Е.Ф.Шатковская
директор национального парка "Кенозерский"

КЕНОЗЕРСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК
(с сокращением)
Kenozero national park by E.Shatkovskaja

6 Система расселения
   Inhabitants spreading

…В ХVI–ХVII веках завершилось формирование основного ядра территории Кенозерья и Лёкшмозерья. Впоследствии уже ни секуляризация, ни передвижения населения, ни межевание не изменили границ этого ядра: волости Кенозерская, Кенорецкая и Лёкшмозерская оставались в Каргополье наиболее стабильными и устойчивыми в своих границах.

Центром Кенозерской волости был «на Кено-озере на острове погост» с храмовым ансамблем, идейно и  композиционно объединявший пространство озёрной системы, по береговой полосе которой (протяжённость 350 километров) и на островах группировались селения, объединённые с 1858 года на основании указа Александра II в общества Рыжковское, Вершининское, Климовское и Ряпусовское. На юге волости, в 15 километрах от Кенозера, находилась обособленная группа поселений – куст трёх деревень Порженского погоста. На восточном берегу Кенозера, у истока реки Кены, – деревня Першлахта Кенорецкой волости, включённая в границы парка. Часть Почезерской волости – куст деревень Почезерского погоста – также вошёл в состав парка.

В отличие от Кенозера Лёкшмозеро имеет овальную форму, по берегам его на пригодных участках сложилась система расселения из трёх кустов деревень: Труфаново, Орлово и Лёкшмозеро. Дополнял систему Кирилло-Челмогорский монастырь. Смысловая и  композиционно-пространственная организация здесь развивалась по продольной природной оси озера и закреплялась противостоящими доминантами церквей села Лёкшмозеро и монастыря. С утратой церковных зданий монастыря композиция разрушилась.

Лёкшмозерская волость включала ещё две группы населённых мест, находящихся к северу по дороге на Кенозеро: Масельгскую и Долгозерский погост. К волости относились также два (из трёх) монастыря: Макарьевский на Хергозере и Аглимозерская пустынь на Наглимозере.

…В конце XIX – начале XX века сельские общества владели землёй, а также сельскохозяйственными, речными и лесными угодьями (включая озёра) на основании владенных записей, составленных в основном в 1890–1900-х годах. Кенозерские деревни в ХIХ – начале XX века, как и раньше, невелики. В 1905 году наиболее населённые деревни насчитывали от 10 до 15 домов (10–12 семей). Наибольшее число жителей и  в  1873, и  в  1905 году проживало в  Семёнове, Тырышкине, Тарасовой, Горбачихе, Вершинине. На рубеже столетий численность населения (в нынешних границах Национального парка) достигла почти 7 тысяч человек – сравнительно высокой для северных природно-климатических условий цифры. Территориальное освоение приблизилось к своему пределу.

…Наиболее устойчивым элементом в Кенозерье и Лёкшмозерье была деревня с крестьянскими дворами. Внутри деревни устойчивым, не меняющимся до середины XIX века элементом был двор. Его характерные особенности, сложившиеся на освоенных новгородцами территориях к середине ХVI века, позволяют говорить о перенесении на Кенозеро свойственных Новгородчине обычаев и приёмов хозяйствования, строительства жилых и подсобных помещений.
Северная деревня – воедино слившаяся красота земли и красота творений рук человеческих. В этой, казалось бы, беспорядочной застройке избами, амбарами, баньками, мельницами, изгородями можно увидеть нерушимую закономерность, которая сводится к разумному использованию каждого клочка удобной земли, с неимоверными усилиями отвоёванного у суровой природы. У каждой постройки северной деревни есть свой облик и характерный силуэт, свои устойчивые архитектурно-конструктивные формы.
Основу её составляет бревенчатый сруб – всегда мощный вне зависимости от своих размеров. Высокий подклет, придающий избе массивность, монументальность, уникальная по своей продуманности безгвоздевая самцовая конструкция кровли, крытые дворы с широкими взвозами – таковы общие черты большинства северных домов («…а во дворе хоромов: изба старая, батюшке нашего благословенье и изба да клет з подклетом и з погребом»). Величина северной избы оправданна: всё хозяйство располагалось под одной крышей – жильё, скот, продукты, орудия труда. «Вне двора житница старая да полбани», «баня на улице, да житница на коле, да овин з гумном и з сараем и з мякипницею». Интерьер составляет с избой единое целое, являясь органическим продолжением сруба: большая печь на деревянном подпечье, повёрнутая устьем к фасаду дома, врубленные в стену широкие отполированные до блеска столешница и лавки, идущие по периметру избы, полати, нависающие над входом, и, конечно, красный угол, где ставили иконы.
Изба русского крестьянина – это не просто его жилище, это его микромир, в котором отражена вся вселенная и определено своё место в ней. Дом служил защитой, оберегал. Его орнаменты и детали – это просьбы и пожелания, обращённые к силам природы и символизирующие единение с ней человека.

Активное разрушение традиционного уклада жизни началось в 1929–1930-е годы, период коллективизации и уничтожения единоличных крестьянских хозяйств. Традиционный общинный уклад внешне отвечал атрибутике колхозов, но свобода хозяйствования крестьянина попадала под зависимость от командной системы. Тогда же понёс ущерб не только хозяйственно-экономический и социальный уклад, но и духовная культурная среда (в период борьбы с религией в 1930-е годы).
Раскулачивание не  миновало Кенозерье и  Лёкшмозерье, в 1937–1939 годах жители по выдуманным обвинениям подвергались политическим репрессиям. В военное время ушла на фронт большая часть мужского населения (например, из деревни Гужово ушло на фронт 45 человек, а вернулось только 10, и эта статистика типична для всех деревень Кенозерья). В 1950-е годы многие деревни обезлюдели: необходимость подъёма промышленности в городах в послевоенный период требовала новых рабочих рук. Условия сельской жизни были тяжёлыми, что стимулировало миграцию в город, несмотря на административные запреты.
В начале 1960-х годов началось укрупнение деревень – осуществлялся план создания «перспективных» и ликвидация «неперспективных» деревень, что привело к массовым переездам, появлению десятков заброшенных селений. Структура сложившегося хозяйственного уклада Кенозерья оказалась разорванной и лишилась поступательного развития, а коренное население было отлучено от кормивших его промыслов. Культуре севернорусской деревни была противопоставлена «культура» лесозаготовительных посёлков со свойственным их населению разрушительным мировоззрением временщиков.

В настоящее время в границах парка расположено 46 сельских населённых пунктов (к началу века было 102 деревни) с постоянным населением около 2300 человек. Часть деревень оказалась утраченной, но в них остались следы планировки и застройки, культовые объекты, поклонные кресты, сакральные места и другие элементы культурного ландшафта, имеющие большую историко-культурную, информационную и эстетическую ценность. Монастыри пострадали больше, но  их  религиозно-духовное и  сакральное значение для населения не утрачено. Несмотря ни на какие потери, Кенозерье в большей степени, чем другие места, сохранило своё историко-культурное и духовное наследие.

Далее:
7 "Деревенские святыни"

Перейти на страницу "ГЕОГРАФИЯ, ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА КЕНОЗЕРЬЯ"