Из книги "Небеса и окрестности Кенозерья. Расписные потолки, иконы, деревенские часовни и церкви, составляющие историко-культурный ландшафт Национального парка "Кенозерский".
Программа "Первая публикация", 2009 - с разрешения издателя.

Мелютина М.Н.
зам. директора Кенозерского национального парка по науке

НАРОДНЫЙ МЕСЯЦЕСЛОВ:
ПОСВЯЩЕНИЯ И ПРАЗДНИКИ  КЕНОЗЕРСКИХ ЧАСОВЕН

На Русском Севере, где традиция возведения часовен была широко распространена, Кенозерье выделяется высоким уровнем концентрации таких памятников. Согласно архивным данным, на рубеже XIX–XX веков в одном лишь Кенозерском приходе существовало более тридцати часовен. Это было обусловлено разными причинами, одна из которых – особое географическое расположение деревень на изрезанных берегах и островах Кенозера. Сообщение крестьян с приходским храмом было затруднено, а во время замерзания или таяния озера и вовсе невозможно. В деревне Ряпусовский Погост (прежнее название  – Ряпусова) часовня во имя Сретения Господня была построена «ради собрания престарелых и малолетних на общую молитву за дальним разстоянием их деревни от церкви которая состоит в десяти верстах и притом за водою»; в деревне Горбачиха часовня также строилась «за разстоянием их деревни от приходской церкви в десяти верстах и за водами в вешнее время… приходить к церкви путь весма неудобной»
.
В числе причин широкого распространения часовен, несомненно, были и экономические. Каждая крестьянская община стремилась получить от государства возможности для  самоуправления, например, при раскладке налогов и  исполнения трудовой повинности между своими членами. Сделать же это могла лишь община, составляющая одновременно церковный приход. Так постепенно община становилась сначала часовенным, затем церковным приходом и, наконец, отдельной волостью в составе уезда

Нередко часовня возникала в  непосредственной близости от приходского храма. Не более двух-трёх километров отделяло от Успенской церкви в деревне Погост часовни в Вершинине, Карповой, Шишкиной, Горах. Такое соседство является подтверждением того, что в большинстве случаев причины возведения и бытования часовен были связаны с духовными потребностями северного крестьянства.

Значимым мотивом построения часовен был обет, данный Богу в благодарность за что-либо или во избежание падежа скота, эпидемии, «хлебного недорода», пожара или другого стихийного бедствия. «Обетные» часовни наиболее почитались, строили их крестьяне индивидуально или коллективно. В архивных документах есть немало свидетельств о строительстве часовен в кенозерских деревнях: «На праздник Введения Пресвятые Богородицы (часовня в деревне Рыжково – М.М.) построена крестьянами по обещанию и усердию всех той деревни крестьян при случае их деревни неурожая хлеба и скотского падежа»; «Крестьянин Иван Евдокимов (из деревни Тамбич-Лахта. – М.М.) был болен годичное время в разслаблении то ему неоднократно являлось во сне чтоб построить часовню во имя Рождества Богородицы на что он и положил обещание построить и с того времени сделался здрав которое он объявил всему обществу их деревни почему они крестьяны вышеписанную часовню и построили»
.
Стремление сохранить память о явлении иконы, обретении мощей, видении, гибели или спасении человека становилось основанием для возведения «памятной» часовни. Исследователями Кенозерья зафиксированы многочисленные свидетельства подобной мотивации. По сведениям историка К.А.Докучаева-Баскова, на берегу реки Кены располагалась часовня, обозначавшая место, где было чудесное видение Андрею Никифоровичу (будущему основателю Антониево-Сийского монастыря), когда он шёл в  Кенский монастырь. Исторические источники сохранили текст легенды с поэтичным описанием этого события: «Застигла его ночь, и в тонком сне увидел он светлого мужа, украшенного сединами, в белых ризах, с крестом в руках, который сказал ему: «ты будешь муж желаний духовных, пустынное воспитание и множеству иноков наставник». Примечательно, что бытует легенда в иной интерпретации: «Шли три брата – Антоний, Макарий и Пахомий, в местах, где они отдыхали, ставили свои церкви» (Е.И.Старицына, деревня Першлахта). О часовне, расположенной в деревне Казариновская и посвящённой великомученику Пантелеймону Целителю, рассказывает следующая легенда: «…шел странник – Пантелей, попросился ночевать, и никто его не пустил. И он ночевал под елкой, где сейчас часовня, и утром ушел. А деревня после того сгорела. И вот поставили часовню в честь этого Пантелея». В честь святого благоверного князя Александра Невского («Александружки») названы часовни в  деревнях Климовская, Суетин Остров, Ларионовская. Это не самое распространённое на Руси посвящение, видимо, является свидетельством исторической памяти – некогда часть земель Поонежья, в состав которых входило Кенозеро, принадлежала Александру Невскому.

Часовни возводились также для совершения обряда моления паломниками, странствующими в отдалённые монастырские обители. На территории нынешнего Национального парка в разное время располагались Кирилло-Челмогорская пустынь (основана в XIV веке), Спасо-Преображенская Пахомиева Кенская пустынь (время основания  – XV столетие), Макарьевская Хергозерская и  Аглимозерская пустыни (с XVII века). Даже находящиеся в отдалении друг от друга обители воспринимались как единое сакральное пространство. По дороге в  Макарьевский монастырь у  выступающего мыса Хергозера «на росстани» стояла часовня во имя Честного Животворящего Креста Господня. По дороге от Лядинского прихода в Кирилло-Челмогорский монастырь встречалась «маленькая тесовая часовенка, указывающая дорогу в Челменскую пустынь». «Как отрадно, – писал И.Токмаков, – встретить святыню среди дремучего леса! Часовенка стоит на самой росстани, между дорогами, ведущими в Пудоско (Пудож. – М.М.) и на Челму. Нередко богомольцы и прохожие отдыхают у ней; все стенки ея были исписаны их именами».

Паломнические маршруты способствовали возникновению уникального явления «распразднования» часовен, когда к первоначальному посвящению добавлялось ещё одно, и, соответственно, новый часовенный праздник. Георгиевская часовня в деревне Спицына, находившаяся на пути к Макарьевскому монастырю, приобрела второе посвящение преподобному Макарию («Макарий попутный»). В воспоминаниях местных жителей сохранилось двойное название часовни в деревне Казариновская. Известно, что здесь стояла часовня святого Пантелеимона Целителя (хранителя путников), но так как она была расположена на пути в  Макарьевский монастырь, то имела «праздничное приложение» преподобному Макарию.

Особое место в  часовенной традиции Кенозерья занимают придорожные часовни. Согласно историческим сведениям, часовни «на росстани», т.е. на перекрёстке, возводили как «часовые», «стражи» определённой территории. Прообразом придорожной часовни являлись языческие столбы, хранившие прах умершего предка и определявшие границу его владений. Примечательно, что среди придорожных часовен Кенозерья часовня, посвящённая святым великомученикам Кирику и  Иулите (Улите) в деревне Филипповская, располагается на пересечении дорог, одна из  которых «ограничивает» древнее кладбище Почезерского прихода. Кирика и Улиту, которым посвящена часовня, крестьяне считали защитниками от  змей, а  в  пресмыкающихся, по древнему поверью, продолжают жить души предков. Как отметил Н. Фрейман, «христианское миссионерство вкрадчиво входило в жизнь языческого общества, заменяя осторожно символы язычества символами христианства. К одному из этих пережитков следует отнести придорожную часовню»
.
Ещё один архаический пласт культуры наглядно раскрывается в том обстоятельстве, что  во  множестве случаев в  Кенозерье прослеживается отчётливая связь между часовней и деревом (группой деревьев). Немало часовен поставлено в «святых» рощах, которые, возможно, являются памятью о  языческих священных лесах. На территории парка сохранилось более сорока подобных рощ, практически в каждой из них находился крест или часовня. В рощах были поставлены часовни в деревнях Тамбич-Лахта, Тырышкино, Захарова, Телицына, Горбачиха, Горы и  др. Территории рощ пользовались благоговейным почётом окрестного населения, к  ним относились с суеверным страхом, считая их принадлежащими тому угоднику, в честь которого в  роще выстроена часовня. Существовал запрет на рубку деревьев, сбор ягод и грибов в этих местах. На Кенозере ещё и сегодня бытуют рассказы-предания о том, что происходит с людьми, которые нарушили эти табу. «Где часовня была (Тихвинской Божией Матери по дороге на Ошевенск. – Прим. авт.), там  Филька ель распилил на дрова – и у него ноги отнялись, с ним что-то сделалось, так он крест там оставил…» (М.И.Нифонтова, деревня Майлахта).
Ряд часовен окружён деревьями, специально посаженными и образующими «вторичные», производные от часовни, «святые» рощи. Такие деревья растут около храмов в Зехновой, Усть-Поче, Глазове, Свином и др. Известно, что «у часовни св. Николаю Чудотворцу в деревне Вершинино крестьяне неоднократно сажали деревья, но они либо не принимались, либо уничтожались бурей и… это было несомненным признаком того, что Святой тени не желает, и часовню оставляют стоять без деревьев».

Часовни играли важную роль в формировании «сакральной географии» Кенозерья. Вместе с  тем большое число «малых храмов» и разнообразие их  посвящений, уникальное даже по сравнению с другими территориями, где была распространена традиция строительства часовен, способствовали формированию своеобразного «часовенного календаря»  – череды часовенных праздников, отмечаемых на определённой территории и являющихся важным компонентом жизни местного крестьянского сообщества. В почитании часовен официальная церковная идеология сливалась с народными представлениями, хозяйственными и  природными реалиями. Так рождался пласт особых традиций, в  которых соединялось сакральное и бытовое, христианское и языческое.
Подобно другим территориям Кенозерье сформировало свой народный месяцеслов – святцы, в которых события официального церковного календаря дополнялись реалиями повседневной крестьянской жизни. Этот кенозерский месяцеслов не исчез и сегодня, давая уникальную возможность соприкоснуться с культурой, следы которой на многих других территориях практически утрачены.

Названия часовен хранят глубинную память о времени новгородского, а затем и московского освоения этих земель, о святых подвижниках – основателях северных монастырей. Сакрально-ценностное отношение крестьян к часовне способствовало тому, что при воссоздании новых часовен на месте утраченных они редко переименовывались, сохраняли своё прежнее посвящение. Древняя система религиозных верований постепенно трансформировалась, но «пантеон» святых и традиции их почитания сохранялись веками. «Кенозерский собор святых» составляют около пятидесяти часовенных посвящений.
Значимыми и почитаемыми на территории Кенозерья были часовни, посвящённые Богородичному циклу двунадесятых праздников: Рождеству Пресвятой Богородицы (деревня Тамбич-Лахта), Введению во храм Пресвятой Богородицы (деревня Рыжково), Успению Пресвятой Богородицы (деревни Тырышкино, Херново), Собору Пресвятой Богородицы (деревни Глущёва и Строева Горка), а также дням памяти чудотворных икон Божией Матери: Казанской (деревни Минина, Коковиченская), Тихвинской (деревни Хвалинская, Трихнова, Фомина), Владимирской (деревня Илекинская), «Знамение» (деревни Ожегово, Кожевникова), «Нечаянная Радость» («Богоматери-целительнице») (деревня Морщихинская).

В народном сознании Богоматерь была не только заступницей за человечество, она также играла важную роль в повседневных крестьянских делах. Связанные с ней праздники являлись вехами тех или иных хозяйственных и жизненных событий. «Не жди Пречисту, а собирай все дочиста», – говорили в деревне Тамбич-Лахта, где особо чтили праздник Рождества Пресвятой Богородицы (8 сентября по старому стилю). По народным приметам, на праздник Казанской иконы Божией Матери (22 октября по старому стилю) устанавливался санный путь, поэтому в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы (21 ноября по старому стилю) уже устраивали зимние гулянья, катание на санях. По воспоминаниям старожилов, большие молодёжные гулянья были в деревне Рыжково, где располагается часовня с посвящением Введению.
За непослушание Богородица могла испустить с неба на землю «молние огненное, и  лед, и  мороз лютый…на страдное время, на скот и на хлеб… и на все живущее… и хлеб и травы озябнут, и скоты… голодом погибнут». В устной традиции почитания Богоматерь представлялась распорядительницею огненной стихии.В общепринятом понимании охранительницей от пожара и молнии является образ Пресвятой Богородицы «Неопалимая Купина», однако в Кенозерье особая молитва в этих случаях назначалась «Тихвинской Матушке».
В религиозном крестьянском укладе Богородицу чтили также как покровительницу рыбного промысла, ей назначали в Кенозерье и особую молитву на выгон скота.
Традиции почитания Богородичного праздничного цикла (а также святых угодниц) занимали особое место в крестьянском миропонимании ещё и потому, что были связаны с важнейшим событием жизненного уклада  – браком, который считался обязательным для всех. Чудотворную Казанскую икону Божией Матери считали охранительницей браков, «бабьей заступницей». Этой иконой благословляли на брак, в  Казанскую и  после неё справляли свадьбы. Примечательно, что праздник был установлен по случаю «избавления Москвы от Литвы» в 1612 году. Возможно, историческая память способствовала распространению праздника иконы Пресвятой Богородицы Казанской на территории Кенозерья, подвергшейся разорению во время польско-литовской интервенции. С праздником Введения во храм Пресвятой Богородицы связывали обряд «казать молодую». По старому русскому обычаю, в праздник Собора Пресвятой Богородицы женщины ходили к родильницам с пирогами. В часовню во имя Богородицы и  жён-мироносиц (местное название) в деревню Глущёва приходили будущие матери с молитвой Богородице о помощи: «Жена Мироносица, всему миру помощница, помоги».

Часовни, посвящённые святым угодницам  – святой великомученице Параскеве Пятнице (деревня Тырышкино), святой великомученице Варваре (деревня Матёра), преподобной Анастасии (деревня Косицына), также были почитаемы в Кенозерье.
Святая великомученица Параскева считалась охранительницей брачных союзов. Согласно одной из теорий, эту функцию она унаследовала от  языческой богини Мокоши, покровительницы беременных женщин и хранительницы семейного лада. Фольклористы и  этнографы отмечают слияние образа Параскевы Пятницы и  Богородицы. В девичьих заговорах прослеживается связь праздничных дней святой Параскевы (28 октября по старому стилю) и Покрова Пресвятой Богородицы (1 октября по старому стилю) как времени предугадывания брака: «Батюшка покров, мою голову покрой, матушка Пятница Параскева, покрой меня скорее». Красноречивым свидетельством соединения образов Богоматери и Параскевы являются духовные стихи, записанные в Кенозерье:

Стояла милостлива жена да милосердна
Во край пути да край дорози.
Во сне ей Пятница явилась
Сама Пресвятая Богородица.

Святая великомученица Параскева и  Пресвятая Богородица признавались охранительницами полей и скота. В языческие времена в честь богини – покровительницы полей и границ ставились столбы «на росстани» дорог. С введением христианства эти памятники были заменены часовнями в честь Параскевы Пятницы. Часовня в деревне Тырышкино, посвящённая культу святой Параскевы, также располо-жена на границе деревни и дороги, ведущей в  поле. Известно, что в Древней Руси в честь святой великомученицы Параскевы в течение года соблюдались двенадцать особых именных «постовых» пятниц. В  Кенозерье сохранились древние традиции почитания «постной Параскевы»: «Парасковия – это для скотинки праздник. Парасковию будем праздновать только постную… Если я намазала сливочным маслом что-то или молоко применила в пироги, обязательно случалось, что скотина или заболеет, или, может, змея укусит, или захромает» (Л.В.Сидорова, деревня Тырышкино).

Высокий статус в Кенозерье имели часовни, посвящения которых были связаны со скотоводческой обрядностью. «Скотьи боги» – святой великомученик Георгий Победоносец, святой великомученик Власий, святые мученики Флор и Лавр, преподобный Макарий – исстари глубоко уважались в русском народе. Святой великомученик Власий, вероятно, заменил языческого Волоса (он же Велес - М.З.), который считался вторым по значимости после Перуна. В древнем Новгороде строили храмы в честь Власия, и в праздничный день (11 февраля по старому стилю) святому назначалась молитва от падежа скота. В день памяти угодника существовала традиция приносить коровье масло и класть его перед образом святого, окроплять водой скот, чтобы он был здоров и благополучен. Кенозерье сохранило эту новгородскую обрядовую практику, и часовня святого великомученика Власия на самом большом острове Кенозера  – Медвежьем  – считается охранительницей от «скотского падежа». Здесь долгое время бытовал обычай сгонять скот к часовне и окроплять его святой водой.

Посвящение часовен святому великомученику Георгию Победоносцу (деревни Минина, Важозеро, Першинская, Спицына, Казариновская) также связано с новгородской традицией. Новгородцы видели в угоднике заступника земли русской, относились к нему с большим почтением, признавая покровителем полей и плодов земных. День Егория Храброго в православном календаре отмечается дважды: осенний Егорий (26 ноября по старому стилю) был днём сделок, весенний (23 апреля по старому стилю) – днём выгона скота в поле. В Кенозерье это был подлинно «пастуший праздник», сохранивший обряд кропления скота «святой водушкой» с целью обеспечить его плодовитость, а также обезопасить животных от болезни и падежа. В первый день выгона женщины обращались к Егорию с мольбой: «Егорий Храбрый, выйди на высокую гору, протруби в золотые трубы, призови всех хищных зверей, отруби им когти-когтищи, зубы-зубищи, дай моей скотинке ход, а им от ворот поворот» (В.Н.Болознева, деревня Зехнова). В этот день проводился особый очистительный обряд: «до солнышка надо было стричь коням хвосты и гривы». Забота о плодовитости скота отразилась и в ритуальной еде. На кенозерской земле исстари пекли «тетерки» («витушки»), которые клали в сени над проходными воротами во внутренний хозяйственный двор, чтобы скот летом лучше плодился. Данная традиция является трансформацией древнеславянских жертвенных обрядов, предназначавшихся для защиты скота от гибели. Печенье, изображающее животных и птиц, было широко распространено у славян. По заведённому обычаю осенний Юрьев день в Кенозерье был постным праздником, хозяйки пекли угощение только на растительном масле.

Для «конной мольбы» предназначались часовни во имя святых мучеников Флора и Лавра (18 августа по старому стилю). В обрядовую практику входили действа «на зиму святить коней» (М.П.Онучина, деревня Морщихинская), в  день Флора и  Лавра  – «Хлоры» – не работали на лошадях, давали им отдохнуть во избежание падежа. Часовни в честь «конных святых» были поставлены в деревнях Семёново и  Морщихинская. Любопытно, что народный культ Флора и Лавра как покровителей коней, не обоснованный преданиями церкви, был настолько устойчив и общепризнан, что определил собой иконописное изображение этих святых.
Преподобный Макарий также почитался как покровитель животных. Паломничество «к Макарию» (в Макарьевскую Хергозерскую пустынь, которая с конца XVIII века являлась центром Хергозерского прихода) было неотъемлемой частью традиционного жизненного уклада Кенозерья. В благодарность преподобному Макарию, а также для сохранения своего хозяйства, в престольный праздник (25 июля по старому стилю) церкви жертвовали живую скотину. В качестве даров в «Макарье» несли «даньку»: яйца, масло и шерсть.
По народным представлениям, покровительницей овец является преподобная Анастасия. Она защищает от  волков, избавляет от  различных болезней. Часовня в честь преподобной Анастасии Римлянки находится в деревне Косицына.

Значительным событием аграрного календаря были Господские праздники. Празднование Вознесения Господня (10 мая по старому стилю; часовни в деревнях Телицына, Пехтусовская, Илекинская) приходится на период, когда «земля открывается на сеянье». Августовский Господский цикл двунадесятых праздников называли Спасом. Праздник Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня (1 августа по старому стилю) известен в народе как первый Спас, медовый (часовня в деревне Макарьевская), Преображение Господне (6 августа по старому стилю) – второй Спас, яблочный (часовни в деревнях Е(Я)кимова, Заволочье), Перенесение Нерукотворного образа Иисуса Христа (16 августа по старому стилю) – третий Спас, хлебный (часовня в деревне Трихнова, в урочище Крестовых, где начинались поля и угодья). Медовый Спас, когда в церквях освящают первый мёд, именуется ещё «мокрым», возможно, от совершаемого в этот день чина водоосвящения, для которого люди отправляются на источники, озёра и реки. Ко времени второго Спаса заканчивалась жатва на полях, поэтому было принято приходить в храм с колосьями нового хлеба, над  которыми совершалась молитва и  окропление святою водою. Старинная русская пословица гласит: «Пришёл Спас – всему час». В Спас третий совершалось засевание озимой ржи. В Кенозерье преимущественно выращивали озимый хлеб.
Особое отношение крестьян к земле способствовало почитанию святых, связанных с земледельческой обрядностью. Святого пророка Илию, унаследовавшего функции языческого бога-громовержца Перуна, «величали на плодородие хлеба», именно к нему обращались с мольбой о дожде. «Илья в гости к Макарию поехал – время гроз», – говорили старожилы (Ильин день отмечали 20 июля по старому стилю, день преподобного Макария Унженского – 25-го). В Кенозерье с этим праздником связывали период сбора урожая, до сих пор на территории бытует поговорка «Придёт Илья – жить дивья» (М.Н. Канцедал, посёлок Усть-Поча). Урожай начинали собирать с  Ильи. Приходилось торопиться, т.к. становились тёмными ночи и «со 2 августа (по новому стилю. – М.М.) белого коня на поле не видно» (А.Ф.Пономарёва, деревня Морщихинская). В деревнях Мамонова, Свиное, Першлахта, Преснецевская, Думино Ильин день был особо чтимым праздником, ведь именно здесь были поставлены часовни в честь этого святого.
Главным событием крестьянского аграрного календаря был праздник Успения Пресвятой Богородицы (15 августа по старому стилю), который отмечался как день сбора урожая. Посвящение этому празднику имел приходской собор Кенозерского прихода в деревне Погост (сейчас слилась с деревней Вершинино), а  также часовни в деревнях Тырышкино и Херново. «Правили праздник три-четыре дня, вся деревня собиралась не в один дом, тогда было людей много, дак в двух домах праздновали» (А.А.Капустина, деревня Зехнова). Знаком, символизирующим завершение крестьянского труда, был последний «именинный» сноп, который украшали лентами и ставили в церкви, часовне или под домашнюю божницу. По его зёрнам гадали о будущем лете и урожае. В праздничный день обязательно варили особую кашу «пожинаху».

Со временем последней уборки урожая с полей и наступления холодов связывали постный праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, который в Кенозерье называли «Здвиженье Господне» (часовни были поставлены в деревнях Захарова, Будылгина).

В Кенозерье циклы аграрного календаря отмечали Николиными днями (весенний Никола – 9 мая по старому стилю, зимний – 6 декабря по старому стилю; в пословицах и приметах его называют «осенний»): «Никола Угодник был начинателем, а  был и  отсевателем» (В.Н. Болознева, деревня Зехнова). Кенозёры замечали, «на осенну Николу скоко снегу, то на вешну Николу травы стоко будет». Николая считали покровителем путников; в  Кенозерье святому посвящена придорожная часовня в деревне Горбачиха. Особая молитва святому Николаю полагалась как хранителю на водах. Для Никольской часовни в деревне Вершинино строители выбрали возвышенное место вблизи Кенозера, что дало возможность видеть часовню, посвящённую святому – властителю над водной стихией, издалека с озера. Часовни во имя святителя Николая были также поставлены в деревнях Бухалово, Усть-Поча, Кузьминская.

Как покровителей рыбного промысла на Руси почитали апостолов Андрея Первозванного, Петра и  Павла. Андрею Первозванному посвящена прибрежная часовня в деревне Ведягина. День памяти святых апостолов Петра и Павла (29 июня по старому стилю) был престольным праздником в деревне Морщихинская, крупнейшем селении на берегах Лёкшмозера; в  кенозерском Вершинине во имя первоверховных апостолов освящён тёплый придел приходского собора Успения Пресвятой Богородицы. День Петра и Павла был известным праздником не только в религиозном, но и в юридическом и хозяйственном отношениях. В Древней Руси Петров день служил сроком суда и взноса дани и пошлин. Петровские торги, известные с XVI века, в былое время составляли «особенные местные ярмарки по селам». В Кенозерье с «Петрова дня в поле пожня (покос)». В день памяти апостолов заканчивался Петров пост, который в старину называли «Петрово говейно». Во многих деревнях Петровщина известна как время гуляний, качаний на качелях и игр.
В кенозерской деревне Роймова отмечали редкий праздник Поклонение веригам святого апостола Петра (16 января по старому стилю). Возможно, этот день был связан с зимним рыболовным промыслом.

Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов в средней России почитался как наставник живописного иконного дела. Своеобразие кенозерского праздника, посвящённого Иоанну Богослову, связано с его охранительной функцией от стихийных бедствий и пожаров. По словам старожилов, «Богослов вешний и осенний» (8 мая и 26 сентября по старому стилю) оберегает деревни Зехнова и Шишкина от огненной беды.

Много особенных верований связано с почитанием святых бессребреников Космы и  Дамиана. Традиционно православная церковь почитала их  целителями и  чудотворцами. В  Кенозерье крестьяне признавали святых «Божьими кузнецами», покровителями всех ремесленников. В день памяти угодников (1 ноября по старому стилю) кузнецы считали грехом работать в  мастерских. Часовня во имя святых бессребреников Космы и Дамиана была поставлена в деревне Чёлма, которая являлась центром кузнечного ремесла Кенозерья.

В деревнях Рослякова, Вильно, Ожегово отмечался праздник, посвящённый преподобным Зосиме и Савватию (17 апреля, 27 сентября по старому стилю). Зосиму в России повсеместно называют Пчельником и почитают как покровителя пчеловодства («Попаси Зосим Соловецкий пчёлок стаями, роями, густыми медами»). В день памяти «Изосимы» пчеловоды выпускают пчёл на весенний облёт.

Рождество Иоанна Крестителя (24 июня по старому стилю) было часовенным праздником в деревне Горбачиха. Этот день, практически совпадающий со временем летнего солнцестояния, слился в народном сознании с языческим праздником Купалы (Купало) – славянского бога плодородия. С дохристианских времён это был великий день очищения огнём и водой. Имя «Купала» происходит от глагола «купать» (отсюда название «купель»). Об Иоанне Предтече, крестившем Христа в Иордане, в народных песнях поётся, что он «купал Христа». В этот день девушки собирали двенадцать трав, плели из них венки и спускали на воду. Также было принято собирать целебные травы и запасать на год берёзовые веники. В Кенозерье существовала традиция бросать их на крышу бани: куда комлем упадёт, в тот дом девушка и замуж выйдет
.
На рубеже XIX–XX веков на территории Кенозерья существовало более восьмидесяти деревень, и почти в каждой из них была часовня. Как правило, богослужение в часовнях совершалось в часовенный праздник, но иногда чаще. Например, в часовне пророка Илии в деревне Першлахта праздничный молебен совершался три раза в год: в день великомученика Георгия, пророка Илии и Макария Унженского; в часовне Тихвинской иконы Божией Матери в деревне Хвалинская служение совершалось во имя Преображения Господня, во имя Тихвинской Богоматери, во имя Казанской Богоматери.
День памяти святого, которому была посвящена часовня, являлся праздником деревни, на который собирались не только все её жители, но и многочисленные гости. Традиция «перегащивания», «переезда на веслах» крестьян от деревни к деревне, от одного праздника к другому, была необычайно важна для религиозного праздничного уклада Кенозерья. Подготовка к «престолу» (так называли часовенный праздник) начиналась с «омовения» – наведения чистоты в доме, деревне, часовне, обязательного посещения бани. В праздник был строгий запрет на работу; даже в советское время, когда происходил процесс утраты традиций, в этот день работали только до обеда.
Богослужение (утренняя молитва и литургия) в честь праздника или памяти святого, которому посвящена часовня, начиналось в приходском соборе. Затем верующие переезжали в часовню и совершали в ней «частные молебствия»: «каждый, кто пришел по обещанию, старается отслужить молебен особо от других… такие молебствия продолжаются нередко до вечера». В другом случае прихожане приглашали священника ближайшей церкви для совершения праздничной службы в часовне, и он вычитывал все церковные службы, кроме литургий, – утрени, часы, вечерни, повечерия. Традиционно и сами крестьяне по благословению священника вычитывали церковные службы.
Праздничное часовенное богослужение начиналось колокольными звонами. Кенозерские часовни со звонницами располагались на таких местах, откуда звук хорошо распространяется. Например, часовня во имя святого апостола Иоанна Богослова в деревне Зехнова поставлена на высоком холме. С восточной, южной и западной сторон открывается панорама низменных участков берега Кенозера, водная гладь которого служит прекрасным зеркалом для отражения звука.

До 1930-х годов в Кенозерье сохранялась традиция отмечать так называемые кануны – «празднование угоднику накануне дня памяти его» (В.И.Даль). Праздновались кануны в честь святителя Николая Чудотворца, пророка Иоанна Предтечи, святого великомученика Георгия Победоносца, пророка Илии, святых мучеников Флора и Лавра
.
В особые праздничные дни в Кенозерье было принято «хождение на воду с крестным ходом» во время богослужения. Водосвятные молебны совершались на берегах озёр, где «Ердан делали» – колодец из тёса с мостками для купания. Во время водоосвящения верующие стояли по пояс в воде, ожидая троекратного погружения креста. Затем они «омовались», и по возвращении в часовню все, кто погружался в воду, служили молебен во второй раз. Известны традиции совершения к часовням межприходских крестных ходов с водосвятием. По воспоминаниям старожилов, в часовню Владимирской Божией Матери в деревне Хвалинская и часовню преподобных Зосимы и Савватия Соловецких в деревне Вильно «священство ехало на тарантасах из Каргополя и Ошевенска».
Чтобы смыть с себя грехи, было принято купаться после окончания святочных гуляний, на праздник Крещения Господня, в крещенской проруби. В Кенозерье, как во многих районах севера России, с целью очищения «на воду ходили купались и в Иванов день», который называли летними святками.
Водосвятие с крестным ходом совершали в Кенозерье в весенне-летние праздники, когда снимался сезонный запрет на купание: Сошествия Святого Духа на апостолов, Вознесения Господня, во имя апостола и евангелиста Иоанна Богослова, Рождества Иоанна Крестителя. Снятие запрета связано с тем, что к определённому празднику вода бывает достаточно согрета для купания, причиной чего является, по народным поверьям, вмешательство Бога или святого, «вкладывающего в воду тепло». Широко распространена традиция запрета на купание после Ильина дня. Завершение купального сезона мотивируется действиями и событиями, что «бог/святой опускает в воду кусочек льда».

На кенозерской земле сохранились особые обряды, связанные со скотоводством и земледелием, во время которых совершались водосвятие и крестный ход. Специальный молебен за здоровье скота, который обязательно сопровождался крестным ходом от часовни к озеру, называли «мольбы». Это действо начиналось в первое воскресенье после праздника Успения Пресвятой Богородицы и длилось два дня. В первый день молебен служился в церкви, а во второй день – в часовне «чтобы не пал скот». Обряд заканчивался «закланием» бычка или барана и общественной трапезой – «братчиной». Крестный ход с водосвятным молебном совершался и с целью плодородия земли. Празднование во имя Тихвинской иконы Божией Матери в деревне Горы обязательно включало обход полей со священником и крестным ходом.

С часовенным празднованием тесно связана традиция заветов. Старожилы рассказывают, что в праздники обязательно купались «завечавшиеся», т.е. «те, кто заветы клал». «Завет – это способ коммуникации с сакральным миром», особый обряд жертвоприношения Богу с прошением здоровья и благополучия в делах. «Кому молишься, тому и завещание даёшь», – говорили в Кенозерье. Эта традиция имеет глубинные корни. В древности был распространён обычай приношения богам по обету предметов – «вотивов» в честь победы, в надежде на исцеление и др. В истории раннего христианства широко известен сюжет из жития Иоанна Дамаскина: лишившись, по проискам врагов, правой руки, он велел привязать отрубленную кисть на место убрусом от иконы Божией Матери, и рука чудесно срослась. В память этого Иоанн Дамаскин сделал руку из серебра и привесил её к святому образу, который получил название «Троеручица». На Руси по древнему обычаю к чудотворным иконам прикрепляли обетные привески, изображающие руки, ноги, глаза и др. На Русском Севере традиция бытования серебряных и золотых вотивов с изображением руки, ноги, торса, которые подвешивали к иконе, была известна в XIX веке. Трансформацией древних традиций является приношение в часовню в качестве пожертвования «тканых привесов».
Тканые «заветы» – домотканые полотенца, платки, пояса и другие предметы с вышитым изображением человеческой фигуры или креста – располагали в часовне под иконами, на специальных деревянных полках и крестах. Ткань в фольклорной культуре тесно связана с ритуальным обиходом, шитьё в язычестве выполняло функции жертвы, в христианстве – молитвы об исцелении. Сохранились многочисленные свидетельства «заветной» обрядовой практики Кенозерья, связанные с мольбой от падежа скота или об улучшении плодородия, с благодарностью или прошением о здоровье. «Вот, например, у меня болит голова, и я заветила вот: дай, Господи, моей головушке здоровья, я платок повешу в церкву. Вот и хожу и молюся, чтобы Бог дал здоровья» (А.А.Попова, деревня Морщихинская).

Заветные традиции большей частью связаны с женской субкультурой, т.к. в часовни ходили прежде всего женщины с заветами на рождение и здоровье детей. В исключительных случаях разрешался даже выкуп и использование святого заветного предмета из часовни для выздоровления ребёнка. Особое значение имело почитание преподобного Симеона Богоприимца, которому была посвящена часовня в деревне Бояриново. К праведнику, принявшему на руки Младенца Христа, обращались с просьбами о здравии малых детей.
Часовенный праздник, объединяя духовное и земное, имеет две важные составляющие: богослужение и праздничные гулянья. Праздничные «сельские весёлости» были «расписаны» по деревням; семьи, которые готовились к приёму гостей, определялись заранее. Щедрости, гостеприимству придавали огромное значение, с ними связывали благополучие дома и семьи. «Людей как наедет, на берегу места нету, столько лодок» (П.Н.Ножкина, деревня Мамонова).
По окончании официальной молитвенной части праздника весь причт приглашался к общему столу – начиналась общественная трапеза, на которую сходилась вся деревня и прибывшие на праздник гости. «За столья садились – не один стол поставлен… приехали первые гости, садятся кушать. Затем приезжали вторые гости, эти откушали – садятся там чай пить уже за другие столы» (Л.В.Сидорова, деревня Зехнова).
Ритуал праздничного пира наделялся священным смыслом. В зависимости от праздника готовились постные или скоромные блюда. Однако в первую очередь на стол ставили хлеб и соль. Сакральными считались и напитки. На столе всегда стояла ендова с пивом, являющаяся древним символом плодородия. В Кенозерье во время трапезы, не связанной с постом, за обедом сначала подавали мясной суп, жаркое, потом рыбник, калитки, «к чаю пироги – белые творушки, ягодники» (М.А.Коренева, деревня Качикова Горка) и «блинчата». Напоследок подавали кисель ягодный, ржаной или овсяный на выжимках, который также являлся обрядовым блюдом. В состав святочного стола обязательно входили «свинки» – пирожки с начинкой из толокна45. Возможно, название этого пирога связано со свиньёй, т.к. по русской традиции свинья – обрядовое животное главного рождественско-крещенского стола. В «постовые праздники» – на Параскеву Пятницу, Иванов день, Егория Храброго – всё пекли на растительном масле. В Кенозерье существовала традиция в пасхальные дни готовить «перепечи» – маленькие хлеба, и одаривать детей гостинцами (О.Ф.Худякова, деревня Рыжково).

Обряд гостеприимства и общественной трапезы имеет глубокие корни в язычестве. По мнению Б.А.Рыбакова, трапеза символизировала совместную коллективную жертву определённому божеству. Этнограф Фонберг в начале XX века зафиксировал в  Крыму среди греко-болгарского населения обычай культового «пиршества», когда мясо жертвенных животных готовили для храмового обеда. По записи этнографа Н.Харузина, в Пудожье, у часовни преподобного Макария Желтоводского, Унженского на Купецком озере также устраивался пир по обету отдельных семейств, напоминающий о жертвоприношении языческого характера. В день памяти святого Макария, после обедни, «завечавшие» режут баранов, варят их мясо в котлах для общественного пиршества. Подобная традиция бытовала у крестьян и по отношению к другим святым, например преподобному Пахомию Кенскому, основателю монастыря на реке Кене. Обряд «завечанья» на праздник преподобного Макария устойчиво бытовал в Кенозерье и в более позднее время. «На праздник Макария, – вспоминают кенозёры, – отец всегда забивал барана, будто завет клал. Один год не забил, так у нас волк всех овец перелатал, мясо брезговали есть, всё собакам вышибли». На территории Кенозерья долго сохранялись традиции общественной трапезы, посвящённой святым Косме и Дамиану. По воспоминаниям жителей, трапезу организовывали прямо на лугу – варили кашу в общем котле, чтобы есть всем «собором», а затем призывали святых: «Кузьма-Демьян, идите ести к нам!». «На „утреннюю беседу” – общий завтрак с пирогами – собирались на праздник Трёх Святителей в деревне Немята» (К.Н.Кожевникова, деревня Вершинино).
Вслед за трапезой, вечером, в центре деревни начинались народные гулянья. По традиции семейные пары и молодёжь праздновали отдельно. Молодёжные гулянья, для которых собирались на «вечеринку», часто продолжались всю ночь и следующий день. Во время этих гуляний молодые люди играли, пели песни, частушки, водили хороводы. Одним из самых популярных хороводных танцев была кадриль – общий весёлый, подвижный танец с участием пар. Этнографы отмечают, что на территории Кенозерья сохранилось уникальное количество фигур кадрили. Кроме этого танца плясали ланча (или ланцей), вьюн, крохаль, портянку, кижа, футы-нуты, обману (или обманку). Кенозёры вспоминали: «Как в Духов-то день пляска откроется, все на мосту плясали под гармошку или балалайку». Некоторые из танцев обязательно включали особые игровые элементы.
Традиционно водили хороводы в  Петров день. Среди забав и  развлечений этого праздника – качели. Качание – это празднество в честь солнца, один из распространённых у многих народов магических приёмов, изображающих рост, подъём растений. В народе Петровщину называли праздником солнца. Качели – «голубень на столбах», на которые «по семь человек вставало» (П.Н.Ножкина, деревня Мамонова), имели широкое распространение на территории Кенозерья.
Богатая православно-праздничная культура была неотъемлемой частью уклада жизни кенозерских крестьян. Основываясь на мудром понимании законов природы, крестьяне формировали местный церковно-народный месяцеслов и до середины XX века сохраняли созданный на его основе своеобразный «часовенный календарь» как пример гармоничного религиозного устроения севернорусского крестьянского бытия.

От издателя: названия существующих деревень даны в соответствии с Областным законом «О статусе и  границах муниципальных образований в Архангельской области» от 23 сентября 2004 года. Названия исчезнувших населённых пунктов приводятся в том виде, в каком они встречаются в архивных документах. 

Перейти на страницу "ГЕОГРАФИЯ, ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА КЕНОЗЕРЬЯ".