И.Н.Шургин,
старший научный сотрудник реставрационной фирмы ПРК «КАРЭНСИ», архитектор-реставратор первой категории,
член Ассоциации искусствоведов, научный руководитель Фонда «Поддержка памятников деревянного зодчества»

КЕНОЗЕРСКИЕ ЧАСОВНИ

....Среди разнообразных памятников народной культуры, сохранившихся в окрестностях Кенозера, наиболее характерными для этой местности являются деревянные часовни. В недавнем прошлом они по одной - по две стояли в каждом селении или рядом с ним. Часовни как функциональный тип культовых построек издавна были распространены по всему Русскому Северу, но далеко не везде в XVIII—XIX вв. (а именно к этому времени относятся описываемые эдесь памятники) их

 В XVIII—XIX вв. понятие «часовня» объединяло сооружения, весьма различные как по назначению, так и по внешнему виду. Согласно словарю В.И.Даля, это, во-первых, «молитвенный дом, храмик без алтаря, где можно только служить часы (не литургию)»; во-вторых, «отдельное маленькое строение, или пристрой, с иконами и лампадой; часовни этого рода ставятся в виде памятника, или на распутьях, на родниках, или над престолом бывших церквей».

Часовни первого рода не были редкими в приходах, подчинявшихся официальной церкви, однако главными культовыми постройками они являлись только в скитах старообрядцев-беспоповцев, в частности поморцев-выговцев. Подобное функциональное значение они имели и в деревнях, жители которых придерживались поморского вероучения. На Севере в XVIII—XIX вв. в старообрядческих селениях часовни ставились не только без разрешения государственных и церковных властей, но даже вопреки неоднократным прямым запретам со стороны последних, всячески боровшихся с расколом Есть основание считать, что, устраивая свои часовни без официального раэрешения, крестьяне непосредственно продолжали древнюю традицию самоуправления в религиозной жизни, особенно укрепившуюся на Севере в период второй половины XVI—XVII веков. В то время часовни, подобно церквам, играли роль не только религиозных, но и общественных центров.        

В XVIII—XIX вв., как и в предшествующее время, большинство часовен строилось по обетам, дававшимся ради избавления от многочисленных невзгод: падежа скота, неурожая, болезней и т.п. Строителями-заказчиками могли быть как жители всей деревни, так и несколько или один крестьянин.

Среди названных В.И.Далем часовен другого рода в XVIII—XIX вв. были распространены и имевшие вид столбов и крестов. В народе их называли уменьшительно «часовенками», и, как уточнил в 1870-х гг. этнограф П.С.Ефименко, «в крестах просто вырезываются изображения Распятия, а в столбах вкладываются литые, медные воздвигательные кресты, иконы задергиваются пеленами; сверху их иногда привешиваются куски разной материи, узорчатого полотна или холста, на которых вышиваются кресты».         Таким образом, если часовни-храмы в большей степени представляют христианскую сторону народной культуры, то часовни-памятники, судя по их внешнему облику и отношению к ним местного населения, являются пережитками языческих верований.

Среди существующих часовен Кенозерья можно найти соответствие большинству из вышеперечисленных примеров их функциональных разновидностей. Это часовенки-кресты: в д.Тамбич-Лахта; в центре д.Тарасово, через дорогу от часовни..
К этим памятникам прикреплены куски белой материи с вышитыми крестами. Высокий крест, но не открытый, а заключенный в маленькую клеть, расположен за д.Тыр-Наволок, у лесной тропы.

Однако большинство культовых памятников на Кенозере — это именно часовни-храмы, архитектурной основой которых является клеть — прямоугольный четырехстенный сруб под двускатной кровлей. Подобные строения находятся в лесу: д.Бор (деревня и часовня не существуют - М.З.), д.Горбачиха; у воды: д.Минина; в поле: д.Немята, д.Бухалово, д.Карпова; в центре деревень: д.Вершинино, д.Тарасово.
Если часовни Кенозерья поставить в один архитектурно- типологический ряд, то первыми в нем окажутся простейшие постройки, такие, например, как устроенная при дороге за д.Тырышкино.

Эта часовня настолько мала, что входная дверь заняла всю ее западную стену, и не хватило высоты для устройства потолка. Внутри, на полке у восточной стены, стояла всего одна икона, из-под которой спускался плат с вышитым крестом, а рядом и ниже были развешаны полотенца. Сходна с тырышкинской элементарностью формы, но крупнее ее часовня в д. Шишкина — чистая клеть с крестом на коньке кровли.

Постройки в виде деревенских амбаров: четырехстенный сруб с бревенчатым фронтонным навесом и предмостьем перед входом (д.Шлепино (Косицыно), д.Городок) — занимают следующее место архитектурно-типологического ряда. По существу их разновидностью являются памятники, конструктивно усложненные и архитектурно обогащенные трехсторонними галереями и небольшими колокольницами над западной частью последних (д.Горбачиха, д.Зехнова).
Часовни с сенями или притвором (д.Карпова), а также с восьмигранной колокольней над западным отделением (д.Тамбич-Лахта, д.Бор, д.Бухалово, д.Горбачиха) замыкают архитектурно-типологический ряд культовых построек Кенозерья. Среди них особой архитектурной выразительностью выделяются памятники с высокой клинчатой кровлей с полицами (которые опираются на развитые повалы сруба молельни), главой на цилиндрической шее и крестом (д.Вершинино, д.Глазово).
Интерьер часовен этой группы отличается завершенностью: восточную стену полностью закрывает иконостас, который дополняется еще иконами так называемого неба — каркасного потолка в форме усеченной пирамиды.        

Регионом с большой концентрацией часовен в XVIII—XIX вв. было также Прионежье, граничащее на востоке  с Кенозерьем. В деревнях его восточной части — Пудожского края — стоят часовни, совершенно аналогичные кенозерским. Кроме того, на кладбищах деревень, расположенных ближе к Кенозеру, еще можно встретить большие намогильные срубы, которые только по высоте уступают одночастным клетским часовням, но не имеют входной двери.  

С севера к Пудожью прилегала другая часть Прионежского региона — Заонежье. Там сохранились клетские часовни, архитектурно гораздо более развитые и выразительные, чем в Пудожье и Кенозерье… . 
      
В Заонежье и Пудожье с конца XVII до середины XIX в. располагались центры поморского старообрядчества: Палеостровский монастырь на острове Онежского озера, Даниловский и другие скиты близ реки Выг (в частности, близко от Кенозера, на Каргопольщине существовал Чаженьгский скит). Исследователями старообрядческой художественной культуры установлен факт влияния произведений искусства, созданных в скитах Выгореции (икон, книжной миниатюры, резьбы по дереву и др.), на крестьянское искусство Заонежья, в частности на росписи бытовых предметов (мебели, прялок и др.) и резьбу намогилькых деревянных столбиков, по формам очень близких вышерассмотренным часовенкам. Данный факт в свою очередь дает основание предположить, что и архитектура выговских скитов могла оказать влияние на окрестное крестьянское строительство.

Принимая во внимание характер архитектуры культовых построек в Выговских скитах, представляется неслучайным, что в Заонежье и Пудожье, а также в Кенозерье почти не встречается часовен других архитектурных типов, кроме клетских. Вместе с тем часовни в скитах и заонежских деревнях отличаются расположением колокольни: в скитах колокольня — отдельное сооружение, в деревнях Заонежья — композиционно активная часть единого строения. Причина отличия, вероятно, в том, что в деревнях Заонежья часовни испытали воздействие как архитектуры старообрядческих центров, так и ближайших православных церквей. От первых они восприняли размеры колокольни, иногда даже гипертрофированные (часовня из д. Кавгора в музее «Кижи»), от вторых — прием соединения колокольни и храма в единое здание. Родившись в Заонежье в XVIII в., эта архитектурная композиция распространилась в XIX в. и на тесно связанные с ним (в частности, узами старой веры) земли Пудожья и Кенозерья.        

Но влияние старообрядчества на крестьянскую культуру было гораздо шире: оно дало идеологическую опору для сохранения стародавних традиций, в том числе церковного самоуправления, что и выражалось в самовольном строительстве часовен. В Кенозерье эта традиция сохранялась дольше, чем в другах местах, потому что в XVIII—XIX вв. этот район был весьма далек от административных и официальных религиозных центров.

Примечания:
1. Статья опубликована в сборнике "Живая старина", №2 (22) 1999 г.
2. Полный вариант см. на сайте

 
http://www.solovki-science.ru/shurgin3.htm