А.Б.Пермиловская
доктор культурологии,
гл. научный сотрудник Института экологических проблем Севера Уральского отделения РАН

САКРАЛЬНЫЕ СМЫСЛЫ НАРОДНОЙ АРХИТЕКТУРЫ  РУССКОГО СЕВЕРА:  ХРАМ, ЧАСОВНЯ, КРЕСТ 
Современные проблемы изучения

Высшим проявлением народного зодчества в православии было  храмостроительство. 

Храм  как обобщенный, семантически насыщенный образ мироздания занимал центральное место в сакральном пространстве северного крестьянского мира. В культурном  ландшафте Русского Севера сформировался его высокий статус. Для человека организованное им жилое пространство — своеобразная модель окружающего мира. Храмы как символы мироздания господствовали в этом пространстве, жилище человека составляло второй план, хозяйственные постройки — третий. Названия храмов становились частью историко-культурного пространства края; как и названия деревень,  храмонаименования  отразили становление народного религиозного сознания и миропонимания насельников этих территорий. В этом явлении просматриваются определенные черты системы духовных ценностей общества, особенности мировоззрения создателей этих храмов, «Имя оценивается церковью, а за нею — всем православным народом, как тип, как духовная конкретная норма личностного бытия»(П.А.Флоренский). 

На Русском Севере более всего было выстроено храмов во имя Николая Чудотворца, вмч. Георгия, Флора и Лавра,  Власия Севастийского и Ильи Пророка, Параскевы Пятницы. Подобный выбор посвящений типичен для крестьянина, земледельца и скотовода, поскольку вполне соответствует традиционному покровительству православных святых в народной культуре. Поморское побережье имело множество храмов, возведенных в честь св. Николая; в его образе воплотились верования северян в своего русского и морского бога, что нашло своеобразное подтверждение в народном мировоззрении: от Холмогор до Колы — тридцать три Николы». Икона с изображением Николая Чудотворца была в местном ряду почти каждого северного храма и красном «святом» углу крестьянской избы. «В иконе Николы усматривается как бы квинтэссенция иконы как таковой, т. е. выражение самой сущности иконы»(Б.А.Успенский). Недаром в народе бытовала поговорка: «Нет икон как Никол», и существовало убеждение, что каждая икона Николы является чудотворной. 

Значимая роль храма в структуре микро- и макрокосмоса Русского Севера отразилась также в исторических преданиях и легендах о выборе места для строительства храма (часовни), поселения. Этот выбор делался с помощью гаданий и живых священных животных (конь), а также предметов (дерево, икона, крест, свеча), обладающих высокой степенью семиотичностии особым сакральным статусом в традиционной крестьянской культуре.
Мировоззрение и самосознание этноса лежат в основе традиционной культуры. К ХVII в. на северной территории сформировалась русская народность (ее севернорусская группа), а на окраинах народности финно-угорского происхождения. Сложившаяся «этническая карта» Русского Севера не претерпела существенных изменений до настоящего времени. Нередко слова «русские» и «православные» заменяли друг друга. В сознании людей эти слова стали означать одно и то же, т.е. этническое и религиозное сознание слились воедино. Основу мировоззрения русского крестьянства составляло православие, куда вошли дохристианские, языческие верования славян. В настоящее время в отечественной этнологии относительно традиционных верований русских принят термин «народное православие», поскольку после крещения Руси постепенно произошло совмещение двух мировоззренческих систем — языческой и христианской. При этом язычество и христианство оказались настолько слитыми, что ни один носитель традиционной культуры не сможет отделить одно от другого. Нужно отметить, что «культурная терпимость была для христианизированной Руси не исключением, но правилом. Терпимость способствовала усложнению структуры древнеславянской духовной культуры, позволяла синтезировать элементы ахристианские и христианские, восточные и западные, греческие, славянские, латинские. Храмом ограничивалось сакральное "христианизированное" пространство. Все, что вне храма, это пространство мирское, где поведение человека подчинялось не "письменному закону", но отеческому обычаю»...

Для выявления культурного кода Русского Севера (народного деревянного зодчества) предложена метафора, берущая свое начало в строительной терминологии русского деревянного зодчества и воплощающая культурные смыслы материальной среды и связанного с нею народного мировоззрения: «Как мера и красота скажут». В этом случае использован древний специальный, профессиональный термин русских зодчих, зафиксированный в архивных документах. Приведенная формула воплощает культурные смыслы изучавшейся материальной среды и связанного с нею народного мировоззрения. 

В порядных — своеобразных письменных заданиях -договорах на строительство,  выполняющих роль  юридического документа, подробно оговаривалось, какой должна быть церковь. Это были своего рода словесные чертежи, где в качестве образцов приводились аналогичные постройки и формы. Но, получив общее представление о будущем строении, мастера должны были полагаться на свой опыт, чутье и вкус. В старинных договорах, которые заключались между мастером плотницкой артели и «миром» (крестьянами- заказчиками), обычно встречаются такие выражения: «делать по  угожеству», «рубить, как  пригож», «...а строит   высотою,  как мера и красота скажут».
 
Термин «мера» происходит из Византии, Болгарии, зодчие из этих мест строили первые храмы на Руси. Для строительства использовались «меры» — габариты  и  пропорции, что зафиксировано в церковных текстах. «Мера» позволяла заранее представить, как будет выглядеть сооружение и рассчитать примерный расход  материалов, при этом не требовались точные масштабные чертежи.  Достаточно было рисованной или процарапанной на бересте схемы плана с указанием мер; и, конечно же, меры должны были соотноситься с самым удобным измерительным инструментом — человеческим телом. То, что «досягают» руки, раскинутые в стороны, — сажень. Наибольший захват растянутыми пальцами — пядь, совершенно точно дважды укладывается в один локоть, а сажень равна четырем локтям. Средняя, наиболее распространенная величина сажени — 176 см. Получалось, что, мастер, используя пару мер, заключенных в его собственном теле, самопроизвольно создавал структуру пространства, в которой все части оказывались между собой соединены  гармонично. Таким образом, в метафорической формуле «как мера и красота скажут», действительно, заключены и сакральные, и повседневные смыслы мировой строительной и культурной традиции. 

При этом мы не должны забывать, что язык — один из важнейших кодов культуры. «Язык — ее первоначальная древняя основа, которая всегда стоит за любым культурным знаком, ибо все выраженное культурными текстами может быть выражено средствами языка». И хотя метафорическое высказывание принадлежит к сфере языка, «локус метафоры — в мысли, а не в языке», поскольку она отражает глубинный смысл внутри концептуальных областей. Анализ метафоры в научном исследовании дает возможность рассматривать ее как важнейший источник для выявления культурного кода. «Семиологическая традиция, по меньшей мере, всегда зависит от стоящей за ритуалом языковой системы, которая передается от поколения к поколению». Народная культура с ее календарем, предсказаниями, знамениями, приметами создает свою версию метафорической символики. В человеческом сознании существуют основополагающие метафоры, которые предопределяют видение мира и стиль мышления, В метафоре «как мера и красота скажут» сформированы смыслы строительной и культурной традиции, народное  мировоззрение. Сохранение и трансляция его культурного кода проявились в народном деревянном зодчестве, высшим проявлением которого было храмостроительство, превратившее Русский Север в особую «страну зодчих» — уникальный заповедник традиционной деревянной архитектуры. 

Часовня как безалтарный храм предназначалась для упрощенного богослужения без литургии, а на Русском Севере служила местом молитвенных собраний жителей  малодворных  деревень, населенных членами одной патриархальной семьи. Находясь в отдалении от церквей, часовни были храмами малого крестьянского прихода и сохраняли автономность существования, особую атмосферу совершения обрядов. Часовни — одно из наиболее ярких проявлений народной архитектуры Русского Севера, они прочно вошли в сложившуюся систему культурного и сакрального ландшафта. Переписью часовен, проведенной в 1692 г. в одном из районов Севера — Поважье, подтверждается общее количество учтенных часовен — 433, причем наиболее распространенным типом следовало считать часовню с приходом в четыре двора. Места постановки часовен указаны следующие: «в волости 5, на посаде 2, на погосте 19, около погоста 1, в деревне 302, у деревни 14, между деревнями 9, на горе 3, в пустоши 2, в слободке 10, в поле 5, за полем 4, в наволоке 1, на реке 3, на озере 1, на плесе 1, неизвестно 60». 

Самый распространенный вариант — часовня в роще; таким образом, можно говорить о существовании природно-сакральных комплексов. Это участки леса, состоящие из очень старых деревьев; иногда они были обнесены оградой, внутри которых находились святыни: часовня, крест, особо почитаемое дерево, целебный источник. Священные рощи как культовые места сохранялись в ХIХ — ХХ вв., в наши дни они также присутствуют в традиционном культурном ландшафте Русского Севера, в частности на западе региона (Карелия, Каргополье,  Кенозерье — на территории Национального парка «Кенозерский» находится около 40 святых рощ). Необходимо указать на пограничный характер топографии часовен в культурном ландшафте. Часовня, как и крест, возводилась на границе: сельских угодий, деревни и кладбища, на берегу реки или озера, на острове (граница земли и воды), при дороге.
.
Причины постановки часовен можно определить исходя из их типологических признаков, связанных с функциями.  По типологическим признакам эти культовые постройки можно отнести к следующим группам.  Часовня — это место проведения богослужения.  На кладбищах чаще всего сооружались поминальные часовни, к этому же типу относятся часовни-усыпальницы, возведенные над мощами местночтимых святых (Петр  Черевковский,  Артемий Веркольский). Один из самых распространенных типов — это обетная часовня, к этому типу относятся и  обыденные  часовни, строившиеся по обету «воедин день». Подобный подход к строительству содержал глубокую сакральную семантику. На строительство «обыденного» храма или часовни, от начала постройки до освящения, должен пройти только один день, ночь (одни сутки), причем предполагалось соблюдение всего технологического процесса, В семантике «обыденности» заложен признак спрессованного времени. Существовали обыденные (и посему — деревянные) церкви различное время: год, 23, 25 и 40 лет, иные и более 150 лет. Это требование обусловливает простоту (если не примитивность) архитектуры храма, часовни и его относительную недолговечность. 

Характерным явлением морской культуры Русского Севера было возведение  промысловых часовен в становищах — временных поселениях, образованных в местах рыбного, зверобойного, лесного промыслов, на побережье и островах Белого и Баренцева морей. В конце ХVII в. православные часовни в России получили устойчивую связь со старообрядческим движением, превратившись в один из наиболее значимых символов идеологии  беспоповства.  Часовни старообрядцев оставались единственной разновидностью храмов, признаваемой ревнителями «истинного благочестия». На Мезени, как и в ряде других районов Русского Севера, получили распространение  часовни-амбаронки, часовни-келейки.  Часовни стали сооружениями истинно народной архитектуры, явлением, в котором проявился феномен народного православия на Русском Севере. 

Традиция постановки деревянных крестов в разных регионах России существовала с древних времен (ХI в.). Они могут быть рассмотрены как памятники архитектуры и скульптуры, крестьянской письменности, культа, навигационные знаки поморов, которые были нанесены на лоцманские карты. Кресты, которые сохранились на Русском Севере до настоящего времени, можно датировать ХIХ - первой половиной ХХ в. Значительная часть их располагалась на побережье Белого моря, на островах Соловецкого архипелага, на Новой Земле, в бассейнах рек Мезени, Пинеги, на Каргополье. На Русском Севере получили распространение восьмиконечные кресты. Часто они были расположены под специальным навесом на столбах, установленных по его контуру. Также они могли находиться в храмах, часовнях, специально построенных часовнях-амбарах реликвиях (футлярах) для их хранения. 

Деревянные кресты часто называли обетными, хотя их значение шире этого определения. Самой распространенной формой обета было обещание пожертвовать «на крест» отрез материи или полотенце. Высокие, с двухэтажный дом, обетные кресты Мезени и  ГIоморья  украшались также фартуками, шелковыми платками, куклами, сюда клали деньги. Типологически деревянные кресты можно отнести к следующим группам, учитывая ту роль, которую они выполняли:  поклонные,  обетные, памятные, маячные, поминальные, охранительные, кладбищенские, благодарственные.

Особой группой выделяются поморские кресты, которые возводились на побережье и островах Белого и Баренцева морей. Поморы ставили кресты на дальних становищах и в арктических зимовьях с целью подать весть о себе в случае гибели. В Поморье, с его мощной подпиткой из Соловецкого монастыря, в течение столетий сложилась особая православная островная культура мореходов, деревянный восьмиконечный крест стал ее центральным символом. Кресты морских первопроходцев вели не одно поколение поморов от одного залива к другому, от одного острова к следующему. Защитная сила креста диктовала особые условия формирования жизни на новом пространстве, где крест являлся центром окружающего ландшафта...

Крест как один из главных символов православия занимал центральное место в культурном ландшафте Русского Севера. Глубокий сакральный смысл, заключенный в образе креста, отражает семантику памяти — осмысление длящейся во времени жизни и отношение ее к вечности. В Поморье, где сложилась морская культура, культурный смысл креста дополнительно отражал особые условия жизни, был центром окружающего пространства, выполняя в нем защитную и сакральную миссию. 

Данный материал — это часть исследования по народной архитектуре в сфере  культурологии, которое отражает историческую преемственность деревянного зодчества в сохранении и трансляции культурных ценностей и смыслов.

 

Примечания:
1. Статья из сборника "Святые и святыни Обонежья". Материалы конференции "Водлозерские чтения-2013".
2. Библиография опущена.
3. С небольшими сокращениями.
4. Материалы на эту же тему см. здесь.