И.С.Поляков

ТРИ ПУТЕШЕСТВИЯ ПО ОЛОНЕЦКОЙ  ГУБЕРНИИ

Письмо пятое - г. Пудож, 31 августа 1871 г.

<Поездка на Кенозеро>

Последнее мое сообщение в Географическое общество было с Водлозера, из селения Куганаволок, от 7 (19) августа. В нем я, между прочим, уведомлял о своем намерении отправиться на Кенозеро, в сообществе с А. Ф. Гильфердингом. В промежуток времени, от 8 до 20 августа, эта поездка совершилась благополучно. 24 августа, через Водлозеро, я возвратился в Пудож, откуда между 26 — 30 августа находился в экскурсии на устья Водлы или Шалы, известной по своему рыболовству.

С Водлозера мы ехали в лодке на расстоянии 20 верст по р. Ваме, представляющей на этом протяжении до 17 порогов. Сообразно с характером порогов и самое течение реки здесь двояко: она несется или по заметной простым глазом покатости, усеянной громадными глыбами из кристаллических горных пород, об них воды ее разбиваются, сильно кипят, образуя ряды высоких белых и пенистых волн. Таковы пороги в верховьях реки: Устьинский (при истоках), Рахкуй, Островец и др. В другом случае течение реки на значительных протяжениях становится тихим и медленным. Она становится как бы запруженною: это перед порогами, где основная горная порода кончается террасами (Вамский порог, около дер. Половинной, не обозначенной на карте Главного Штаба). Здесь вода падает через сплошной ряд каменных глыб, пересекающих реку, с высоты от 1 аршина и более, смотря по весеннему или осеннему стоянию и изобилию воды. Крохали, нырки, гагары, также многие виды уток разгуливают на этих водах, вместе с ними орлы, скопы и соколы стануют в окрестных лесах. Самые воды избирают своим пристанищем сиги, лососи и хариусы, за ними охотятся нередко выдры и норка, привлекающие, в свою очередь, полесника с его собаками и ловушками. Четверо лучших спущиков с ловкостью и молодчеством отводили нашу лодку от всех встречающихся камней, часто вверяя ее силе гривистых и кипучих волн, которые, в свою очередь, обливая лодку от носа до кормы мириадами брызг, стремительно несли ее далее по течению.

(Кенский волок)

С Вамы и Водлы мы своротили на реку Череву — обыкновенный путь водлозеров на Кенозеро, где встретило нас тихое течение реки, ряд самых прихотливых изгибов и бесконечная болотистая равнина, обозначенная сосняком весьма печальной наружности. Лес выступал довольно густым покровом, но многие деревья, едва только успевали окрепнуть, уже начинали засыхать или совершенно засохли, и большую часть молодых подростков ожидала, по-видимому, та же участь в этой негостеприимной равнине.
Из области р. Черевы мы приехали на следующий день, через болотистый перевал, на р. Волошево, которая, как по характеру течения в верховьях, так и по виду окрестностей, мало отличается от Черевы. Течение ее тихо, она образует ряд глубоких и длинных омутов, уподобляющихся озерам. По направлению к низовьям характер ее окрестностей изменяется: здесь выступают мало-помалу сухие аллювиальные холмы, зарастающие или травою, или прекрасными лесами.
Наконец, около р. Почи заметно, что бассейн Кенозера существенно отличается от бассейна Водлозерского.

(Кенозеро)

Как нижнее течение р. Почи, так и вид на самое Кенозеро производит весьма приятное впечатление. Высокие холмы с определенными очертаниями, часто с крутыми впадинами и ложбинами, выступают здесь по всем направлениям, и самое озеро Кенозеро, разлившись между холмами, представляется состоящим из ряда как бы отдельных озер, соединяющихся между собою множеством проливов, число которых во время половодья увеличивается, так как в таких случаях вода в озере поднимается на 1—2 сажени и многие из мысов, дробящих на отдельные части озеро, с половодьем становятся островами.
Самые мысы всегда более или менее холмисты, чашевидно округлены или несколько столовидны, с обрывистыми скатами; среди окрестных холмов озеро представляется лежащим в узких, но глубоких впадинах. Ширина отдельных частей озера редко более 3 — 7 верст, но глубина их во многих случаях чрезвычайная.
Так на Свином озере находят глубину доходящую до 30 — 40 маховых сажен; то же самое встречается в восточных и юго- восточных частях озера. Вообще существование ям в озере — явление обыкновенное. Ямы достигают значительной глубины и образуются почти внезапными крутыми обрывами дна. Неровность дна, резкие переходы от глубоких частей к мелям служат одним из весьма существенных препятствий к успешному рыболовству, тогда как Кенозеро рыбою изобилует.
Красота местоположения увеличивается здесь еще и тем оживленным видом, который приобретают холмы от пашен, одевающих их со всех сторон; вообще, сравнительно с Водлозером, хлебопашество здесь процветает, так что многие из жителей уделяют часть урожаев и для продажи. И кенозер, справедливо жалуясь на многие неустройства в своей жизни со стороны климата, червя, истребляющего хлеб, градобития и т. п.— смиряется, когда вспоминает жизнь несчастных своих соседей — водлозеров, появляющихся ежегодно с рыбой в этом крае. И действительно, благосостояние кенозера больше, чем у водлозера: из двух деревень, с которыми мне пришлось ближе познакомиться, в одной (Рышкова, с 25 семействами жителей - видимо, нынешнее д.Рыжкова, - М.З.) только трое не имеют ни коня, ни коровы; из них одна вдова и двое солдат. В другой (Карпова) из 14 жителей один или двое не имеют ни коня, ни коровы, что сравнительно с Водлозером утешительно.

Но хотя Кенозеро по отношению к Водлозеру и считается столицей, однако жители его, кроме многих других неудобств, страдают от отсутствия заработков, по дешевизне и отдаленности их. Рыболовство в большинстве случаев заменяется у них звероловством, познакомиться с которым я и имел в виду главным образом при поездке на Кенозеро, почему в бытность свою здесь и совершал в продолжении трех дней экскурсии в окрестности. Странно также, что и здесь повсюду господствует изба курная, освещаемая в продолжении длинных зим лучиною. Со стороны физиономии на кенозерах меньше заметно иноземное влияние, чем у водлозеров.

Особенной важности заслуживает почвенный характер окрестностей Кенозера, влияющий, помимо земледелия, и на решение вопроса о каменных орудиях, о которых на Водлозере я в продолжении месяца не собрал никаких сведений, кроме отрицательных, тогда как на Кенозере в несколько дней пребывания удалось открыть значительные следы каменного периода.

Здесь сделано наблюдение, что орудия не встречаются в серых глинах, которые преимущественно господствуют на Водлозере; они лежат обыкновенно в черноземе, составляющем пахотный слой, и в илах или в песках, из которых преимущественно состоят берега. Слой песчаной почвы и илов лежит большей частью и на холмах. Все эти элементы, видимо, новейшего происхождения и соответствуют Онежским береговым пескам — характеризуя в то же время окрестности Кенозера. Орудия были находимы по береговым обрывам, где вода вымыла их своим действием, также на почве заливных лугов, служащих пашнями, вместе с этим жители часто выпахивали их из пашен, на поверхности мысов и холмов. Обративши внимание на орудия только в последние два дня своего пребывания в Кенозеро, я добыл только обломки кремней, со следами руки человека, и хорошо выделанные наконечники стрел.

<Кумбасозеро>

Предпринявши экскурсию на Кенозеро с чисто разведочной целью, я не имел времени произвести дальнейшее ознакомление с остатками каменного века, и скоро, оставивши Кенозеро, в виду постоянного ненастья, трудного обратного пути сухопутьем на Водлозеро, только на Кумбасозере встретился еще с каменными орудиями и пополнил, таким образом, недостаток в данных.

Кумбасозеро лежит в 20 верстах западнее Кенозера, от которого отделено холмистым, покрытым лесом и грязным перевалом (водораздел). Кумбасозеро имеет до 4 — 5 верст в длину и до 2-х верст в ширину, с глубиной до 1 1/2 сажени. Дно его тинисто, берега заросли ситником и лесисты.
При самом приезде я начал находить в береговом щебне обломки кремней, затем нашел обломок горшка каменного периода. Сами жители указали мне на пашню, в которой они преимущественно встречают обломки горшков, громовые стрелы, разумея под этим наконечники стрел, и шиферные топоры. Пашня эта лежит при самом устье р. Кумбасы, около берега реки и недалеко от озера. Пахотный слой простирается в ней до 3 — 4 вершков; под ним лежит желтый речной песок. Так что очевидно, что река некогда была на месте современной пашни и теперь отступила влево сажен на 20 — 30, и после ее отступления накопился этот пахотный слой, заросший во многих местах кустарниками. Употребивши день на распахивание пашни и на ее боронование, я собрал довольно полную коллекцию каменных орудий.

<Заключение>

С Падуна я достиг Вамы через Водлу с весьма большим порогом и далее через Вирозеро, около которого живет одно гостеприимное крестьянское семейство. Потом я опять переехал на Водлозеро. По возвращении в Пудож, я был при устьях Водлы; здесь теперь ловится проходной сиг. При устье действует ежедневно 18 крестьянских неводов, и нередко один невод вылавливает в день по 150—200 сигов. Кроме неводов вся река запружена сотнями самоловных сетей (частики). Нередко одна артель имеет по 300 — 350 сеток, и бывают случаи, что в одну сетку попадает в ночь по 15 — 20 сигов.

Во время глубокой осени ловятся здесь в реке преимущественно налимы; весной при устьях корюшка, а потом щуки, лещи, язи и пр., идущие из озера вверх по реке. В самом озере при устьях Водлы ловятся почти все породы сигов: песочник, лудога, сиг зобатый или морской, также килей., сиг проходной и изредка заходит сюда белорыбица. Перед самым приездом был изловлен сом — он появился здесь в первый раз, так что раньше его не знали и не видывали, кроме этого при устье, обставленном скалами и островами, ловятся лососи и палии, вместе со многими другими рыбами. В настоящее время собираюсь в обратный путь в Вытегру, где полагаю еще пробыть 2 — 3 недели.


Обратно на страницу ПОЛЯКОВ