых.
10. Формирование территории Кенозерья и Лекшмозерья.