Анна Анциферова,
начальник научно-методического
и экспозиционного отдела НП "Кенозерский"

ТАЙНЫ КОНЕВСКОГО САМОРОДКА

150 лет назад в селе Конёво, входившем тогда в состав Каргопольского уезда Олонецкой губернии, в семье рядового военно-лесной стражи второго Каргопольского лесничества Захара Иока и его жены Екатерины родился сын Фёдор. Талант, которым он был наделен от природы, позволил ему стать личностью поистине легендарной, а авантюрный склад характера — личностью загадочной и таинственной.

В настоящее время почти не осталось белых пятен в биографии талантливого иконописца. Известно, что родился Фёдор Иок 12 сентября 1864 года в Конёво, а умер 25 ноября 1922 года в Пинеге, был женат и имел семерых детей, в  течение 36 лет работал в различных почтовых конторах Олонецкой и Архангельской губерний. Больше вопросов вызывает его талант, неразгаданные тайны связаны, в основном, с его творчеством. Крестьяне, которых удовлетворяла незамысловатая живопись юного конёвского мастера, предпочитали отдать заказ своему крестьянину-иконописцу. Талант Фёдора Захаровича Иока был востребован в окрестностях села Конёво. Им были написаны «небеса» в часовнях Николая Чудотворца деревни Вершинино и Усть-Почи, Казанской Иконы Божией Матери деревни Минино и преподобного Пахомия Кенского деревни Карпово, а также расписаны потолочные перекрытия в церкви Рождества Богородицы деревни Бережная Дуброва. Причем, все «небеса» и иконы были созданы Иоком в примитивной художественной манере, предположительно, в начале 1880-х годов.

«Писаны сии небеса…»
Зачастую конёвский самородок не соблюдал каноны иконописи, допускал необъяснимые вольности в  изображении святых ликов, при внимательном изучении которых возникает мысль, что серафимы и  херувимы, архангелы и апостолы писаны им либо с земляков — конёвцев, либо с заказчиков — кенозёр. Кто «позировал» юному иконописцу, с кого писал он святые образы — вопросы, на которые вряд ли когда-нибудь мы узнаем ответы. Его искажение иконописной программы «неба» Никольской часовни деревни Усть-Поча, когда на восточной грани вместо традиционного Распятия изображен Святитель Николай Чудотворец, а по нижнему краю радиальных граней помещены 17 житийных клейм, сделало этот памятник монументальной живописи поистине уникальным.

Сам ли иконописец продумал программу данного «неба» или всего лишь следовал пожеланиям кенозёр, которым всегда было свойственно свободолюбие и независимость  — на этот вопрос пока нет ответа. На некоторых своих иконописных произведениях Иок делал авторские датирующие подписи. Почему вопреки негласному запрету подписывать иконы он это делал  — еще одна неразгаданная тайна Иока. Юный иконописец расписал «небо» в Никольской часовне деревни Усть-Поча, что и засвидетельствовал на лицевой стороне одной из радиальных граней: «Писаны сии небеса въ 1881 живописцомъ Федоромъ Захаровымъ Iокомъ, урожденцомъ Олонецкой гу.(бернии) Каргопольского уезда Мишковской волости дер.(евни) Большого Конёва. Отроду 17 летъ масте.(р.)». Видимо данное действо настолько увлекло юного иконописца, что подобная подпись была сделана им на обороте иконы «Святой преподобный отец Макарий Унженский  чудотворец», написанной в 1881 году для иконостаса придела во имя Собора Пресвятой Богородицы церкви Георгия Победоносца на Порженском озере. Данная подпись содержит информацию не только биографического характера, но и свидетельствует о  80 рублях серебром, полученных художником за иконостас из 8 икон.

Иконописец и почтальон 
Своеобразная художественная манера, в которой писал Фёдор Захарович Иок, позволяет отнести его кисти целый ряд иконописных произведений на территории Кенозерья. Причем талантливый иконописец постоянно экспериментировал не  только с красками, в  различных пропорциях смешивая темперу и льняное масло, но и с материалами основы: помимо икон на деревянных досках написана им была и пятичастная икона на холсте.

Брался Федор Иок и за «поновление» икон, имевших незначительные утраты красочного слоя. Об этом иконописец тоже сообщил потомкам на обороте одной из икон из Никольской часовни деревни Усть-Поча: «Сiя икона поправлена в 1883 году по радению вдовы Варвары Губиной Федором Захаровым Iоком». Поновляя святые образы иконописец мог золотой фон иконы закрасить синей или розоватой масляной краской, поправить лики и подписи. Как относились кенозерские крестьяне к таким достаточно грубым вмешательствам во внешний облик икон, согласовывал ли он с кенозерскими крестьянами программу поновления икон —одна из неразгаданных загадок его творчества.

Его работа, скорее всего, оценивалась дешевле по сравнению с другими мастерами, что, несмотря на несомненное наличие таланта и профессионального художественного образования, вынудило Фёдора Иока искать более стабильный заработок. В декабре 1885 года 21-летний иконописец обращается к начальнику почтовой части Олонецкой губернии с прошением о приеме его на службу в почтовое ведомство на должность почтальона «…в виду моего невыгодного положения при производстве мною живописного мастерства…».

Постоянная работа, постепенно увеличивающееся семейство стали главными в его жизни, времени на творчество почти не оставалось. Русский Север в его лице обрёл рядового почтальона, но потерял талантливого крестьянского иконописца, оставившего Кенозерью огромное наследие.


Примечания:
1. Из газеты "Кенозерье" № 1-2 за 2014 г.
2. Другие материалы о Федоре Иоке на нашем сайте:
- Т.М.Кольцова. Кенозерский мастер Федор Захарович Иок.
- А,Анциферова. Федор Захаров Иок - живописец Кенозерья.