Алексей Обухов
кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии развития МПГУ

Психология личности в условиях традиционной преемственности деревни Русского Севера

Актуальность исследования

Проблема выявления психологических особенностей личности в соотношении с условиями ее бытия и развития представляется актуальной для рассмотрения психологии личности в изменяющемся мире. В настоящее время 27% населения России продолжает жить в сельских условиях, значительная часть которых характеризуется как традиционная деревенская культура. Исходя из того, что традиционная культура обладает возможностью сохранения устойчивого статуса личности, определяется необходимость специального изучения этой культуры как условия бытия и развития личности.

Регион и ход исследования

В нашем исследовании описываются реалии бытия и развития личности (природная, предметная, социальная и ценностно-символическая) в деревнях, находящихся в настоящее время на территории Кенозерского национального парка в Каргопольском (Лекшмозерье) и Плесецком (Кенозерье) районах Архангельской области. В данном регионе регулярные исследования проводились начиная с середины XIX века, что дает нам возможность проследить изменения изучаемых реалий.

Настоящее состояние реалий бытия и развития личности в названном регионе описывается по результатам 10 исследовательских экспедиций, проведенных автором в 1996—2001 гг. Всего в исследовании с 1996 по 2001 гг. приняло участие около 1350 человек, из них 400 человек старшего поколения, 595 среднего поколения и 355 младшего поколения.

Природные реалии

Особенности представлений о природе и природопользовании, сложившиеся в традициях Кенозерья и Лекшмозерья, обусловлены спецификой естественных реалий региона и сохраняют во многом мифологический характер. Тесная взаимосвязь человека с природой, сохранение зависимости от нее отражается в системе значений традиционной культуры, которая претерпела определенное изменение в XX веке, но сохраняется в несколько редуцированной форме.

Окружающее человека пространство разделяется на «свое» и «чужое» по так называемому матрешечному принципу. При этом «чужому» пространству приписываются отчужденные от человека «хозяева» (традиционная русская демонология и антропоморфизм), с которыми он должен уметь выстроить отношения, соблюдая систему существующих нормативов, за нарушение которых от «хозяев» или «высших сил» следует неминуемое наказание.

Особым знанием природы и ее сущностных сил обладают «посвященные», которые за свое особое просвещение об этом мире платятся тяжелым переходом в «иной» мир. Обращение к природным реалиям имеет антропоморфный характер и аналогично обращению к православным святым.

Человек наделяет пространство значениями и смыслами через топонимику (наименование и понятийное определение значимых для человека ландшафтных и природных реалий) и систему сакральной географии, выраженную особыми природными и рукотворными объектами.

Уменьшение значимости для сознания человека традиционной культуры определенных реалий пространства и интенсивности их использования лишает мифологическое сознание свойственной ему модели поведения, что приводит к дестабилизации личности.

Рукотворные реалии

В традиционной культуре посредством рукотворных реалий человек не только обустраивает «свое» жизненное пространство (утварь, дом, деревня), но и обозначает включение «иного» пространства (поля, лес, озера, реки и др.), которые также определяют сферу его жизнедеятельности.

Особое значение имеют «пороговые» предметы (обереги у входа в дом; ограда; придорожные часовни и кресты и т.п.). Эти охранные по функции предметы в представлениях людей имеют природную, либо божественную силу, выражающуюся через соответствующие символические формы. Пространство рукотворных реалий также наделяется «хозяевами», с которыми человек через систему нормативных действий выстраивает отношения.

Сохраняется система особо значимых предметов, включенных в предметно-знаковую деятельность, отражающая мифологические представления о мире и взаимодействии с ним. Наибольшая сохранность такой предметности взаимосвязана с жизненной значимостью деятельности, в которой участвуют люди. Рукотворные предметы знаково опосредуют взаимоотношения людей друг с другом, с Богом, с «хозяевами», с природой.

Еда, как и предметы, являясь результатом рукотворной деятельности, сохраняет свою традиционность, что связано с зависимостью от природных реалий. Изменения в предметной сфере и в сфере отношений к предметному миру под воздействием цивилизации стихийно входят в привычный уклад жизни, постепенно его трансформируя.

Социальные реалии

Моноэтничность социальной среды деревень Русского Севера определила отсутствие выраженной этнической самоидентификации. Категория «мы» является превалирующей в социальном пространстве деревни, причем семейное «мы» выступает и сегодня как более значимое и организующее совместную деятельность, чем общинное «мы».

В изучаемом регионе можно выделить два типа селения, различаемых по специфике социального пространства:
1 — малые и средние деревни, где жители могут считаться реальной малой группой, входящей в более широкую систему социальной общности («куст» деревень);
2 — большие села, являющиеся сложно структурированной социальной общностью, разделенной на более мелкие образования («концы» села), социокультурным центром которых в настоящее время выступает школа.

Межличностное опосредованное общение в виде сохранившейся традиции переписки между членами семьи, проживающими в деревне и уехавшими в город, происходит по определенной (достаточно схематизированной) форме и имеет ритуальное и событийно-информативное содержание без предъявления личностных отношений.

Межпоколенные взаимоотношения организованы традиционно высоким статусом старших и определены спецификой образа жизни и хозяйственной деятельности. Продолжает свое существование культура традиционных приветствий и добропожеланий. Межпоколенные конфликты нивелированы традиционными нормативами взаимоотношений между поколениями, что во многом сохраняется в настоящее время.

Семья и связь с родом

Структура семьи и численность детей претерпели сильное изменение на протяжении трех поколений — современные семьи, проживающие в одном доме в основном состоят из двух поколений, обычная численность детей — два-три. При этом сохранность брака и наличие детей продолжают являться ценностью. Семейная обрядность через предметно-знаковые и символические действия и атрибутирование отражает систему ценностей, показывающую важность семейно-родовых связей, ценности ребенка, прочности брака, памяти о предках.

Статус мужчины и женщины дифференцировался в зависимости от социальной роли и личностных качеств.
Родовая память остается значимой и связана не только с памятью предков, но и с фактором места жизни.

Миграционные процессы за последние 50 лет нарушили демографическую ситуацию, что повлекло за собой вымирание малых деревень и трансформацию социального пространства больших сел. Отрыв от «своего» места в этом мире (осознание которого формируется по принципу места рождения и захоронения предков, т.е. связью с родом) влечет за собой маргинализацию. Изменения в системе власти повлекли за собой трансформацию системы ответственности за свою жизнь и окружающее пространство, что наиболее тяжело сказалось на среднем поколении.

Социально-демографические и исторические процессы XX столетия нарушили традиционную социальную определенность, отражающуюся в системе социальных отношений, что приводит к определенной дестабилизации личности, во всех поколениях.

Ценностно-символические реалии

В число ценностно-символических реалий, обсуждаемых в настоящей работе, мы выносим топонимику, ономастику, особые понятия, фольклорные тексты, календарную обрядность, религиозные и мифологические представления, другие знаковые системы.

• Отражение окружающего пространства через микротопонимику
  Значимость окружающего человека пространства и его включенность в жизнедеятельность в традиционной культуре определяется через уровень развитости знаково-символического обозначения географического пространства — микротопонимики. Содержательно топонимы либо характеризуют особенности восприятия места, либо является закреплением территории за родом (семьей).
  Представленность микротопонимики в сознании старшего поколения значительно полнее и детализованнее, чем у младшего. Освоение микротопонимики происходит в первую очередь в детстве, причем вынужденные переселения и отрыв от родной (родовой) территории, произошедшие на памяти среднего поколения, отразились в представленности пространства в сознании через топонимы.
  Дифференцированность микротопонимики уменьшается в первую очередь в отношении пространств, отчуждаемых, выключаемых из хозяйственной деятельности и там, где численность людей снижается, из-за чего снижается актуальность вопроса о разделении угодий между семьями и т.п.
  
• Роль имени, прозвища, фамилии
  Особое значение среди ценностно-символических реалий отводится имени, прозвищу, фамилии. Имена детям присваивались в деревнях изучаемого региона в соответствии с православным именником. Репертуар имен традиционен и ограничен. Изменений в репертуаре имен на протяжении XX века практически нет, только в единичных случаях среди младшего поколения встречаются имена, ранее не распространенные в регионе.
  Жители одной деревни зачастую имеют общую фамилию, а по роду — фамилию-прозвище, которая дается либо по «дедке» (по деду), либо по характеру одно из представителей семьи, либо по особенности хозяйственной деятельности.
  С миграционными процессами совпадение проживания в деревне и единства фамилии у разных семей нарушено, но фамилии-прозвища сохраняют бытование в настоящее время. Специфическая промысловая терминология практически забыта и не представлена в сознании младшего поколения, что связано с прекращением тех или иных промыслов.
  
• Изменения фольклорного репертуара и календарной обрядности Фольклорный репертуар претерпел значительное изменение — прекратили бытование эпические жанры, бытование лирической песни происходит только среди старшего поколения и частично среднего, продолжают бытовать среди всех трех поколений малые фольклорные жанры.
  Все более изменчивые условия жизни востребовали и более динамичные и короткие формы фольклора; малые жанры имеют преимущества для отражения непрерывно меняющейся со всем бльшими темпами жизни. Отмечается широкое бытование трансформированных форм городского фольклора (городской романс, анекдот), особенно среди среднего и младшего поколения (при наличии своеобразия в репертуарном наборе), однако былички и фольклоризированные жизненные ситуации в непосредственном бытовании встречаются более часто.
  Проблемы, затрагиваемые в фольклорных текстах, значительных изменений не претерпели. В фольклорных текстах превалируют вопросы взаимоотношения между полами, семейные проблемы, взаимоотношения между жителями деревень, отражение значимых исторических событий, влияющих на жизнь деревни.
  Изменение фольклорного репертуара является отражением изменений образа жизни и быта деревни, ее взаимосвязей с городом, а вследствие — самосознания и мировоззрения носителей традиционной культуры.
  Основные праздники, связанные с хозяйственно-природными циклами (в первую очередь со скотоводством) продолжают свое бытование. Праздничная культура как ранее, так и в настоящее время является организационным пространством взаимоотношений между молодыми людьми, что отражается во многом и в символической наполненности календарной обрядности.
  Принципы, формы и содержательное наполнение календарных праздников претерпели значительные изменения от старшего поколения к младшему.
  
• Религиозные и мифологические представления
  Религиозные представления жителей деревень традиционно имели синкретическую форму, сочетающую православие и мифологические представления о природе. Сакрализация пространства бытия человека сохраняется и поддерживается всеми поколениями.
  Соблюдение нормативов взаимодействия с одухотворенным пространством нарушается в большей степени мужской частью среднего поколения.
  Взаимодействие с божественными силами опосредовано предметно-знаковыми действиями. Обращение за помощью к святым происходит не столь четко в соблюдении календарных канонов, сколь по мере необходимости (болезнь, просьба за ребенка, просьба об урожае и т.д.). Взаимоотношения с «хозяевами» леса, озер, дома и т.д. может происходить напрямую посредством определенных действий или предметов, а может опосредоваться «знающими» или «ведающими» людьми.
  В народной медицине и системе взаимоотношений с различными природными и божественными силами особая роль придается слову, которое применяется всегда во взаимосвязи с действием и чаще всего предметно-знаково опосредовано. Представления о нормативах взаимоотношений с «хозяевами» пространств и божественных карах за осквернении часовен, святых рощ, церквей и т.д. широко бытует среди всех поколений.
  
• Трансформация картины мира
  Космогоническая картина мира, представленная в знаковых системах, отраженных в графических и предметных формах и фольклорных текстах, описывала пространство бытия человека в его определенности, значимых характеристиках и целостности. Подобного рода целостность теряется и не находит в настоящее время у младшего поколения знаково-символического воплощения и осознания, заменяясь разорванной и бессистемной картиной мира, транслируемой массовой культурой. Система знаковых образов претерпевает функциональную трансформацию — от мистических функций оберегов и т.п. к эстетическим.
  Трансформация ценностно-символических реалий, происходящие как по форме, так и в содержательном плане, перестраивают самосознание и систему представлений личности о мире, разрушая ее целостность, что отражается во всех сферах жизни.

Особенности самосознания носителей традиционной культуры

Самосознание трех поколений жителей деревень Русского Севера имеет следующие особенности.

• Имя
  Имя сохраняет свою традиционную значимость, связывая поколения в единое культурное пространство через отражение в себе межпоколенных связей по родовой линии. Во всех трех поколениях репертуар имен идентичен и сопоставим с именами жителей деревень XIX века (например, среди 340 жителей села Лекшмозеро, теперь Морщихинская, только 4 человека среди младшего поколения носят имена, ранее не встречающиеся на селе).
  Значимым для объединения семьи и выделения ее из общего социального пространства деревни выступает фамильное прозвище по деревне, которое остается актуальным и для младшего поколения.
  В отношениях между жителями различных деревень значимым выступает поименование, образованное от названия деревни.
  
• Притязания на признания
  Притязание на признание опосредуется социальным пространством в первую очередь через семью, род, а также систему отношений внутри деревни. Притязание на признание осуществляется прежде всего через категорию «мы». Предъявление личностных притязаний через категорию «я» остается неприемлемым и для младшего поколения, но в меньшей степени, чем для старшего.
  Значимым для социального принятия личности остается участие в традиционной деятельности, соблюдение традиционных нормативов и ориентация на традиционные ценности (проявляемая в первую очередь через работу).
  
• Половая идентификация
  Половая идентификация для младшего поколения продолжает определяться традиционными представлениями о мужской и женской работе и социально-ролевом характере межполовых отношений. Однако, в изучаемых нами северных деревнях традиционно не существовало ярко выраженного представления о социальном неравноправии полов.
  
• Психологическое время
  Психологическое время личности определяется традиционными временными циклами, а также религиозными и мифологическими представлениями.
  Категории «давно — недавно» в сознании носителей традиционной культуры не сопоставимы с объективными временными измерениями и опосредованы личным опытом, внутрисемейной памятью и особенностями региональных событий, ставших значимыми для жителей деревень.
  Традиционное сознание в принципе антиисторично и настроено на цикличность событий и типизацию явлений. Будущее в представлениях трех поколений должно нести для человека наказание при нарушении запретов во взаимодействии со значимыми пространствами (например, осквернение «святой рощи», часовни, посещение запретного места и т.д.).
  Среди старшего поколения наиболее выражены апокалиптические представления о будущем, хотя восприятие настоящего происходит через деятельностное включение. Среди среднего поколения характер восприятия настоящего наиболее взаимосвязан с включенностью в работу или маргинальным существованием. Младшее поколение связывает свое будущее прежде всего с перспективами развития региона.
  
• Социальное пространство
  В социальном пространстве сохраняется превалирование семейного, родового, общедеревенского «мы» над индивидуальным «я» , что позволяет культуре быть более устойчивой. Принятие в «мы» человека из иного социального пространства (родом из другой деревни и т.д.) практически невозможно, иногда даже на протяжении нескольких поколений.
  Система социальных отношений и взаимопринятия опосредована соблюдением традиционных нормативов как во взаимоотношении людей друг с другом, так и взаимоотношениями человека с природным и сакральным пространствами. Самопредъявление представителями младшего поколения продолжает происходить исключительно через социальные роли и заданные социальным пространством характеристики.
  Отражение окружающего пространства в самосознании человека взаимосвязано с его социальным опытом и родственными отношениями.
  
• Изменения самосознания в связи с изменениями преемственности культуры
  В современной русской деревне продолжает превалировать принцип передачи культуры через межличностные взаимодействия («из уст в уста»), но при этом в личностном общении и взаимодействии по-прежнему происходит трансляция в первую очередь общего, народного сознания, а не личностного, индивидуального.
  В сельской местности существование личности продолжает традиционно находится в большой зависимости от природных, предметных, социальных и ценностно-символических реалий. Традиционная деревня и в настоящее время не претерпела глобальных изменений в образе и ритме жизни, среде обитания, но все больше и больше влияние культуры города (книжной и массовой культур) сказывается в сознании сельских жителей.
  В первую очередь посредниками культурного влияния являются жители деревни, уехавшие в город, но приезжающие на летнее время, а также возвратившиеся из города члены семьи (с учебы или из-за изменившихся условий жизни в городе при одновременном снижении престижности быть горожанином).
  Во вторую очередь — это средства массовой информации, транслирующие ценности массовой культуры как значимые для человека, и к ним наиболее чувствительно младшее поколение.
  Также существенными факторами оказываются обучение в школе (приобщение к книжной культуре), приезжающие из городов дачники и экспедиции.
  В настоящее время наблюдается постепенное формирование индивидуального рефлексивного самосознания. Старшее поколение начинает осознавать себя «ценными носителями фольклора», все больше применяется письменный способ передачи традиционной изустной духовной культуры, дублируя и даже постепенно замещая принцип «из уст в уста». Все чаще встречаются у местных жителей составленные ими тетради с записями фольклорных текстов. При сельских школах развиваются этнографические музеи (с. Лекшмозеро, Лядины, Конево и др.), встречаются музеи-избы (с. Лядины). Местные жители начинают интересоваться краеведческими и историческими вопросами по отношению к своей деревне, региону; появляются местные стихийные историки-краеведы и т.д.
  В настоящий момент отмечается изменение традиционной культуры через ее восприятие городской культурой. Например, через влияние СМИ в восприятии сельских жителей произошло разведение «как правильно поют» (тексты, передаваемые по радио и телевидению) и «как у нас поют». Характерным становится реконструкция традиционных деревенских праздников по книгам, проводимая школами. Встречаются заимствования из иных культурных традиций.
  Традиционным осталось превалирование категории «мы» в сознании сельских жителей, где «быть не таким как все», выделиться от других не является культурным ориентиром даже для подростков. При этом групповая сплоченность, которая может легко достигаться среди городских школьников, не является культуросообразной для сельских, так как традиционно превалирует «мы» семейное, «мы» той или иной деревни или «конца» деревни над «мы» возрастным.

Статья из журнала "Развитие личности", приведена в сокращенном варианте. См. полный текст.