Кожевникова Юлия Николаевна
кандидат ист. наук,
ст.н.с. Национального парка "Водлозерский" (Арх. обл.)


ПРАВОСЛАВНЫЕ  МОНАСТЫРИ  И МОНАШЕСТВО  ОЛОНЕЦКОЙ  ЕПАРХИИ во второй половине XVIII – начале XX века
ХЕРГОЗЕРСКИЙ И ЮРЬЕГОРСКИЙ МОНАСТЫРИ
в первой половине XVIII века
ДИОДОР ЮРЬЕГОРСКИЙ -  ПОКРОВИТЕЛЬ   ВОДЛОЗЕРЬЯ
(традиция погребения и почитания основателей монастырей)
к алфавитному поиску


Ю.Н.Кожевникова

ПРАВОСЛАВНЫЕ  МОНАСТЫРИ  И МОНАШЕСТВО  ОЛОНЕЦКОЙ  ЕПАРХИИ
во второй половине XVIII – начале XX века

Из главы 1. Образование Олонецкой епархии

В связи с выходом указа Екатерины II от 26 февраля 1764 г. о секуляризации духовных имений… подавляюшее большинство монастырей края были закрыты и преобразованы в сельские приходы. На протяжении XIX в. происходил обратный процесс возрождения монастырской жизни. В пределах Олонецкой епархии появилось девять новых монастырей, последний из которых был открыт в 1903 г. Всего перед 1917 г. под властью олонецких архиереев находилось девять мужских и пять женских самостоятельных монастырей. Самостоятельная Олонецкая епархия была создана сравнительно поздно, в 1828 г. Она располагалась в пределах Олонецкой губернии, включавшей в себя семь уездов — Петрозаводский, Олонецкий, Лодейнопольский, Вытегорский, Каргопольский, Пудожский и Повенецкий. Кафедральным городом стал Петрозаводск. Здесь находились Олонецкий архиерейский дом, Олонецкая духовная консистория и епархиальная духовная семинария.
Образованная в 1801 г. Олонецкая губерния занимала по площади четвертое место в Европейской России (130 719 кв. верст), уступая в размерах лишь Архангельской, Вологодской и Пермской губерниям. Вплоть до начала XX в. рассматриваемый регион, расположенный на северо-западной окраине Российской империи и граничивший с Великим княжеством Финляндским, продолжал оставаться редкозаселенным. Под управление Олонецкого и Каргопольского викария перешли приходы и монастыри, находившиеся в границах Олонецкого (210 церквей), Каргопольского (90) и Устюженского (50) уездов, а также Ясенецкого (30) и Красновского заказов (20). Необходимость усиления контроля над ними была вызвана быстрым распространением идей старообрядчества, причиной появления которого, как известно, стало исправление при патриархе Никоне (1652-1658 гг.) «богослужебных книг и обрядов».
Территория между Онежским озером и Белым морем стала основным районом развития секты «беспоповщины», чьи последователи утверждали невозможность истинного священства и церковных таинств в условиях «антихристова царства». Упорное противодействие местного населения никоновским нововведениям приняло наиболее радикальные формы в последней трети XVII в. В этот период сильно пострадал мужской Палеостровский монастырь, расположенный на одном из островов в северной части Онежского озера. Он дважды был захвачен «ревнителями» старой веры - в марте 1687 и ноябре 1689 гг. - и полностью ими разорен. Именно здесь произошло наиболее крупное в Карелии коллективное самосожжение раскольников, когда «огненную смерть» добровольно приняло более 2 тыс. человек: «запершися в монастырскую церковь и в трапезу, и в трапезе згорели все без остатку» (вместе с ними погибли взятые в плен настоятель обители и ее братия, а «монастырь со строением весь згоре»).

Роль деревянных часовен
Редкость сельских церквей была одной из причин большого распространения в Олонецкой епархии деревянных часовен, где верующие могли самостоятельно, без участия священников, соверщать разрещенные церковным уставом службы - часы, акафисты.

Путеществовавший по Ладожскому и Онежскому озерам в середине 80-х гг. XVIII в. академик Н.Я.Озерецковский, рассказывая о местных обычаях Олонецкого уезда, в своем дневнике писал: «Другое обыкновение сие, чтоб строить в деревнях и в лесу часовни, ставить в них образа, из коих всегда бывает один местный, то есть такой, которому предпочтительно перед другими часовня посвящается. В сии часовни ходят они по праздникам и по воскресным дням и читают в них молитвы; каждая притом деревня обыкновенно празднует день того святого, которому посвящена часовня и которого образ первое занимает в ней место. Большая часть часовен посвящены Илие пророку и святителю Николаю».
Существовали так называемые «обетные» часовни, которые появлялись по случаю неурожайного года, вспышки эпизоотии, а также после особенных событий, например, обретения чудотворных икон. По мнению исследователя деревянного зодчества В.П.Орфинского, такие часовни с имитацией алтаря (главного элемента церкви) могли принадлежать старообрядцам-беспоповцам, маскировавшим таким образом свои храмы под православные в период усиления борьбы с расколом.
Из главы 2. Секуляризация монастырской собственности на территории Олонецкой еиархии. Результаты и значение реформы 1764 г.
Секуляризационная реформа, проведенная в годы правления Екатерины II, завершила отдельные мероприятия российского правительства по ограничению монастырской земельной собственности. В соответствии с императорским указом от 26 февраля 1764 г., обширные имения Синода, епископских кафедр, монастырей и приходов были переданы в собственность государства с подчинением Коллегии экономии (после 1786 г. — Казенной палате).Бывшие монастырские крестьяне перешли в разряд экономических и «вместо всех архиерейских и монастырских, пашенных и сенокосных работ, и всякого рода хлебных и других окладов» обязывались платить государству общий денежный оброк по 1,5 руб. с каждой души....Накануне проведения секуляризационной реформы на территории Олонецкой епархии находилось 42 монастыря, из них 39 мужских и три женских. По данным А.Я.Водарского, в первой четверти XVIII в. «крепостные дворы» имели всего 13 монастырей и пустыней Олонецкой епархии. Наиболее крупными собственниками являлись Александро-Свирский (в 1700 г. -216 крестьянских дворов) и Александро-Ошевенский (130 дворов) монастыри.На территории Олонецкой епархии накануне секуляризации были самостоятельные и приписные монастыри. В первой половине XVIII в. слабые в материальном отношении обители, где иноческие общины отсутствовали или являлись крайне малочисленными, приписывались к более богатым и населенным епархиальным монастырям.Так, в 1721 г. по предложению архиепископа Новгородского и Великолуцкого Феодосия (Яновского) под управление настоятеля Спасовой Строкиной пустыни (в XIX-XX вв. она известна как Спасо-Преображенский Каргопольский мужской монастырь) перешли Спасо-озерская, Челмогорская, Аглимозерская пустыни и Девичий монастырь Иоанна Власатого (все четыре находились в Каргопольском уезде).Обычно монастырский комплекс включал, кроме храмов, несколько «братских келий» (маленьких деревянных домов) и традиционные для крестьянского хозяйства постройки — «скотский двор» («коровий двор», «конюшенной двор»), амбары (в ряде случаев уточняется их назначение: «рыбный», «хлебный», «мучной»), ригу (сарай для сушки снопов) или гумно (сарай для сжатого хлеба, также площадка для молотьбы), баню (не упоминается при описании трех монастырей). Хозяйственные службы находились «за монастырем», т.е. вне монастырской ограды (если она была). Мельницы имелись не в каждом монастыре... Секуляризация монастырской собственности нанесла чувствительный удар по местному монашеству. Только три наиболее крунные обители Олонецкой епархии, две мужских и одна женская, вошли в штаты и получили государственное жалование: Александро-Свирский монастырь (зачислен во 2-й класс, 1 311 руб. 90 коп.), Александро-Ошевенский (в 3-й, 806 руб. 30 коп.) и Каргопольский Успенский Девичий (также в 3-й класс, 375 руб. 60 коп.). Александро-Свирский монастырь одновременно был избран местом жительства викарного Олонецкого и Каргопольского епископа. Монастырский храм Святой Троицы стал называться кафедральной соборной церковью, а сам монастырь — Олонецким архиерейским домом.В Олонецкой епархии находились и другие монастыри, не менее благополучные в материальном отношении. Например, Юрьегорский монастырь (Каргопольский уезд) накануне реформы имел два деревянных храма и колокольню «в твердости», около десяти строений, также «в твердости», а именно «настоятельскую», «казначейскую», братские, «обедные», «хлебную» и «конюшенную» кельи, баню, из хозяйственных построек —амбары, «кожевню» и гумно с ригой. В его церквах находились иконы в дорогих окладах, серебряные богослужебные сосуды - по преданию - дары вдовствующей царицы инокини Марфы, полученные в Москве прп. Диодором Юрьегорским, создателем этого монастыря.

Наконец, Спасо-Преображенский Каргопольский монастырь, также оставленный на заштатном положении «безо всякого пособия от правительства», располагался вблизи уездного города и практически являлся городской обителью, обнесенной каменными стенами, имевшей каменный же пятипрестольный храм. В дальнейшем его настоятели регулярно участвовали в управлении окрестными приходами и монастырями, будучи членами Каргопольского духовного правления, которое к тому же в начале XIX в. размещалось в стенах этого монастыря.Вторая половина XVIII в. оказалась для заштатных обителей Олонецкой и Каргопольской епархии временем тяжелых испытаний, преодолеть которые смогли не все из них.В соответствии с древними церковными правилами, главным средством содержания приходского духовенства должны были служить добровольные приношения христиан. При этом вещественные дары, такие как хлеб, вино, елей, ладан, по традиции приносились непосредственно в церковь, а денежные — в дом священника. Размеры приношений зависели от добровольного соглашения причтов со своими прихожанами. В случае отсутствия приходской общины, основным источником средств для пропитания священно- и церковнослужителей с их семействами становились земельные участки, выделенные из бывших монастырских вотчин.Действительно, если в «бесприходной» церкви имелись почитаемые святыни, она постоянно посещалась богомольцами, а следовательно, ее казна могла регулярно пополняться за счет приносимых пожертвований. Например, в упраздненной Хергозерской пустыни находился образ прп. Макария Желтоводского, местночтимого святого, которому молились «о здравии и умножении скота».Маленький монастырек стоял «в лесу, на пустом месте», в нем жили «один священник с двумя сыновьями, один во дьячках, а другой в пономарях» и несколько наемных работников. «По осмотру», проведенному в 1800 г. игуменом  Александро-Ошевенского монастыря Мисаилом, неожиданно выяснилось, что «оная пустыня довольна как денежною суммою, так и сребряными окладами, церковной утварью и протчими различными потребеными вещами»; паломники приносят коровье масло, холст, приводят разного скота довольно и молебнов довольно служат»; в церковной кассе насчитывалось 2 265 руб. 14 коп. (для сравнения: денежный доход причтов Лебяжской и Спасо-Маткозерской пустыней ограничивался 4-5 руб. в год).Безусловно, секуляризация монастырской собственности ознаменовала начало нового этапа в истории местного монашества. Прежде всего, богатые монастыри (такие как Александро-Свирский, Александро-Ошевенский) лишились своих земельных владений и зависимых крестьян: для их монахов появилась «невольная» возможность вернуться к нестяжательским идеалам, которые были выработаны первыми христианскими аскетами-подвижниками в IV в. и привнесены в Карелию православными монахами-миссионерами. Вместе с этим, отсутствие прочной материальной базы во второй половине XVIII в. не позволяло действующим монастырям в полной мере оказывать помощь местному населению: скромного по размерам казенного жалования еле хватало на собственные нужды. В наиболее тяжелом положении оказались немногочисленные монахи заштатных обителей, оставленные без финансовой поддержки государства. Из четырех монастырей Олонецкой епархии, «на своем содержании состоявших», в новых условиях смогли выжить только два (Палеостровский и Спасо-Каргопольский).

Из главы 3. Возрождение монастырей Олонецкой енархни в ХIХ-начале XX в.

 Возобновление ранее упраздненных монастырей, а также основание новых иноческих обителей стало возможным с конца XVIII в. благодаря смягчению государственной политики в отношении монастырей и монашества Русской Православной Церкви. Перечислим основные моменты.

Новое земельное законодательство позволило монастырям постепенно увеличивать их землевладение: в 1797 г. каждому из них было отмежевано по 30 дес. выгонной земли, кроме того, разрешалось заводить мельницы и пруды для рыбоводства; с 1805 г. монастыри могли принимать в дар и по завещанию любое количество ненаселенных участков земли, а согласно указу от 24 мая 1810 г. беспрепятственно приобретать их путем пoкyпки. При Николае I монастырское землевладение существенно расширилось за счет бесплатного выделения лесных дач в размере от 50 до 150 дес. (1838 г.). Таким образом, к середине XIX в. Многие монастыри вернули большую часть своих владений, секуляризованных в 1764 г., и превратились в значительных земельных собственников.С момента проведения секуляризационной реформы 1764 г. вплоть до начала XIX в. в границах Олонецкой епархии, как мы выяснили, продолжали действовать всего пять монастырей, из них три штатных - Александро-Свирский, Александро-Ошевенский и Каргопольский Успенский; два заштатных - Палеостровский и Спасо-Каргопольский монастыри. При этом монашеские обители были неравномерно распределены по уездам: в Каргопольском —три, в Олонецком и Петрозаводском — по одному монастырю.В ходе архивных изысканий было выявлено шесть случаев передачи ликвидированных в 1764 г. монастырей действующим епархиальным обителям. Так, были приписаны: к Александро-Свирскому монастырю - Задне-Никифоровская пустынь; к Александро-Ошевенскому монастырю - Спасо-озерская и Челмогорская пустыни (Каргопольский уезд); к Валаамскому монастырю - Андрусова пустынь; к Успенскому Каргопольскому монастырю - Веретьевская пустынь (Каргопольский уезд); к получившей самостоятельный статус Андрусовой пустыни - Сяндемская пустынь.

Хронология возобновления уиразднеииых монастырей и учреждеиия новых монастырей в Олонецкой епархии в ХIХ-начале XX вв.
Монастырь Приписан Открыт
Задне-Никифоровская пустынь 1800 г. 1846 г.
Веретьевская пустынь нач. XIX в. —
Спасо-озерская пустынь 1800 г. —
Андрусова Николаевская пустынь 1814 г. 1817 г.
Сяндемская Успенская пустынь 1821 г. 1902 г.
Клименецкий Троицкий монастырь 1833 г. 1860 г.
Челмогорская Успенская пустынь 1845 г. 1889 г.
Муромский Успенский монастырь — 1867 г.
Яшезерская Благовещенская пустынь 1852 г. 1857 г.
Паданский Введенский монастырь — 1900 г.
Кирико-Иулитинский монастырь — 1903 г.

По причине малоизвестности и скромного достатка так и остались приписными две малые обители — Веретьевская и Спасо-озерская пустыни, обе находившиеся в окрестностях Каргополя. В первой из них до сильного пожара 1806 г. сохранялись некоторые старые монастырские постройки - ветхая ограда, две-три келии, скотный двор и в центре деревянные шатровые церкви Благовещения и Покрова Божией Матери.Судьба Спасо-озерской пустыни сложилась более благополучно. Настоятели Александро-Ошевенского монастыря с помощью благотворителей поддерживали здания пустыни в должном порядке. Так, на пожертвованную каргопольским купцом Ефимом Терентьевым 1 тыс. руб. серебром в 1863-1864 гг. был исправлен древний храм Преображения Господня, а через год построен жилой дом со службами. К концу XIX в. сохранился весь комплекс необходимых построек, включая церковь, жилые и хозяйственные помещения (деревянный дом, сарай с хлевами и скотным двором, погреб, котельник, гумно с двумя ригами).Во второй половине XVIII-XIX в. в Олонецкой епархии действовал единственный женский штатный монастырь, расположенный в Каргополе.К примеру, Челмогорская пустынь (Каргопольский уезд) имела более 400 дес, на пашню из них приходилось всего 19 дес. 160 саж..

Сведения о земельных владеннях возрожденных монастырей
Монастырь Площадь владения
Спасо-озерская пустынь 27 дес. 1444 саж.
Челмогорская Успенская пустынь 422 дес. 781 саж.
Часть монастырских земель, особенно отдаленных, мельницы и рыбные ловли монашествующие сдавали в аренду «ближним обывателям», взамен беря от них деньги и продукты. «Некоторые из монастырей отдают в арендное содержание часть пахотных земель и сенокосов, находящихся вдали от обители, причем арендаторы, смотря по условиям, расплачиваются или деньгами, или частью произведений, собираемых на арендуемых или монастырских землях. Нужно заметить, что получаемые обителями от оброчных статей выгоды незначительны».Первое в Олонецкой епархии «духовное сиротское девичье училище» было организовано в Успенском Каргопольском женском монастыре по инициативе архиепископа Аркадия (Федорова), уделявшего огромное внимание вопросам духовного образования своей паствы...Характерным проявлением глубокого почитания святого основателя монастыря было сооружение для его «нетленных останков» так называемой раки, т.е. большого ларца в виде саркофага или сундука. Если подвижник-монах погребался в церкви, точнее под церковным полом, над местом его могилы устанавливалась пустая рака (гробница, надгробница), если вне церкви — над местом погребения ставилась часовня, в которой также сооружалась подобная рака.Во второй половине XVIII в. над могилами местночтимых создателей монастырей Олонецкой епархии, как правило, стояли часовни, возведенные в разное время. Выявленные нами архивные документы содержат очень лаконичную и самую общую информацию о гробницах святых в конце XVIII-начале XIX вв. Как правило, те упоминались в справках, составленных консисторскими архивариусами в ходе ведения дел об определении в монастырские церкви новых причетников, а также, что очень важно, при решении вопроса о дальнейшей судьбе закрытых обителей, когда пристальное внимание епархиальных властей обращалось на то, «есть ли в монастыре мощи и свидетельствованы ли они когда и кем». Так, в 1800 г. в Муромском монастыре находились «издавна почитаемые двух преподобных помянутого Лазаря и Афанасия мощи, поблизости церквей в часовнях под кивотами в земли». В Задне-Никифоровской пустыни «основателей оной <...> мощи находятся в земле, над которыми издревле построена древяная часовня».В Успенском Каргопольском монастыре по свидетельству современников богомольцы обязательно посеш;али часовню над источником, который связывался с именем Ионы Власатого, инока-подвижника, жившего когда-то на месте будущей обители. Часовня была поставлена в 1715 г., когда в монастыре построили каменный храм, а прежнюю деревянную церковь «по желанию людей посадских» разобрали и «перевели на часовенное место к реке и поставили над ключевою водою во имя Происхождения Честнаго Креста Господня».Епархиальные обители находились в разных условиях. Так, Спасо-Преображенский Каргопольский и Успенский монастыри стояли на правом и левом берегах р. Онеги вблизи уездного города Каргополя - в 1/2 и 1/4 версты соответственно - и были доступны паломникам в любое время года.Относительно удобной для посещения являлась обитель прп. Александра Ошевенского, в 41-й версте от уездного города, на р. Чурьеге, впадающей в р. Кену - приток судоходной р. Онеги. В этом месте перекрещивались важные сухопутные дороги: одна - от г. Каргополя к р. Кене, другая - с р. Онеги на оз. Кенозеро и оз. Лекшмозеро и далее к Онежскому озеру.Для того, чтобы оказаться в Кирилло-Челмогорской пустыни (Каргопольский уезд) следовало свернуть с почтового тракта, соединявшего уездные города Пудож и Каргополь, «в лесную чащу» у монастырской часовни во имя прп.Кирилла Челмогорского и пройти пешком «дремучим хвойным лесом» по узкой дороге четыре версты: «по пудожской дороге к Челмогорской пустыни от Лядинских церквей Покрова и вмч. Георгия на протяжении семнадцать верст нет никакого человеческого жилья. На двенадцатой версте - часовня, указывающая путь в Челму».

Праздник Преображения (6 августа) в Спасо-Преображенском монастыре отмечался с особенной торжественностью. Накануне вечером, с шести до 12-ти часов, в его Преображенском соборе служилось всенощное бдение с участием духовенства каргопольских церквей, монастырских певчих и «хора любителей города Каргополя». Как свидетельствовал очевидец, на другой день «обитель с самого раннего утра оживилась, потянулись со всех концов к ней вереницами пешие богомольцы, и экипаж за экипажем подкатываются к святым воротам». В половину девятого «престарелым старцем, как лунь, иеромонахом Феофилактом был совершен водосвятный молебен, по окончании котораго вышел из монастырского храма крестный ход <...> обойдя кругом монастыря с расстановками и пением канона праздника у святых ворот, встретился с городским крестным ходом, приходяшим в монастырь из собора г. Каргополя ежегодно в два монастырские праздника Преображения и Сретения Господня <...> по соединении крестных ходов, они от святых ворот отправляются вместе в монастырский храм, в котором сейчас же начинается Божественная литургия <...> Торжественное богослужение и стройное пение привлекло такую массу богомольцев, как из города, так равно и из окрестностей его, что монастырский храм не в состоянии был всех вместить, и большая часть во все время богослужения, которое совершалось при открытых дверях и окнах храма, стояла под открытым небом, в ограде, вокруг всего храма».В начале XIX в. самым многолюдным праздником в приписной к Успенскому монастырю Веретьевской пустыни (в 10 верстах от Каргополя и в трех верстах от Надпорожского погоста Каргопольского уезда) было «богомоление после пасхи», когда из Каргополя туда направлялся крестный ход. Четыре версты до дер. Заречной Кувтырихи, преодолевалась его участниками «водой в лодках», затем шли сухим путем. После пожара 1807 г., когда дотла сгорели обе деревянные церкви пустыни (позднее не восстанавливались), это хождение прекратилось.Наиболее тесные отношения с ближайшим приходом имел Александро-Ошевенский монастырь, расположенный рядом с Ошевенским погостом и окруженный кустом небольших деревень Ошевенской волости. Каждый год из приходской церкви весной и ранним летом в него устраивалось четыре крестных хода: в дни памяти прп. Александра Ошевенского (20 апреля) и свт. Николая Чудотворца (9 мая), а также «по древлеустановленному обычаю» на второй день после Пасхи и во второе воскресение после Пятидесятницы, или «Богомоление», как называли этот праздник жители волости. Величественное шествие, направлявшееся из Ошевенского погоста, встречалось с таким же шествием из монастыря у часовни свт. Николая, стоявшей у дороги. Их участники с иконами и хоругвями в руках, под пение молитв обходили вокруг монастырских стен и затем расходились, возвращаясь в те места, откуда пришли. Кроме этого, три крестных хода устраивалось из Александро-Ошевенского монастыря в приходскую церковь: в праздник Богоявления и дни апостола Иоанна Богослова (8 мая и 26 ceнтябpя).Настоятелю небольшой Кирилло-Челмогорской пустыни в 1905 г. удалось «частное пожертвование иконы употребить в общественное духовное торжество». По его инициативе состоялся двухдневный крестный ход из Каргополя, когда с разрешения епархиального архиерея в обитель была перенесена пожертвованная «одним из благодетелей г. Москвы» икона преподобного Серафима Саровского. Участники шествия во главе с приходскими священниками побывали в трех погостах уезда (Павловском, Печниковском и Лядинском), в последнем селении остановились на ночлег. «Торжественная процессия продвигалась очень медленно, потому что каждый из присутствующих считал священной обязанностью поклониться и пройти под икону пр. Серафима. Уже в двенадцатом часу ночи икона преподобного была внесена в местный храм Лядинского прихода. Здесь, при полном освящении храма и многочисленном собрании народа, был отслужен молебен <...> После молебна народ стал прикладываться к иконе и прикладывался почти до самого утра».На следующий день в сопровождении настоятеля, риходских священников, многочисленной толпы церковная процессия с пением молебнов направилась в монастырь, находившийся в 16 верстах. Дорога шла по деревням, движение замедлялось потому что движение замедлялось, потому что все жители прихода всякого пола и возраста спешили поклониться преподобному и пройти под икону великого чудотворца. За четыре версты до монастыря, в часовне, которая указывала нужный поворот с тракта, служился молебен прпп. Кириллу Челмогорскому и Серафиму Саровскому.

Примечания:
1. Из диссертации Ю.Н.Кожевниковой "Православные монастыри и монашество Олонецкой епархии во второй половине XVIII – начале XX века" на звание кандидата исторических наук. Ин-т истории РАН, С.-Петербург, 2006 г.
2. С  сокращениями.
3. Библиография опущена.

Перейти на страницу "География, история и культура Кенозерья".

Перейти на страницу "Монастыри и церкви Кенозерья"