Шургин И.Н.
управляющий фондом "Поддержка памятников деревянного зодчества"

ДЕРЕВЯННАЯ АРХИТЕКТУРА В КУЛЬТУРНОМ ЛАНДШАФТЕ КЕНОЗЕРЬЯ

Картину сельского культурного ландшафта веками создавали крестьяне. На этой картине были видны расчищенные участки леса, возделанные поля и луга запруженные ручьи и речки, линии протоптанных тропинок и наезженных дорог.

Однако главным видимым доказательством участия человека в формировании сельского культурного ландшафта всегда служили и служат постройки. Архитектурное своеобразие конкретному культурному ландшафту они придают преимущественно при пространственно-планировочном объединении в деревни и села, а также в ансамбли приходских храмов, стоящих пли посреди селений, или в стороне от них. Иногда строения кажутся обособленными от основной застройки крестьянского селения. Например, так воспринимаются водяные мельницы, некоторые часовни, небольшие монастыри - пустыни. На самом деле и они играют важную роль в цельном архитектурном облике сельского культурного ландшафта конкретной местности...

Связь культурного ландшафта с архитектурой селений

Собственно, архитектурное своеобразие культурного ландшафта - результат взаимодействия разных факторов. Это расположение на местности селения в целом и каждой из составляющих его построек в отдельности. Это композиционно-пространственные связи построек селения с природным окружением, с ближайшими и отдаленными, но находящимися в пределах видимости строениями. Это также внешний вид и внутреннее устройство построек.

На обширной территории вокруг Кенозера и прилегающих к нему землях при Лекшмозере и Почозере четко проявляется связь архитектурно-планировочных свойств селений с природными особенностями их месторасположения. Неровная береговая линия этих озер, в первую очередь Кенозера, то выступающая мысами, то вдающаяся заливами, а также формы прибрежного рельефа способствовали образованию небольших селений и препятствовали их слиянию.

По естественной причине - существование в лесной (таежной) географической зоне - почти все строения в Кенозерье и окрестностях - деревянные, как в любом северорусском селе. Именно деревянная архитектура составляет одну из главных частей культурного ландшафта этих мест. Крестьяне, постоянно жившие на землях вокруг Лекшмозера, Кенозера и Почозера, издавна рубили постройки любого назначения, необходимые в сельской жизни: жилища, клети-амбары, бани, мельницы, мосты, церкви, часовни, ограды церковных погостов, обетные кресты и другие сооружения. Многие часовни, церкви, избы украшались искусной резьбой и красочными росписями снаружи и внутри. Достигнув пика развития к рубежу XIX и XX веков, это наследие дошло до наших дней.

Вследствие некоторых обстоятельств, в частности, создания Кенозерского национального парка 25 лет назад, на вошедшей в его границы территории сельская архитектура сохранилась лучше, чем во многих других местах Русского Севера. Этот национальный парк можно рассматривать как своего рода музей-заповедник, в котором деревянные архитектурные экспонаты остаются на своих изначальных местах -

У многих деревень Кенозерья и окрестностей хорошо сохранился их исторически сложившийся внешний вид. Такие деревни дают возможность понять, как зрительно создавался их архитектурно-ландшафтный (архитектурно-пространственный) образ, хорошо запоминавшийся и местными жителями, и приезжими людьми. При этом важную роль играл панорамный вид селения, а именно изменения этого вида по ходу движения путника либо по сельской дороге, либо по озеру.

Исследователь архитектурно-планировочных традиций расположения и застройки селений на Русском Севере Ю.С.Ушаков отметил различные примеры «архитектурно-природных комплексов» в Кенозерье и окрестностях. Один из них - деревня Семеново.

Вид на д.Семенову и схема деревни из книги Ю.С.Ушакова

Расположенная на одном из мысов южной части Кенозера, эта деревня, по заключению Ю.С.Ушакова, «имеет сравнительно редко встречающуюся на Русском Севере замкнутую форму планировки. Здесь этот прием был вызван природными условиями: узкий безлесный мыс, выбранный Для заселения, был удобен, но открыт ветрам. Поэтому основной порядок тесно расположенных домов был обращен не к воде, а внутрь мыса и укрыт за невысокой грядой. Дома, расположенные напротив этого порядка, стоят под прямым углом к нему и ориентированы на юг. С противоположной стороны разрывы между домами прикрыты от северо-западных ветров пристроенными поперек зимними избами так, чтобы создать максимальную зону ветровой тени. Образовался хорошо защищенный от ветров замкнутый комплекс. В центре селения осталась вытянутая площадь: с юга она замыкалась двумя общественными амбарами (сохранился один) и часовней в роще, а с севера - лицевым торцом жилого дома».  

Иначе образован архитектурно-природный комплекс деревни Глазово, расположенной в южной части Кенозера на полуострове, выдающемся в залив Серозеро.

Схема из книги  Ю.С.Ушакова

По наблюдению Ю.С.Ушакова, «в целях защиты от ветров и создания замкнутого пространства место для заселения было выбрано на склонах холмов, обращенных друг к другу так, что дома Глазово с северо-востока и юго-запада оказались укрыты за холмами полуострова, с юго-востока деревню прикрывал противоположный берег Шуйлахты, а с северо-запада - лесистый остров Павшино. Таким образом отличие от деревни Семеново, где защищенность от ветров обеспечивалась только планировочным приемом, здесь замкнутость селению создавала умело использованная природная ситуация.

Панорама д.Глазово. Реконструкция Ю.С.Ушакова

Оригинально и точно было выбрано место общественного центра: клетская часовня св. Духа (XVIII в.) (по данным Кенозерского национального парка, это часовня во имя Сошествия Святого Духа (1801-1804 гг., вторая пол. XIX в., нач. XX в.). - И.Ш.) с высокой шатровой звонницей поставлена была в самом узком и низком месте полуострова. Такой прием дал возможность всегда видеть часовню от деревень, лугов и полей на противоположных склонах холмов. Все вместе рождало ощущение защищенности, масштабности и уюта. Селения и часовни просматривались извне только с двух сторон - с запада от деревни Лепехтино и с востока от деревни Рыжково.

Фото С.Сухова

Находясь здесь, просто трудно представить решение более логичное в функциональном отношении и более интересное в художественном».

Третий пример формирования архитектурно-природного ансамбля - еще две деревни в той же южной части Кенозера. Это - Зехнова и Спицына (ил. За, 36). Согласно исследованиям Ю.С.Ушакова, «два широких мыса, с двух сторон замыкавших один из заливов Майлахты... на которых разместились деревни Зехнова и Спицына, хорошо укрыты от ветров высокими лесистыми грядами морен.

Схема из книги Ю.С.Ушакова

Помимо самой Майлахты селения имеют еще "свой" залив («озерко»), защищенный тремя островами. Открытый к заливу природный "карман" образовал масштабную жилую зону для двух селений в пределах 1-1,5 км. В отличие от Семенова, в данном случае существуют два селения - почти равноправные части архитектурно-природного ансамбля...»

«Буева "гора" - самое высокое место в центре деревни Зехнова - поднялась на 10 м над уровнем озера.
Она и была увенчана часовней (во имя Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова (1846 г.). - И.Ш.).

На склоне "горы", где проводились все праздники, и сейчас сохранились остатки древней языческой рощи. Это центр всего жилого пространства, подчинивший себе бухту, и основ­ной ориентир с дорог и с воды при входе между островами из залива Майлахты.

Центр деревни Спицына был более скромен и выделен только вертикалью (7 м) квадратного шатра Георгиевской часовни (не сохранился. - И.Ш.), верх которой всегда был виден из-за домов. Третьим композиционным элементом была часовня с обетным крестом, стоявшая на росстани между двумя деревнями у дороги в лес (не сохранилась)»

Вид каждой деревни и села индивидуален. Эта индивидуальность в значительной степени связана с общественными зданиями - церквами и часовнями, в частности, с их расположением в ландшафте и архитектурными формами.

В ландшафте Кенозерского национального парка наиболее значительные и впечатляющие архитектурные памятники - храмовые комплексы двух древних погостов, Порженского и Почезерского. К сожалению, культурный ландшафт вокруг них значительно изменился за последние два десятилетия. Сильно оскудела архитектурная часть ландшафта - исчезли многие деревни, располагавшиеся вблизи погостских церквей. Но даже в таком виде культурный ландшафт каждого из этих погостов обладает исключительным своеобразием, ибо создавался много столетий. Храмы поставлены сообразно очень давним традициям: в Порженском погосте - у «святой» лиственничной рощи, в Почезерском погосте - на берегу озера, которое в XII-XV веках служило частью водного пути, связывавшего Древний Новгород с Белым море

Схема из книги Ю.С.Ушакова

Тридцать лет назад на берегу озера Порженского в 8 км от Кенозера еще сохранялось одноименное село, состоявшее из двух деревень, Федоровской и Окатовской, разделенных оврагом. Ю.С.Ушаков, исследовавший эти деревни в конце 1970-х годов, отмечал: «В деревне Федоровской планировка смешанная: прибрежно-рядовая и "на лето", в Окатовской - "на лето". Таким образом, все дома имеют благоприятную ориентацию на восток и юг/  Центр села - клетская церковь Георгия... стоит в роще, обнесенной рубленой оградой».

Фото Е.Мазилова. Фото 2016 г.

Деревни и церковный комплекс села Порженского составляют «композицию с преобладающим полукруговым восприятием». Подобная пространственная композиция характерна для селений, которые Ю.С.Ушаков относит «к подгруппе приозерно-прибрежных».

«Место для погоста было выбрано очень умело: он поставлен... на самом гребне пологого холма так, что со стороны села, озера и реки Виленги четко вырисовывается на фоне неба, причем вечером, от деревни Федоровской и от озера, - на закатной стороне. Изящный силуэт церкви, поддержанный высокими лиственницами рощи, организует все пространство жилой среды и воспринимается с юга, востока и севера. Дорога, идущая через село к Кенозеру, также ориентирована на вертикаль погоста».

Церковь св. Георгия Победоносца. Фото Е.Мазилова, 2016 г.

Церковь во имя Георгия Победоносца построена на средства ее прихожан - крестьян деревень Федоровской, Окатовской и Турова Сельца в 1792 году (по другим данным - в 1782 г.) Она вместе с сохранившимся при ней кладбищем окружена бревенчатой оградой с башенками . Церковь относится к одной из древних разновидностей деревянных храмов клетского типа. Ее основная (и первоначальная) часть представляет собой клеть - прямоугольный в плане сруб. С востока в него врублен со смещением к южной стене второй прямоугольный сруб, но значительно меньшего объема. Большая клеть служит собственно церковью, меньшая - алтарем (ил. 6). Северная и южная стены обеих клетей вверху  имеют повалы. Архитектурно-типологическая особенность храма - устройство завершения. По исторической плотничной терминологии оно называется клинчатым с полицами в основании и представляет собой двускатную бревенчатую конструкцию с крутыми скатами (клин), у основания каждого ската переломленную в пологую часть (полицу). Именно так завершаются в отдельности собственно церковь и алтарь. С запада первоначально существовала рубленая паперть с крыльцом, обращенным в южную сторону.

В 1875 году в паперти был устроен теплый придел в честь Собора Пресвятой Богородицы. Стены церкви снаружи закрыла дощатая крашеная обшивка. В начале XX века паперть была расширена и превращена в трапезную с придельной церковью и печью. Ее сруб свободно приставлен к срубу церкви. С запада к трапезной пристроена одной с ней ширины новая паперть, ставшая основанием восьмигранной двухъярусной шатровой колокольни. Затем храм вновь был обшит тесом и покрашен. При этом южный и северный фасады церкви приобрели декоративные портики с фронтонами и пилястрами. Охлупни на клинчатых крышах храма увенчались решетчатыми гребнями, а повалы превратились в карнизы, украшенные модульонами. После всех перестроек первоначальная часть храма оказалась в составе планово-объемной композиции, называемой «кораблем» - то есть вытянутой по продольной оси запад-восток.

Ограда, окружающая церковь и кладбище, построена на рубеже XIX и XX веков. Ее конструктивную основу составляет ряд клетей, поставленных на расстоянии одна от другой. С лицевой стороны в каждом прясле ограды клети внизу связаны сплошной стенкой из нескольких бревен, а вверху - одним бревном-прогоном. Между стенкой и прогоном врублены с просветами стойки-бруски. Второй прогон на уровне с первым связывает клети с внутренней стороны ограды. На эти прогоны опираются нижние края двускатной кровли, стропильные фермы которой установлены на клетях. Четыре угловых клети возвышаются над остальными в виде башенок, покрытых четырехскатными шатрами с полицами в основании и резным шпилем в вершине.

Ограда церкви до реставрации. Фото И.Демина

В середине южной стороны ограды находится вход на территорию храма и кладбища. Он устроен между двух клетей, которые с этой целью срублены с небольшим промежутком-проходом между ними. В проходе одна стена у каждой из этих клетей выше остальных. Концы бревен возвышающейся части обеих стен симметрично выступают над клетями. На эти бревна опирается низкий сруб, накрытый четырехскатным шатром с полицами в основании и крестом в вершине. Осененный шатром с крестом вход на погост закрывается двустворчатыми дверями.

Все угловые соединения конструкции ограды срублены «в лапу».

Завершение первоначальной части церкви Порженского погоста соответствует одному из древнейших храмов - церкви 1485 года из деревни Бородава Белозерского района Вологодской области (ныне - в Кирилло-Белозерском музее-заповеднике..). Теперь же храм Св. Великомученика Георгия (1782 г., 1854-1855 гг., нач. XX в.) Порженского погоста остался единственной подобной церковью в Архангельской области, если не считать храм во имя Василия Великого в Чухчерьме...

Еще один пример связи архитектуры с окружающим ландшафтом сохраняет церковный комплекс Почезерского погоста, стоящий в одном из приозерных селений - деревне Филипповской. Селение расположено «на полуострове, против впадения в озеро реки Почи... Позднее через село прошел тракт с юга от Кенозера к селениям на северных озерах. Вдоль тракта и сложилась система общественных сооружений, последовательно организующих пространство полуострова. Характерно, что наличие вертикалей храмового комплекса, предшествующих существующим, повлияло на трассировку тракта».

Храмовый комплекс Почезерского погоста состоит из двух церквей - Происхождения Честных Древ Животворящего креста (1785 г., 2-я пол. XIX в.) и во имя Обретения Честныя Главы Иоанна Предтечи (XVIII в., 2-я пол. XIX в.).

Фото Е.Мазилова

Рядом существует небольшое кладбище. Храмовый комплекс и кладбище окружает бревенчатая ограда.

Документальная история построек Почезерского погоста начинается с 1758 года. Это дата первого упоминания в бумагах Новгородской духовной консистории о существовании на погосте деревянной церкви во имя «Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Спаса и Бога нашего Иисуса Христа».

В 1783 году на месте старой почезерской церкви был срублен новый храм с таким же посвящением. Сообщение об этом событии содержала надпись на кресте, который находился в алтаре церкви, как известно из «Клировых ведомостей за 1851 год». В архивных церковных документах первой половины XIX века есть еще сведения о том, что Спасский храм (так сокращенно именовался храм в церковных документах - И.Ш.) 1783 года завершался шатром, и в нем существовал «теплый придел во имя Обретения Честные Главы Иоанна  Предтечи». Последнее сообщение позволяет полагать, что храм имел в своем составе трапезную, которая примыкала к церкви с запада. Именно в трапезной, обычно в ее северо-западном углу, стояла печь, а в юго-восточном углу размещался придел, как после перестройки Георгиевской церкви в Порженском и в ряде других каргопольских теплых храмов. Вероятно, тогда же вокруг Спасской церкви и расположенного при ней кладбища была сооружена ограда. На ее существование в первой половине XIX века косвенно указывают сведения из документов 1854 года, составленных на строительство новой «решетчатой» ограды «вместо обветшавшей». В одном из документов 1861 года сообщается об обветшавшей колокольне, стоявшей отдельно от храма, но связанной с ним переходом. Время постройки колокольни не указано.

Архитектурный облик, соответствующий его нынешнему виду, Почезерский погост получил в 1882-1883 годах.

Фото И.Билибина. 1903 г.

Вместо одного здания, вмещавшего и главную, и придельную церкви, появился храмовый комплекс. Его составили три строения: две церкви и колокольня, связанные крытыми переходами. В частности, была перестроена Спасская церковь. Она стала холодной, без трапезной. Близ ее юго-западного угла появилась теплая Предтеченская церковь, в сруб которой вошла и трапезная старого Спасского храма. Короткий переход между папертью Спасской церкви и трапезной Иоаннопредтеченской связал оба здания. Другой переход соединил паперть Предтеченской церкви с колокольней.

Фото Г.В.Петряшева

В Спасской церкви  восьмерик с широким повалом поставлен на высокий четверик церкви и покрыт шатром, увенчанным крупной главой луковичной формы и крестом. Таким же широким повалом завершается прямоугольный прируб алтаря, покрытый большой бочкой килевидного профиля, с полицами в основании пучин и главой с крестом, врезанной в киль бочки. С западной стороны храма устроена тесовая галерея-паперть под односкатной кровлей. Она опирается на выпуски бревен основного сруба. На паперть ведет крытое одновсходное крыльцо. Интерьер церкви перекрыт «небом» - каркасной конструкцией в форме многогранной усеченной пирамиды. Согласно стилистическим исследованиям Т.М.Кольцовой, роспись «неба» относится к 1880-м годам, т.е. ко времени перестройки почезерского храмового комплекса

Предтеченская церковь - это зимний (теплый) храм. Центральная часть его объемной композиции представляет собой четверик, целиком покрытый большой бочкой килевидного профиля с полицами в основании пучин. Гребень бочки совпадает с продольной осью здания. К четверику с востока прирублен прямоугольный алтарь, а с запада - трапезная, паперть и двувсходное крыльцо. Алтарный прируб завершается бочкой с тремя полицами: эта бочка короче накрываемого ею алтарного прируба, поэтому его восточный край накрыт третьей полицей. На бочках четверика и алтаря установлены луковичной формы главы с крестами. Главы обиты лемехом. У трапезной и паперти - общая двускатная кровля.

Колокольня срублена шестигранной (шестериком) с широким повалом вверху каждой грани. Шесть столбов открытой площадки яруса звона несут высокий шатер с полицами в основании и главой луковичной формы с крестом в завершении. Глава обита лемехом.

Церкви с колокольней и расположенные около них захоронения окружает бревенчатая ограда.

Фото Н.Гернета

Она, как и ограда Порженского погоста, состоит из ряда клетей, которые в каждом прясле связаны внизу сплошной стенкой, а вверху прогонами из круглых бревен. С лицевой стороны ограды между бревенчатой стенкой и одним из прогонов врублены с просветами стойки-бруски. Эта бревенчатая конструкция покрыта на два ската. Над угловыми клетями и над входами на территорию погоста возвышаются четырехскатные шатры с полицами в основании; однако в отличие от Порженского погоста в ограде Почезерского погоста сделаны два входа (не только с юга, но и с севера), шатры угловых башенок, как и входы, венчают кресты, пропорции клетей и оформление входов иные.

Здесь следует обратить внимание на особенность мировоззрения крестьян Пудожского уезда, к которому относилась деревня Филипповская. Даже в конце XIX века этнограф Н.И.Харузин отмечал исключительную преданность пудожских (и в их числе почезерских) крестьян старинному укладу, недоверие ко всему постороннему и новому... Они, по выражению современника, с чувством благоговения относились к Чаженгскому и Выгорецким скитам, располагавшимся относительно близко от Почозера. Приведенные факты, вполне возможно, служат объяснением того, что после перестройки почезерский храмовый комплекс по архитектурным формам оказался гораздо ближе церквам, срубленным до середины XVIII столетия, а не в 1880-х годах...

Покрытие бочкой основного сруба - очень редкий архитектурно-конструктивный прием устройства завершения церкви, в то время как в покрытии алтарных прирубов и часовен бочки килевидного профиля почти повсеместно встречаются на Каргополыцине и в Поонежье.

Памятникам XVIII столетия, а не последней четверти XIX века, очень близка и почезерская колокольня. По архитектурным формам она соответствует, например, колокольне в селе Саунино Каргопольского района Архангельской области, которая тоже срублена в виде шестигранного столпа...

В наши дни архитектура сооружений Почезерского погоста уникальна. Не существует ни одного памятника - архитектурного комплекса, объединившего в одно сооружение объемно раздельные две церкви и колокольню. Архитектура этого храмового комплекса характеризуется единством разнообразия. По верному замечанию Ю.В.Линника, Почезерский погост - это ансамбль архитектурных форм единой постройки, а не ансамбль отдельных зданий. В нем исполь­зованы три разных типа завершений: шатер, двускатная кровля, бочка. Части внутри целого организованы нераздельно и, вместе с тем, неслитно...

В церковном комплексе Почезерского погоста ярко представлен один из характернейших приемов художественной выразительности древнерусской деревянной архитектуры - ассиметричное построение объемной композиции. Ассиметрия также - одно из естественных свойств природного окружения деревянных архитектурных памятников. Архитектура и природа, дополняя друг друга, создают уравновешенную, гармоничную картину культурного ландшафта.

Уместно отметить, что на территории Кенозерского национального парка находятся три редких памятника деревянной архитектуры - бревенчатые ограды. Они окружают два церковных комплекса (Порженского и Почезерского погостов) и кладбище близ деревни Филипповской, составляя вместе с ними своеобразные архитектурные ансамбли. Ограды как бы «вычерчивают» рельеф по границе участка, на котором расположен комплекс памятников, и который на чертежах «поднимают» отмывкой. В XIX веке подобные бревенчатые ограды окружали большинство церковных погостов на Севере. Теперь их осталось меньше десяти, и три из них - на территории Кенозерского национального парка. Не случайно, что они вместе с оградой Водлозерского погоста, расположенного недалеко от Кенозерья в Карелии, послужили образцами для реконструкций А.В.Ополовниковым в 1960-х годах ограды архитектурного ансамбля Кижского погоста, который состоит в Списке всемирного наследия ЮНЕСКО.

Роль часовен в народной архитектуре Кенозерья

Среди разнообразных произведений народной архитектуры Кенозерья важное место занимают деревянные часовни. В недавнем прошлом они по одной или две стояли в каждом селении либо рядом с ним. В Кенозерье часовни фиксируют структуру общего взаиморасположения и визуальные взаимосвязи селений.

Часовни, как функциональный тип культовой постройки, издавна были распространены по всему Русскому Северу, но в XVIII - начале XX века (в пределах именно этого периода датируются рассматриваемые ниже памятники) их концентрация на компактной территории нигде не была столь плотной, как в Кенозерье.

В XVIII-XIX веках понятие «часовня» объединяло сооружения, весьма различные как по назначению, так и по внешнему виду. Согласно словарю В.И.Даля, это, во-первых, «молитвенный дом, храмик без алтаря, где можно только служить часы (не литургию)»; во-вторых, «отдельное маленькое строение или пристрой, с иконами и лампадой; часовни этого рода ставятся в виде памятника, или на распутьях, на родниках, или над престолом бывших церквей»...

На Русском Севере в XVIII - первой половине XIX века в селениях, жители которых придерживались старообрядческого вероучения, часовни ставились не только без разрешения светских и церковных властей, но даже вопреки неоднократным запретам со стороны последних, всячески боровшихся с церковным расколом. Есть основания считать, что, устраивая свои часовни без официального разрешения, крестьяне непосредственно продолжали древнюю традицию самоуправления в религиозной жизни, особенно укрепившуюся на Севере в период со второй половины XVI по XVII век. В то время часовни, подобно церквам, играли роль не только религиозных, но и общественных центров.

В XVIII-XIX веках, как и в предшествующее время, большинство часовен строилось по обетам, дававшимся ради избавления от многочисленных невзгод: неурожая, падежа скота, болезней и т.п. Строителями-заказчиками могли быть как жители всего селения, так и несколько крестьян или вовсе один человек. В двух последних случаях часовни принадлежали только этим людям.

Наряду с часовнями, срубленными как «храмик без алтаря», по определению В.И.Даля, в XVIII-XIX веках были распространены и имевшие вид столбов и крестов. В народе их называли уменьшительно «часовенками», и, как уточнил в 1870-х годах этнограф П.С.Ефименко, «в крестах просто вырезываются изображения Распятия, а в столбах вкладываются литые, медные воздвигательные кресты, иконы задергиваются пеленами; сверху их иногда привешиваются куски разной материи, узорчатого полотна или холста, на которых вышиваются кресты».

По наблюдению М.В.Красовского, подобные часовни формально (и, следует добавить, генетически) связаны с намогильными памятниками старообрядческих кладбищ.

Таким образом, если часовни-храмы в большей степени представляют христианскую сторону народной культуры, то часовни-памятники, судя по их внешнему облику и отношению к ним местного населения, являются пережитками языческих верований.

Кресты в д.Тарасово

Среди существующих часовен Кенозерья можно найти соответствие большинству из вышеперечисленных примеров их функциональных разновидностей. Это часовни-кресты у деревни Тамбич-Лахта и в центре деревни Тарасова. К этим памятникам прикреплены куски белой материи с вышитыми крестами. Высокий крест, но не открытый, а заключенный в маленькую клеть, расположен при деревне Тырнаволок, у лесной тропы.

Придорожная часовня на дороге в д.Тырнаволок и крест внутри на ее восточной стене

Однако большинство культовых памятников на Кенозере - это именно часовни-храмы, архитектурно-строительной основой которых является клеть - прямоугольный четырехстенный сруб под двускатной кровлей. Подобные строения находятся в лесу (у деревень Бор, Горбачиха, Тамбич-Лахта), у воды (деревня Минино), в поле (деревни Немята, Бухалово, Карпова) или в центре селений (Вершинино, Тарасова).

д.Горбачиха	д.Тамбич-Лахта

д.Бухалово	д.Карпово

д.Тарасово	д.Вершинино

Если все часовни Кенозерья расположить в один архитектурно-типологический ряд, то первыми в нем окажутся простейшие постройки, такие, например, как часовня, поставленная при дороге у деревни Тырышкино. Она настолько мала, что входная дверь заняла всю ее западную стену, и не хватило высоты для устройства потолка. Внутри на полке у восточной стены стоит всего одна икона, из-под которой спускался плат с вышитым крестом, а рядом и ниже были развешаны полотенца.

д.Тырышкино	д.Вершинино (Шишкино)

Сходна с тырышкинской, но крупнее нее часовня в деревне Шишкина - чистая клеть, увенчанная главой с крестом  на коньке кровли.

Постройки в виде деревенских амбаров: четырехстенный сруб с бревенчатым фронтонным навесом и предмостьем перед входом, построенные при деревнях Шлепино (Косицына), Городок (Городское)  - занимают следующее место архитектурно-типологического ряда.

д.Косицыно	д.Городское

По существу, их разновидностью являются памятники,

д.Зехнова

конструктивно усложненные и архитектурно обогащенные трехсторонними галереями и небольшими колокольницами над западной частью последних (деревни Горбачиха, Зехнова) .

Часовни с сенями или притвором (в деревне Карпова), а также с восьмигранной колокольней над западным отделением (у деревень Тамбич-Лахта, Бор, Бухалово, Горбачиха, Немята замыкают архитектурно-типологический ряд безалтарных храмов Кенозерья.

д.Бор	д.Немята

Интерьер таких часовен обладает завершенностью: восточную стену полностью закрывает иконостас, который дополняется иконами так называемого «неба» - каркасного потолка в форме низкой усеченной пирамиды.

Среди памятников этой группы особой архитектурной выразительностью выделяются часовни с высокой клинчатой кровлей с полицами в ее основании, которые опираются на развитые повалы сруба. Они увенчаны главой на цилиндрической шее и крестом. Это памятники в деревнях Вершинино (см. выше) и Глазово.

д.Глазово

Часовни Прионежья

Регионом с большой концентрацией часовен в XVIII-XIX веках было также Прионежье, на востоке граничащее с Кенозерьем. В деревнях его восточной части - Пудожского края - стоят часовни, совершенно аналогичные кенозерским.

Намогильный сруб на кладбище в д.Корельское.  Фото И.Шургина, 1976 г.

Однако, на кладбищах деревень, расположенных на пути к Кенозеру, в 1970-х годах еще можно было встретить большие намогильные срубы, которые только по высоте немного уступали одночастным клетским часовням и не имели входной двери.

С севера к Пудожью прилегает другая часть Прионежского региона - Заонежье. Там сохранились известные клетские часовни, архитектурно более развитые и выразительные, чем в Пудожье и Кенозерье. В частности, в Заонежье распространены большие часовни, двух- и трехчастные (с трапезной и притвором), с высокими восьмигранными шатровыми колокольнями над западными отделениями. Они богато украшены резьбой, покрывающей детали двускатной кровли, которая иногда в нижней части каждого ската усложнена уступом... Принимая во внимание такие факты, как, с одной стороны, сходство архитектурных форм, а, с другой, большее развитие и совершенство последних в Заонежье по сравнению с Пудожьем и Кенозерьем, логично заключить: архитектурный импульс развития клетских часовен на этих землях исходил именно из Заонежья.

К выводу о том, что в Заонежье трехчастные часовни сформировались раньше, чем в Кенозерье, приводит и сопоставление датировок часовен этих двух регионов. В Заонежье первоначальные части многих часовен относятся к XVII веку, в Кенозерье почти все часовни были срублены позднее, во второй половине XVIII-XIX веке.

Вместе с тем в Кенозерье четко проявляется архитектурная особенность часовен, совсем неизвестная в Заонежье. Ряд из них обладает двускатными клинчатыми кровлями с полицами в основании. Вероятно, на распространение подобной формы завершений часовен повлияла местная архитектурная традиция, представленная Георгиевской церковью Порженского погоста. Повидимому в процессе формирования трехчастной планово-объемной композиции заонежский импульс развития кенозерских часовен сменился непосредственным влиянием Каргополья - исторического региона, в состав которого прежде входило и Кенозерье. Именно близ Каргополя в XVII веке строились церкви, завершавшиеся клинчатой кровлей с полицами в основании: Богоявленская (1643 г.) - в Елгомском погосте, Успенская (1675 г.) - в селе Задняя Дуброва.

Елгомский погост. Богоявленская церковь.

Вполне возможно, что сохранение в начале XX века обычая строить часовни - свидетельство влияния старообрядчества, сохранявшего архитектурные традиции XVII-XVIII веков...

Влияние старообрядчества на крестьянскую культуру Русского Севера  дало идеологическую опору для сохранения стародавних традиций, в том числе и церковного самоуправления, что и выражалось в самовольном строительстве часовен. В Кенозерье эта традиция сохранялась дольше, чем в других местах, вероятно, потому, что в XVIII-XIX веках район был весьма далек от административных и официально-религиозных центров.

Об архитектуре крестьянского жилища

Наряду с уникальными церковными ансамблями и разнообразными часовнями в составе архитектурного наследия Кенозерья значительный интерес представляют крестьянские жилища. Кенозерье относится к зоне распространения дома-двора (жилищно-хозяйственного комплекса) с двухъярусной хозяйственной частью. Дома в деревнях, расположенных вокруг Кенозера, Лекшмозера и Почозера, представляют собой в основном два типа связи жилища (избы)и крытого двухъярусного двора. По терминологии этнографов эти типы называются однорядной и поперечной связью. Также есть варианты обоих типов с Г-образным (глаголеобразным) планом. В одном случае Г-образный план образуется при более широком дворе, чем жилая часть, которая с одной стороны сдвинута к краю двора. В другом случае двор, перпендикулярно примыкающий к двухконечному жилищу (две избы через сени), сдвинут к краю одной из изб. Кроме того, в деревнях южной части побережья Кенозера при однорядной связи основных частей дома рядом с входом в сени ко двору перпендикулярно пристраивалась «зимовка» - низкая (без подклети) изба, в которой жили зимой. В Кенозерье также долго сохранялись «рудные» избы, т.е. избы с курными (или черными) печами.

Почти все перечисленные признаки домов кенозерских селений присущи жилищно-хозяйственным комплексам Каргополья и большей части Пудожья. Вместе с тем именно дома Кенозерья сохранили уникальное свидетельство зарождения и развития одного из типов избы - пятистенка, который к началу XX века широко распространился в селах и деревнях Северной и Центральной России, потеснив другие типы...

В домах Кенозерья существование «скрытого» пятистенка (в котором торцы бревен пятой стены-переруба не выходят наружу) первым из исследователей обнаружил М.А.Ильин в 1927 году. Открытие этого типа, относящегося к самым древним постройкам озера, указывает на совершенно иное понимание в данном районе пятистенка и может существенно изменить общую гипотезу его образования. Пятистенок на Кенозере явился результатом внутреннего членения пространства, и его развитие было обусловлено ростом хозяйства избы, а не поиском, внешней группировки отдельных клетей».

Выводы, к которым пришел М.А.Ильин в результате исследования изб Кенозерья, позднее поддержала этнограф Е.Э.Бломквист. «Теории возникновения пятистенка из двух срубов (признающей исчезновение одной из двух смежных стен)... М.А.Ильин противопоставляет свою, утверждая, что пятистенок образовался из одного сруба, имевшего внутри неполную перегородку (из нее-то и возникла пятая стена). Он ссылается на старинные курные избы начала XIX в., сохранившиеся до сих пор в Приозерном районе Архангельской обл. (сейчас эти земли входят в состав Плесецкого района Архангельской области. - И.Ш.). В этих избах боковая часть (за печыо) отгорожена длинным шкафом из пяти отделений и носит название прилуб: в нее ведет дверка около фасада печи; в прилубе производится вся домашняя работа женщин: в нем стоят ручные жернова, здесь мелют и просеивают муку, месят тесто и пр. Промежуток между шкафом и потолком забран стенкой из четырех бревен, врубленных в стены избы под потоком. Вот эта-то висячая заборка из бревен при своем развитии - опускания до низа всей избы - и дает пятую стену пятистенка; при этом размер прилуба увеличивают, и он превращается в самостоятельное помещение.

Схему образования пятистенка составил И.В.Маковецкий, и хотя он не включил в свою таблицу материалы М.А.Ильина по кенозерским домам, есть достаточно оснований считать, что в Кенозерье на территории национального парка до наших дней сохранились (или только недавно утрачены) крестьянские жилища, отражающие путь образования пятистенка...

Схема развития пятистенной избы (по И.В.Маковецкому)

......

Следует отметить, что сохранение всех без исключения архитектурных памятников Кенозерья на присущих им местах на территории национального парка  обеспечивает им неоспоримое достоинство - обладание высокой степенью аутентичности. Их культурно-историческое значение еще больше возрастает от того, что эти памятники являются хранителями ряда особенностей, которые были широко распространены или, не исключено, даже сложились именно в архитектуре Кенозерья и окрестностей. Повторим, что к таким особенностям относятся существование храмовых комплексов-ансамблей типа Почезерского погоста, традиция повсеместного строительства разнообразных часовен, устройство расписных потолков пирамидальной формы, получивших название «небеса» в церквах и часовнях клетского типа, образование избы-пятистенка.

Еще одна заметная черта местной архитектуры - приверженность традиции. Особенно ярко традиционность проявилась при создании Почезерского архитектурного комплекса и в строительстве часовен.

Названные факторы свидетельствуют в пользу признания Кенозерья в пределах национального парка уникальной территорией народной культуры - историко-архитектурным заповедником.

Примечания:
1. Текст из сборника "Кенозерские чтения-2016". Архангельск, 2017.
2. Текст несколько сокращен.
3. Фотографии и схемы - из статьи и архива сайта.
4. Библиография опущена.
5. Разбивка на подразделы - ведущего сайт.