А.В.Ополовников

КРАЙ СЕВЕРНЫЙ, ЛЕСНОЙ
(из книги «Русский Север»)

Когда-то почти вся Русь была деревянной. Испокон веков русский человек селился в лесистых местах, по берегам озер и рек. Лесные чащи давали ему приют, кров, пищу. Из дерева крестьянин рубил себе избы, строил города, обносил их мощными стенами и оборонительными башнями, возводил церкви и соборы, мастерил почти все, что было ему необходимо, — от сохи до ложки.

Еще в давние времена, до принятия христианства, славянские племена строили из дерева островерхие языческие храмы, сторожевые башни городищ, просторные жилища. Первые православные храмы на Руси тоже были преимущественно деревянными: в летописи, например, говорится про деревянный тринадцатикупольный Софийский собор в Новгороде, сооруженный в Х веке. А в ХVII веке в Коломенском, под Москвой, для царя Алексея Михайловича построили грандиозные деревянные хоромы, которые называли «восьмым чудом света»...

Что же такое деревянное зодчество как явление историческое и социальное, как особая часть и определенный этап развития всей русской национальной архитектуры, художественной и материальной, культуры нашего народа?

Прежде всего русское деревянное зодчество — народное зодчество, созданное трудом и гением крестьян и посадского люда; живое, многогранное и талантливое воплощение в формах архитектуры эстетических идеалов народных масс, духовных и материальных потребностей самых широких слоев феодального общества. Зодчество, демократическое по социальной природе, глубоко национальное и по содержанию и по форме, истинно реалистическое по творческому методу.

Деревянное зодчество — одно из наиболее значительных и выдающихся проявлений художественной и строительной культуры русского народа; культуры древней, уходящей корнями в глубокие ведра истории, созданной на протяжении целого ряда столетий упорным трудом и творческими поисками многих поколений наших далеких предков; культуры яркой, большой, национальной, незамутненной посторонними влияниями, воплотившей в себе духовное величие создавшего ее народа; наконец, культуры общечеловеческой по своему значению, одарившей историю мировой архитектуры памятниками непреходящей художественной ценности.

От Белого до Черного моря, от Карпат до Урала воздвигались деревянные соборы и дворцы, хоромы, монастыри, крепости, избы и амбары, мельницы и мосты. Многие из них, по свидетельствам древних летописцев и путешественников, отличались необычайной красотой и высоким художественным совершенством. От одной деревни к другой, от города к городу шли артели русских плотников с топорами за поясом. Они создавали чудесные и удивительные памятники архитектурного и строительного искусства.

Имена их неизвестны. Ведь все это строили не бояре и воеводы, не заезжие прославленные  архитекторы-мастера, а простые русские мужики. Строил народ — тот, который всегда жил на своей земле, пахал и оборонял ее, орошая своим потом и кровью, слагал о ней песни, украшал «великими» и «чудными» строениями. Демократическая, народная струя полноводным потоком вливалась в древнерусскую архитектуру как гражданскую, светскую, так и культовую. «…Древние церкви, — писал Максим Горький, — говорят нам о талантливости нашего народа, выраженной в церковном  зодчестве».

Русская деревянная архитектура — это неотъемлемая составная часть всей отечественной художественной культуры. Как и каменная архитектура, она подчинялась основным историческим закономерностям, чутко реагировала на все крупные и значительные сдвиги в экономической, политической и идейно-эстетической жизни общества и государства. Для всего русского зодчества она являлась как бы гигантской творческой лабораторией, в которой народ создавал и испытывал новые архитектурные формы и приемы. Между деревянной и каменной архитектурой существовали всегда теснейшие взаимосвязи и вааимовлияния. «Сама история московского зодчества, — писал один из крупнейших русских художников и искусствоведов академик И.Грабарь, — есть в значительной степени история перенесения деревянных форм на каменные сооружения». С другой стороны, история деревянной архитектуры есть также, в известной мере, история заимствования и творческой переработки форм каменного зодчества.

Истоки русского народного деревянного зодчества восходят к древней художественной и архитектурно-строительной культуре Киевской Руси, Великого Новгорода, Владимирско-Суздальского княжества. Но расцвет его, кристаллизация в классически совершенных формах шатрового зодчества находится в теснейшей зависимости от становления Московской Руси в ХV—ХVII веках — сложного, противоречивого, но неуклонно прогрессивного исторического процесса консолидации русской нации, формирования и укрепления русского национального централизованного государства.

В жестокой, упорной, справедливой борьбе с феодальной междоусобицей, раздиравшей русские земли, создавалась могущественная российская держава, росло и крепло национальное самосознание народа, уверенно выходящего на арену мировой истории. От дружинников Дмитрия Донского до ополченцев Минина и Пожарского, от сподвижников Ермака до ратников Петра I многие поколения скрепляли своей кровью фундамент русского государства. Вне зависимости от побуждений великих князей, царей, бояр объединение под эгидой Москвы всех русских земель и создание суверенного сильного государства отвечало заветным чаяниям народа, его общенациональным интересам и прогрессивным тенденциям развития древней Руси.

В ознаменование побед поэты и летописцы слагали песни и исторические хроники, талантливые зодчие возводили величественные храмы, художники украшали их замечательными фресками и иконами. Так, например, в честь Куликовской битвы 1380 года были построены церковь Рождества Богородицы в Московском Кремле, Успенские соборы в Звенигороде и Коломне, в память взятия Иваном Грозным Казани — последнего оплота когда-то могущественного завоевателя Руси — собор Василия Блаженного на Красной площади в Москве. На протяжении нескольких десятилетий конца ХV — начала ХVI веков отстраивался Московский Кремль с его мощными стенами и башнями, Грановитой палатой, замечательными соборами—Успенским, Благовещенским, Архангельским, с колоссальной колокольней — столпом Ивана Великого, самой высокой постройкой древней столицы. Москва — третий Рим, — с гордостью говорили современники, — а четвертому не стоять.

Художественно-эстетические идеалы эпохи нашли свое яркое и завершенное воплощение во многих выдающихся памятниках древнерусского искусства. Это кремлевские соборы и монументальный рельеф Георгия Победоносца над Фроловскими воротами Кремля, изваянный Василием Ермолиным, живопись Андрея Рублева и Дионисия, церковь Вознесения в Коломенском и деревянные шатровые храмы. При всем различии, обусловленном специфической природой того или иного вида искусства, это явления одного порядка. Лучшие русские художники и зодчие сумели выразить в своем творчестве мысли, чувства и надежды полного сил и дерзании народа, его горделивое самоутверждение как независимой нации, его душевную чистоту и возвышенную мечту о совершенной  гармонии человека, о жизни в согласии и мире, по законам добра и красоты.

Эти высокие патриотические идеалы, гуманистический пафос, являющийся примечательной чертой передовой русской культуры, ставит памятники народного зодчества в число шедевров национального искусства. Их высокое художественное совершенство стало возможно благодаря богатейшему архитектурно-строительному опыту народа, накопленному на протяжении многих веков и нашедшему свое проявление в замечательных созданиях русского деревянного и каменного зодчества ХV— начала ХVII веков — эпохи Ивана III, Ивана Грозного, Бориса Годунова, когда Москва становится одним из самых прекрасных городов Европы. В специфических формах архитектуры как вида искусства и как одной из форм общественного сознания, строители деревянных храмов, соборов, крепостей отразили крепнущее национальное самосознание, исторический процесс становления и консолидации  единой Российской державы с центром  в Москве — наследницы в преемницы Киева, Новгорода, Владимира...

В том, что деревянное зодчество и, в частности, культовая архитектура служили выражением народного мировоззрения, убеждают нас многочисленные примеры ожесточенных гонений официальной церкви на такие важнейшие элементы деревянных храмов, как шатер или трапезная. В шатровом покрытии, ставшем в ХVII—ХVIII веках главенствующей формой народного зодчества, официальное православие не без основания видело эстетическое выражение народных идеалов силы и красоты человека и созданий рук его, символ свободы и независимости; как и в возрастании удельного веса трапезных в общей композиции храмов — «обмирщение» церковной архитектуры, не только игнорирующей, но и порой вступающей в противоречие с интересами я требованиями религиозного культа. Этот процесс всевозрастающих расхождений между господствующей церковной идеологией и народным демократическим направлением в русской культуре ХVII века сказался и в формировании новых эстетически идеалов. Они выявляются и в искусстве эпохи Симона Ушакова, точнее, в явной тенденции мастеров его круга перейти от традиционной иконописи к приемам светской живописи; и в зодчестве, эволюционирующем от аскетической строгости древних храмов к жизнерадостности архитектурных образов, яркой нарядности и узорочью, присущим народному искусству и проникающим как в каменное, так и в деревянное зодчество.

Народная деревянная архитектура Московской Руси — явление не местное, не регионально-областное, а элемент общенациональной русской художественной культуры. Именно в ХV—ХVII веке происходит процесс ликвидации областных школ, стирания различий, слияния их в едином русле национальной культуры. Эстетические и конструктивно-архитектурные принципы, образный строй народного деревянного зодчества распространяются в самые отдаленные уголки громадного Московского государства. Очень близкие и похожие деревянные храмы и избы можно встретить в непосредственной близости от Москвы — в Мелихове, Васильеве, Семеновском и на Вологодчине, на Кольском полуострове — в Варзуге Мурманской области, на Урале, в Тульской, Владимирской, Костромской областях, в Карелии, на Волге, на Северной Двине, под Новгородом и в далекой Сибири. При всем различии в отдельных деталях и технических приемах всех их объединяет органическое, кровное родство, причастность к тому большому и значительному явлению русского искусства ХVI—ХVIII веков, которое вошло в историю как народное деревянное зодчество Московской Руси.

Но дерево, как известно, — материал не столь долговечный, как камень и кирпич. Дожди и света, зной и ветры, наводнения в молнии, а особенно пожары, столь частые в старых русских городах и селах, и в не меньшей мере войны, междоусобицы, нападения и нашествия врагов сделали свое дело: едва ли не на всей территории России, за исключением некоторых отдаленных ее краев, памятников древнего деревянного зодчества осталось очень мало. Большинство сохранившихся до наших дней памятников относится к ХVIII—ХIХ векам. Строительная техника непрерывно развивалась, и все чаще в города звали каменщиков, а не плотников.

До нашего времени дошло сравнительно немного старинных образцов народной деревянной архитектуры, и почти все они — в Поволжье, на Урале, в Сибири и, главным образом, на Севере.

Русский Север — это грандиозный, единственный в своем роде заповедник народного деревянного зодчества. В Карельской и Коми АССР, в северных областях Российской Федерации — Архангельской, Вологодской, Костромской, Кировской и некоторых других — сохранились замечательные памятники народного творчества, воссоздающие яркую картину древнерусской архитектуры.

В ХIХ веке это была отсталая, тихая провинция, глухая окраина Российской империи. Это был край, куда ссылали провинившихся монахов и «политических преступников». Север стоял тогда в стороне от главных путей политического, хозяйственного и культурного развития русского государства.

Но было бы ошибкою думать, что так было всегда и что именно эта оторванность и послужила предпосылкой расцвета народного творчества. Нет, народное искусство, как и всякое большое искусство, не может развиваться а атмосфере идиллической тишины н безмятежности. Только реальная жизнь, история с ее острыми социальными противоречиями, с борьбой, победами и поражениями может стать той плодотворной почвой, на которой нарастает древо народного творчества.

Многие века северные крестьяне жили одной жизнью со всем русским народом; что же касается ХIХ века, когда русский Север оказался на обочине столбовой дороги истории, то к этому времени все лучшее в народном деревянном зодчестве было уже создано: ХIХ столетие немного прибавило к нему. Экономическое и культурно-политическое отставание северного края в это время имело разве лишь то значение, что чудесные памятники древнерусской архитектуры, почти повсеместно исчезнувшие, сравнительно хорошо сохранились в тиши северных заштатных монастырей и приходов, на онежских островах и в шхерах, а архангельских деревнях и рыбацких поселках, вятских и вологодских лесах.
Расцвет народного деревянного зодчества на севере России объясняется, таким образом, не изолированным положением Севера, а причинами, общими для всей страны. Но были и особые условия, способствовавшие возникновению и сохранению здесь уникальных, драгоценнейших памятников народного деревянного зодчества.

Лавина татаро-монгольского нашествия, обрушившаяся на Русь, обошла Север. Конница Чингисхана и Батыя не топтала эти земли, здесь не угасал огонь русской государственности и национальной культуры. В то время, когда развитие русской культуры, преемственность ее исконных традиций, восходящих к эпохе Киевской Руси, искажались и тормозились, на Севере эти традиции сохранялись в своей первозданной чистоте. Перед учеными, устремившимися в ХIХ веке на Север, предстал народ, свято хранивший не только древний язык, обычаи и обряды, во и многие старинные предания, давным-давно позабытые в других местах России. Не случайно знаменитые былины Владимирского цикла, родившиеся в Киевской Руси, были записаны не на самой Украине и  не в Центральной России, а за сотни верст от Днепра, в глухих заонежских деревнях! Именно Заонежью, волей исторических судеб ставшему хранилищем русского народного творчества, более всего обязан наш фольклор. Эта же ярко выраженная преемственность, упорная, можно сказать истовая, приверженность к образам и формам древнерусской культуры сказывается и в северном деревянном зодчестве.

Русский Север — это край сильных и мужественных людей, рыбаков-поморов, охотников и лесорубов, плотников и поэтов. Закаленный в постоянной, непрерывной борьбе с суровой природой, северный крестьянин никогда не гнул спины перед угнетателями. Здесь, на Севере, никогда не было крепостного права в его законченной форме. Крестьяне платили многочисленные подати, несли тяжелые «казенные» повинности, но барщины здесь не было. Страшное проклятие крепостничества с его непосильным гнетом лишь затронуло, но не захватило северные районы страны. Это еще больше укрепило и сохранило в северянах дух вольнолюбия, горделивое сознание своей независимости, утвердившееся еще с тех давних времен, когда эти земли входили в состав Новгородского княжества.

Сюда, на Север, со всех концов России бежали в ХVII веке сотни раскольников, стоявших за старую «исконную» веру. Здесь возникло множество скитов и поселений старообрядцев, не желавших покориться деспотизму самодержца, всемогущего патриарха, дворян. Но за церковной реформой патриарха Никона стояла «большая» политика самодержавия. Эта реформа должна была поддержать неограниченную власть царя, завершить процесс закрепощения крестьянства. В церковном расколе за плотной завесой богословских споров зрели гроздья гнева и разгорался незатухающий огонь классового протеста народа. Северные области, куда не всегда достигала власть царских канцелярий, более двух веков были одной из основных цитаделей строптивых раскольников.

Все это не могло не сказаться на особенностях северного зодчества, выразившего языком и средствами архитектуры сильный и свободолюбивый характер создавшего его народа.

Не безмятежной провинциальной идиллией была история русского Севера. От Белого моря и балтийских берегов к Новгороду, Москве и дальше на юг, запад и восток тянулись торговые пути, проложенные еще во времена Великого Новгорода. Пушнину, рыбу, соль, смолу, мед и многие другие товары традиционного русского экспорта поставляли главным образом северные края. Особенно оживилась торговля и хозяйственная деятельность Севера в ХVIII веке, когда вслед за купцами на Олонецкие и Архангельские земли потянулись промышленники. В бурную эпоху Петра I здесь возникли металлургические и оружейные заводы, судостроительные верфи и каменоломни, местные промыслы. Российскому государству, выходившему на широкую европейскую арену, требовались лес и железо, пушки и корабли, нужны были сильные, умелые рабочие руки для строительства новой столицы на Неве п развивающейся промышленности.

Лишь в ХVIII веке пришло сюда время мира и безопасности. А до этого много столетий подряд северяне не выпускали из рук боевого оружия. На протяжении веков Север служил форпостом России против иноземных захватчиков, ареной длительной и упорной борьбы за морские рубежи страны. От Соловков и Архангельска до Костромы и Вологды тянулась сплошная цепь городов-острогов, городов-крепостей, укрепленных посадов и погостов. Сторожевые башни и крепостные степы стали такой же неотъемлемой частью северного пейзажа, как леса и озера, реки и валуны. Крепостные сооружения — символы спокойствия и безопасности — были для северян исполнены глубочайшего смысла и оказывали воздействие на их художественные вкусы и идеалы. Героический образный строй укоренился в народном деревянном зодчестве и стал одним из его самых типических и ярких особенностей. Недаром силуэты величественных деревянных церквей и звонниц, возвышающихся где-нибудь в Кеми или Коле, Кондопоге или Кулиге Драковановой, невольно вызывают в памяти образы былинных богатырей, стоящих в неусыпном дозоре вдоль границы древней Руси.

Своеобразно сложились судьбы русского Севера и народного деревянного зодчества. Но понять их трудно, если не учитывать то важнейшее, определяющее обстоятельство, что эта архитектура — неотъемлемое звено одной цепи, органическая составная часть всего древнерусского национального искусства. Ее истоки берут свое начало в богатой архитектурно-строительной культуре Киевской Руси и Великого Новгорода, именно отважные новгородские землепроходцы и их потомки, осваивавшие в ХI—ХIV веках обширные северные земли, строили здесь первые храмы и жилища. Они-то и принесли с собой тот дух демократичности и мужественной суровости, мудрой простоты и чисто крестьянского простодушия, который столь характерен и для искусства древнего Новгорода, и для  всего северного народного зодчества.

Но расцвет этой деревянной архитектуры, как уже говорилось выше, неразрывно связан с политическим, экономическим и культурным расцветом Московского государства в ХVI—ХVII веках. Можно было бы на многих конкретных примерах проследить творческие связи и взаимовлияние северного и собственно московского зодчества, косвенные в прямые аналогии, общность архитектурных и конструктивно строительных приемов и решений. Однако  важнее подчеркнуть то единство идейного начала, которое определило характер и значимость всего искусства Московского государства и Севера в частности.

В ХVIII веке, в эпоху Петра I и Екатерины II, когда по всей стране распространяются формы и приемы европейской архитектуры, на Севере продолжается строительство замечательных деревянных храмов в традиционных формах.

Расцвет народной деревянной архитектуры Севера явился, как мы видели, результатом длительного исторического процесса сложения русской нации, формирования и укрепления централизованного государства, интенсивного роста и кристаллизации национального самосознания. Но есть еще одно обстоятельство, обусловившее характер русского народного деревянного зодчества. Это талантливость русского народа, его развитое чувство прекрасного и гармонии, способность к созданию произведений большого и глубоко самобытного искусства. «Страной зодчих назвал Россию Игорь Грабарь. Он говорил, что чутье пропорций, понимание силуэта, декоративный пнстинкт, изобретательность форм  встречаются на протяжении русской истории так постоянно и повсеместно, что наводят на мысль о совершенно исключительной архитектурной одаренности русского народа.

В правоте этих слов убеждает  все русское искусство и, в частности, замечательные памятники народного деревянного зодчества.

Примечания:
1. Первая глава из книги А.В.Ополовникова "Русский Север". Стройиздат, 1977.
2. С небольшими сокращениями.
3. Выделения выполнены ведущим сайта.
4. На страницу ИСТОРИЯ  И КУЛЬТУРА  РУССКОГО СЕВЕРА