М.И.Мильчик

ПУРНЕМА
(из буклета "Пурнема. Нижмозеро")

Полуостров, далеко вдающийся в Белое море и образующий два его залива-губы Онежскую и Двинскую, называется по имени реки — Онежский. Для всех, кому дорого русское народное зодчество, он представляет особый интерес прежде всего своими выдающимися архитектурными памятниками — церквями XVII века в Пурнеме и Нижмозере, а также уникальным ансамблем первой половины XVIII века в селе Нёноксе. Старинные селения — Тамица, Кянда, Лямца, Пушлахта, Летняя Золотица, Лопшеньга, Яреньга и другие, возникшие много веков назад, дают возможность и сегодня представить, как заселялся полуостров, как первые поселенцы выбирали места для жизни, как ставили дома.

А населен был Онежский полуостров издревле: стоянки людей неолитического времени обнаружены не только по всему его побережью, но и на нескольких внутренних озерах. В XII — XIII вв., переволакивая свои ушкуи-лодки через многочисленные волоки, направлялись сюда новгородские колонисты, заселяя главным образом западный, Лямецкий берег полуострова. На восточном же, Летнем берегу чаще основывались выходцы из Ростово-Суздальского княжества, образуя Ростовские межи или волости. Новгородцев и ростовчан привлекало рыболовство и промысел морского зверя. Отсюда по Онеге и Северной Двине к Вологде и Москве везли семгу, навагу, сигов, моржовые клыки, тюленьи шкуры, жир, ловчих птиц для царской охоты. Переселенцы из Новгорода и средней Руси принесли с собой богатые строительные и художественные традиции. Вот почему и в памятниках архитектуры, и в великолепной резьбе по дереву, и в песнях, сказках, бытующих здесь, живут отзвуки той великой древнерусской культуры, которую мы изучаем теперь преимущественно в музеях и библиотеках.

В XV—XVI вв. быстро растущий Соловецкий монастырь начинает скупать на полуострове деревни «со всеми угодьи... куда ходит топор и коса, и плуг». Наряду с ним «варничные места», «ловища водяные» приобретают Кирилло-Белозерский, Николо-Корельский и другие монастыри. Продажа соли дает им огромные доходы. По лесным и некогда малолюдным берегам Онежского полуострова возникают соляные варницы, рыбацкие тони. Около них рубят монастырские дворы.  Сюда к тоням и варницам селятся крестьяне, привлеченные с Онеги и Двины заработками и надеждами на вольную жизнь, но быстро попадавшие в монастырскую кабалу, ибо всюду на побережье были «доли» и «выти» северных монастырей.

Но в конце XVII и особенно в XVIII веке пришлые люди начинают уходить отсюда: снижается значение Беломорья в связи с открытием выхода в Балтийское море, падают цены на соль. Замирает бурная хозяйственная деятельность монастырей, и Онежский полуостров постепенно становится «медвежьим углом», из которого, кроме семги, вывозили речной жемчуг. Только море да почтовый тракт, шедший из Кеми в Архангельск, связывали эти земли с внешним миром.

В Пурнему — одно из самых населенных мест западного побережья полуострова — можно попасть из города Онеги или Северодвинска по грунтовой дороге  или морским путем. Село, еще в прошлом веке насчитывавшее около полутораста дворов, растянулось километра на два по высокому берегу Белого моря, у впадения в него реки Пурнемы. Место это выбрано поморами не случайно: жизнь селения во многом зависела от моря, но в то же время река всегда давала пресную воду и по реке Пурнеме легко было попадать в глубь леса.

В 1617 году Пурнему, состоявшую тогда всего из нескольких домов, купил Соловецкий монастырь, и вскоре после этого здесь возникает крупное усолье. На лесистой косе в устье речки Пурнемы и теперь местные жители покажут несколько ям, оставшихся от соляных варниц. В середине XVII века у пяти пурнемских варниц работало около сотни человек. Они вываривали соль из морской воды, прокаливая ее в огромных котлах-чренах.

На следующий год после покупки Пурнемской волости, чтобы прочнее утвердиться на новом месте, по монастырскому указу возводят приходскую Никольскую церковь. Это была одна из первых церквей в Поморье, срубленная после «литовского разорения», и ныне — самое древнее сооружение на всем Беломорском побережье.

Никольская церковь, 1618 г. Фото С.Рапенковой 1990 г.	Христорождественская церковь, 1860 г. Фото И.Демина, 2001 г.

Вторая, стоящая теперь рядом, построена в 1860 году на том месте, где первоначально была церковь середины XVIII века.

Для возвращавшихся с лова рыбаков храм был своеобразным маяком: шатер его хорошо виден с моря. Не случайно в старых поморских лоциях встречаются указания, как держать курс, ориентируясь на створ береговых церквей. Второй вертикалью стала срубленная в 1775 году неподалеку от церкви шатровая колокольня. Она, к сожалению, не сохранилась. С ее площадки-звона можно было далеко видеть море, а это так важно, когда ждут возвращения рыбаков. Церковь была ориентиром и для тех, кто подплывал к селу по реке. В прошлом рядом с церковными постройками стоял монастырский двор, где жил соловецкий приказчик, следивший за работой на варницах.

Внизу, отделенная неширокой косой от моря, протекает река, полноводная в часы прилива. Когда же она мелеет, то в ее тихих водах, как в зеркале, отражаются церковь и рядом с ней купа деревьев, будто маленький островок, оставшийся от некогда густых прибрежных лесов.

Именно в этом месте река делает крутой поворот и церковь с рощицей как бы замыкают линию берега и вытянувшихся по нему пяти порядков домов. Отсюда, от жилья, кажется, что ели обступили храм со всех сторон, а его шатер так сродни их силуэтам, что в сумрак или пасмурную погоду его нетрудно принять за особенно высокое дерево с пышной кроной. Старые ели словно подчеркивают торжественность места и еще издали приковывают к себе взгляд. Вечером со стороны села погост всегда рисуется на фоне заката.

Расположение церкви с кладбишем поодаль от селения нередко встречается на Севере: тут ее не захватит пожар, который был настоящим бедствием русских городов и сел; в то же время она видна почти из каждой избы. Объясняя месторасположение пурнемской церкви, надо также вспомнить, что поставлена она именно там, где поднимается дорога от Лямцы, по которой за двадцать верст ходили на праздники лямецкие жители, пока в последние годы XVII века не перестроили свою часовню под церковь. И еще: в церковь, пусть недалеко, но нужно было идти, идти специально, как бы оставляя позади все мирское, и уже одно это помогало прихожанам настраиваться на торжественный лад. Так, даже за околицей, благодаря вознесенности своего шатра и купе деревьев, церковь с колокольней оставались определяющими в композиции поморского села.

Рассмотрим теперь повнимательнее саму церковь. Ее основу составляет сруб-четверик, на котором покоится восьмерик, завершающийся шатром.

Слева - Никольская церковь (1618 г.) Вид с севера. Справа - фрагмент церкви.

Живописность постройке придает галерея-паперть, асимметрично с трех сторон охватывающая основное помещение. Широкая, словно распластанная, она как бы связывает здание с землей, делает его зрительно устойчивее (такой выглядит церковь с юга и юго-запада). Впечатление ритмичного чередования объемов усиливается благодаря узорным теням от стрел теса, положенного по свесам кровли алтарного прируба, по углам четверика, основанию шатра и от «воротника» под сравнительно небольшой главкой. Движение ввысь «подхватывается» тремя постепенно уменьшающимися кверху рядами красного теса, покрывающего рубленый шатер. Декоративные бочки-кокошники, расположенные на углах четверика, смягчают переход от одного объема к другому, этому же служит высокая кровля алтарного прируба, как бы соединяющая четверик и восьмерик. Все вместе делает церковь более цельной, монументальной и в то же время обогащает ее силуэт. На коньках алтарной кровли и кокошников можно заметить остатки гребней — сквозной резьбы, украшавшей верхи церкви, а, как известно, в народном зодчестве прежде всего верхи красят всю постройку.

И тем не менее церковь в прошлом, вероятно, производила впечатление строгого, почти крепостного сооружения. Обшивка, сделанная в 1875 году, несомненно, сильно исказила ее облик. Надо представить себе бревенчатые стены из хвойного леса, прорезанные небольшими оконцами, растесанными при обшивке. Кстати, примерно так выглядит амбар, недавно прирубленный к галерее с северной стороны. Алтарный прируб напоминал клеть, стены которой завершаются небольшим расширением-повалом, несущим на себе клинчатую кровлю. Крытая тесовая галерея первоначально была, очевидно, «висячей», то есть держалась на кронштейнах из бревен-выпусков. С запада в нее вело крыльцо, возможно, имевшее два всхода, подобно крыльцам других беломорских церквей, например в Уне и Малошуйке (первая примерно на сто лет старше, а вторая несколько младше нашей). Таким образом, одним всходом крыльцо было обращено к лямецкой дороге, другим — к Пурнеме. Позднее, после обшивки и ремонта, вход сделали с севера, со стороны села. Любопытно, что нынешний амбар, стоящий на таком же высоком подклете, как и все здание, а также взвоз на две стороны не портят вид церкви, потому что выполнены в традиционных формах и приемах рубки.

Внутри церкви, в прошлом известной своими рукописными книгами и старинными документами, ничего не сохранилось от прежнего убранства: несколько десятков лет назад здание было переделано под склад зерна.

Пурнема. Старинный мост

Закончив осмотр главной достопримечательности Пурнемы, направимся в село. Дорога приводит нас к старинному мосту через глубокий овраг. Его настил, не огражденный перилами, лежит на сплошном ряжевом срубе, заполняющем ров до самого дна. Такой способ рубки, с открытыми промежутками между бревнами, предохранял их от загнивания, придавая при этом всему сооружению большую устойчивость против ветра. А это немаловажно, если учесть, что здесь берег моря. Мост давно не ремонтировался, осел от времени и все же продолжает верно служить людям. Он вместе с баньками, лепящимися по склонам оврага, создает представление о старинном уголке поморского села.

Пурнема. Дом Старицына. 1876 г.

В Пурнеме сохранилось несколько домов второй половины XIX века. Среди них стоит обратить внимание на четырехстенок 1876 года, принадлежащий Старицыну. Дом кажется двухэтажным, так как имеет высокий подклет, который помогает зимой, когда снег наметает под самые окна, сохранять тепло; тут же держат всякие припасы, а иногда используют и под жилье. Боковые стены избы прорезаны волоковыми оконцами — верный признак старой постройки. На фронтоне и свесах кровли видны остатки росписи. Изображенные в ромбах человеческие маски заставляют вспомнить, что Пурнема была местом резьбы по дереву, известным на всем Лямецком берегу. Здесь делали прялки, в навершия которых введены прорезные изображения коней, человеческих фигур и масок. Графический характер росписи на доме Старицына говорит о том, что мастер ориентировался на распространенную в этих местах резьбу. Сам по себе мотив маски, редко встречающийся в русском народном искусстве, чрезвычайно древний. Он отражает языческие представления о том, что маски — символы духа предков — приносили богатство и оберегали дом от злых людей и дурного глаза.

 

Примечания:
1. Из буклета "Пурнема. Нижмозеро", 1971 г.
2. С небольшими купюрами.
3. Фотографии без указания автора и рисунок - из буклета.
4. Текст о Нижмозере опущен.
5. Переход на стр. МИЛЬЧИК.