Мелютина М.Н., Теребихин Н.М.
ПРИРОДНЫЕ САКРАЛИИ
(из книги "Сакральный ландшафт Кенозерья")
Универсум - совокупность объектов и явлений в целом,
рассматриваемая в качестве единой системы
(Википедия)
Сакральный - относящийся к религиозному культу,
ритуальный
(Общий толковый словарь русского языка)
Иеротопия - создание сакральных пространств,
рассматриваемое как особый вид духовного и художественного творчества, а также специальная область историко-культурных исследований, в которой выявляются и анализируются конкретные примеры данного творчества
(Википедия)
Сакральный универсум Кенозерья имеет свою архитектонику, центральными ландшафтными символами которого являются природные стихии и объекты. Ландшафтные сакралии
- вода, земля, горы, пещеры, камни, деревья имеют символический смысл, порождающий сакрализированную среду обитания человека.
Одним из важнейших элементов сакрального пространства Кенозерья являются священные воды... В этом смысле, основание древних монастырских центров Кенозерской Фиваиды - Кирилло-Челмогорского монастыря и Кенской Пахомиевой пустыни у истоков рек может рассматриваться как иеротопический акт порождения христианского устроения («переустроения») северного мира. Священное пространство Кенозерья является поистине водной ойкуменой. Более трехсот водоемов
- рек, озер, ручьев пронизывают его земную поверхность. Кенозерская система озер (Свиное, Долгое, Кенозеро) занимает громадную котловину, со всех сторон окруженную возвышенностями.
 |
| Кенозеро |
Геоморфологическая карта И.С.Полякова, описывающая рельеф земноводной территории или, точнее, акватории Кенозерья, раскрывает его островную образно-символическую метагеографию, в системе координат которой Кенозерье предстает в образе заповедного острова архипелага спасения - сбережения традиционных форм и ценностей Севера. Животворящая, очистительная, вещая сила вод Кенозера почиталась паозерами как подательница жизни и распорядительница человеческих судеб Мотив встречи, контакта человека с сакральным является одним из важнейших в геопоэтике и мифогеографии Кенозерья. Ритуал обращения к мифологическим персонажам, духам водной стихии - водянику и русалке - до сих пор сохраняется в Кенозерье.
Исключительное положение в водном пантеоне занимает водяник. Согласно преданиям, статус его так высок, что ему подвластны даже действия по преображению ландшафта. В легенде, записанной этнографом Н.Н.Харузиным, водяной владелец Кенозера забросал камнями дорогу между двумя озерами Кенозером и Водлозером по причине отказа водлозерского водяника выдать свою дочь замуж за водного царя Кенозера.
Взаимоотношения человека и водяного строились на обмене ценностями в обряде жертвоприношения (кормления воды хлебом). В качестве жертвы кенозеры для удачного улова отправляли в плавание по озеру продукты - яйца и хлеб. Обряд играл важную роль во взаимоотношениях водяника и связанного с водной стихией мельника. В мифологических рассказах преобладают образы зооморфной строительной жертвы (прежде всего, петуха черной масти), которая приносилась при сооружении плотины или самой мельницы. В текстах сохранены свидетельства о добрых отношениях между мельником и его мифическим покровителем, т.к. считалось, что недовольный водяной может снести мельницу во время половодья. Чтение особых заговоров на воду являлось неотьемлемой частью мельничного ритуала.
Мифологический образ водяника связан с царством смерти, В одном смысловом ряду находится поверье об опасности купаться в "черных" лесных озерах - местах проживания "водяника с длинными черными волосами". В каких бы религиозных системах мы не сталкивались с Водами, они везде сохраняют одну и ту же функцию: "смывание грехов".
Н.Н.Харузин указывает на уникальное пространственное соположение мест обитания водяников - "божественных духов природы" с христианской иеротопикой. Записанные им истории о водяниках, живущих у погостов, позволили думать о том, что сами церкви построены на местах, на которых в давние времена, быть может, стояли священные рощи, остатки которых сохранились и до сих пор в разных местах Пудожского уезда. Вероятно, христианская святыня лишь заменяла собой языческую. Ни сила православного креста, ни близость церкви не были в состоянии изгнать, по преданию, живущего именно здесь водяного; он только утратил часть своей силы, но все-таки остался и не убоялся креста.
Древние мифологические представления человека о священных водах связаны с божественным ритмом начала и окончания сезона омовения (купания). Снятие запрета на купание сополагается со временем активизации водяного. Период купания и оживление водяного после зимы совпадает с весенне-летними праздниками православного календаря: "Сошествие Святого духа на Апостолов", "Вознесение Господня", "День апостола и евангелиста Иоанна Богослова", "Рождество св. Иоанна Крестителя" и других. С целью очищения "на воду ходили купаться в Иванов день", который со временем слился с христианским праздником "Рождества св. Иоанна Крестителя". "Купала" - летние святки, по мнению А.М.Веселовского, изначально был общинно-родовым праздником, знаменовавшимся браками и принятием в род. В православный праздник "День святых первоверховных апостолов Петра и Павла", по народным представлениям, происходила встреча с духом-хозяином воды.
Традиция запрета на купание после Ильина дня связывается с водяным, жаждущим человеческой жертвы. Замещением жертвы служат Ильинские братчины или «Бараньи воскресенья, когда крестьяне жертвуют св. Илье Пророку "по обещанию""завиченных" бычков или баранов. Праздник Преподобного Макария также связан с запретом на купание и жертвоприношением "завиченных" животных.
Эквивалентом мужского персонажа - водяника является женский мифический образ русалки. Мотив встречи человека с русалкой, широко известный в южнорусских традициях, не характерен для севернорусского фольклора. Кенозерье, однако, являет собой исключение: наряду с водяником этот персонаж имел здесь широкое распространение. В народном представлении русалка связана с миром мертвых; в зафиксированных в Кенозерье рассказах она является духом-покровителем священной рощи. По верованиям кенозеров, сюжет встречи с русалкой, расчесывающей волосы около священной рощи, является предсказанием несчастья. Во избежание печали, в озерах, расположенных вблизи святых рощ, необходимо было обязательно умыться: "старушки ходят к озеру: умываются, заходят в воду прямо в обуви". О связи русалки с миром усопших свидетельствует устойчивая соотнесенность её с луной, символизирующей ночь и смерть. Встреча с русалкой наиболее вероятна при лунном свете: "луна освещает озеро, русалка голая, тело черно, и прыг-прыг, на ногах какие-то широкие, как ласты".
Святость вод актуализируется в одном из важнейших актов преображения человека - Таинстве Крещения. В Кенозерье это Таинство могло совершаться на священной земле, пронизанной священными водами. По воспоминаниям старожилов, в Шишкинской святой роще рядом с часовней Тихвинской Божией Матери была вырыта купель для крещения (М.Н.Кулешова).
Празднование дня "Тихвинской Божией Матери" в деревне Шишкино обязательно включало обход полей со священником и крестным ходом (Г.Н.Мелехова). "Хождение на воду с крестным ходом" в часовенный праздник является традицией в Кенозерье. По свидетельству очевидцев, в Петров день обязательно делали "плавенки" - плот, на котором священник освящал воду. Из деревни Вершинино по берегу Кенозера традиционно организовывался Крестный ход на воду. Водосвятные молебны совершались на берегах озер, где "Ердан делали" (Иордан - место для купания в ночь Крещения - прим. М.З.) - колодец из теса с мостиками для купания. Во время водоосвящения верующие стояли по пояс в воде, ожидая троекратного погружения креста. Затем "омовались" и по возвращению в часовню, все, кто погружался в воду, служили молебен во второй раз.
Известны традиции совершения к часовням межприходских крестных ходов с водосвятием. По воспоминаниям старожилов, в часовню Владимирской Божией Матери в деревне Хвалинская "священство ехало на тарантасах из Каргополя и Ошевенска". Исключительное значение "Ердану" придавалось в связи со значимостью акта омовения, возвращающего человека к исходной чистоте. На Русском Севере существовала ритуальная практика обязательного очистительного (воскресительного) погружения в крещальные воды "Иордана".
Особый молебен от болезней и "сглазу скота", сопровождаемый окроплением животных святой водой и крестным ходом от часовни к озеру, называли "Мольбы". Это действо начиналось в первое воскресенье после праздника "Успение Пресвятой Богородицы" и длилось два дня. В первый день молебен служился в церкви, а во второй день - в часовне, чтобы не пал скот;. Обряд заканчивался закланием бычка или барана и общественной трапезой - "братчиной".
В южной части Кенозерья, называемой Лекшмозерье, исследователями отмечена практически исчезнувшая на других территориях традиция древнего жертвоприношения - "оползание" на коленях "обетного" Хергозера, на мысу которого располагалась христианская святьня - Хергозерская Макарьевская пустынь. Этот обряд совершался по "обещанию", данному в благодарность за исцеление или во избежание несчастья.
В ритуально-мифологической модели кенозерского мира священные воды соотносятся с образом острова, который в религиозно-мифологических представлениях многих народов мира является границей, разделяющей пространство на посюстороннее и потустороннее.
Кенозерская островная топография - это сакральный центр "мира мертвых". Островные кладбища имеют свои особые названия, связанные с топонимией островов: некроним "Ряпусное" локализируется на Ряпусном острове, некронимы Боровое, Могильна прямо указывают на островное пространство смерти. Могильники - "Скоморошье", "Под Ивана", "Плакида", "Под Марью", "Гагарье", "Монастырь", "Бабье" расположены на озерных мысах. Семантика этих некронимов разнородна по генезису, но весьма архаична. Местные жители относятся к ним как к островным кладбищам. Вероятно, это связано с тем, что путешествие человека в «страну мертвых» также происходит на «древнейших видах повозки» — лодке и погребальных дровнях — санях, семантика которых обусловлена «зимним» и «водным» характером дороги, ведущей в мир мертвых. В переправе покойника через священные воды озера прослеживается архаичный мотив водной границы, разделяющей мир живых и мертвых.
По мнению исследователя похоронной обрядности А.П.Конкка, особенностью погребальной традиции Кенозерья является зрительная связь некрополя с деревней, ориентация захоронения в зависимости от визуальных связей с ней, наличие на "священном острове мертвых" индивидуальной пристани поселения. Празднество души умершего человека - "сорочины" включает несколько действ: поездка на кладбище за душой, мытье ее в бане, участие в пиршестве и возвращение обратно на экипаже. В описании указано, что справлять "сорочинный обед" можно не только на 40 день, но и через год, два, до сорока. Но если в течение продолжительного периода времени родные не позаботятся об этом, то жизнь умершего становится "на том свете" невыносимой: его умершие собратья не только лишат его угощений, но будут еще "дразнить".
Земля является материнским лоном всего живого - растений, животных, человека. Символами "Центра Мира", являются Мировая Гора и Мировое древо. По замечанию немецкого религиоведа Фридриха Хайлера, всюду в религиях встречается почитание священной горы как центра силы земли. Паломничество к священным горам в культурах народов мира сополагается с духовным вознесением (восхождением) человека.
Кенозерский ареал представляет собой всхолмленную водно-ледниковую равнину с множеством озер и разнообразных ледниковых форм рельефа, что способствовало созданию здесь не только островов, но и высоких холмов на озерных системах. Мысы Кенозера, пишет И.С.Поляков, всегда более или менее холмисты, чашевидно округлены или несколько столовидны, с обрывистыми крутыми скатами; среди окрестных холмов озеро представляется лежащим в узких, но глубоких впадинах.
 |
Хергозеро. Макарьевская пустынь |
Возвышенности, холмы и горы наделяются сакральной семантикой центра мира, достижение которого сопряжено с различными запретами, испытаниями, преодолением тягот "земного притяжения", борьбой со "стражами порога", охраняющими границу сокровенного пространства Полюса. Поэтому в Кенозерье некоторые всхолмления почитались в качестве страшных мест. Восхождение человека на крутую гору нередко сопровождается нечистой силой, которая подсаживается в повозку и отличается неподъемной тяжестью. Н.Н.Харузин в конце ХIХ века зафиксировал информацию о том, что "у часовни св. Николаю Чудотворцу в деревне Вершинино, расположенной на высокой горе, крестьяне неоднократно сажали деревья на крутом ее подъеме, но они либо не принимались, либо уничтожались бурею".
Высоким сакральным и семиотическим статусом в священном пространстве Кенозерья обладают культовые камни - следовики. По мнению немецкого философа Густава Меншинга, "святость камня обусловлена репрезентацией им святого". Во многих религиях мира камень является символом божественной власти. Ритуал излияния на его поверхность божественной влаги привел к осмыслению камня как алтаря. Исследователи трактуют такие камни как жертвенники. На территории Кенозерья, в некотором удалении от Аглимозерской (Наглимозерской) пустыни, почитается Николин камень - крупный гранитный валун. У вогнутой чаши "святыни", напоминающей след человека, местные жители совершают ритуал крещения.
 |
Николин камень |
Посвящение камня св. Николаю Чудотворцу имеет особую историю. В описании плана Аглимозерской пустыни, созданного с целью "межевания учиненнаго в 1783 году", содержатся сведения об упраздненной в обители церкви Николая Чудотворца. Вероятно, каменный валун не только был местом дохристианского культа, но и заместил впоследствии утраченный храм, доныне являясь доминантным элементом памяти ландшафта. В местном сообществе сохраняются легенды о священных свойствах Николина камня, способствующих деторождению.
"Вынашивание и порождение Землей живых существ относится к общераспространенному верованию. Люди верят, что дети "приходят" из недр Земли, из гротов, пещер, расщелин или из прудов, родников, рек. В форме легенд, суеверий или просто метафор подобные верования еще сохранились и в Европе. В каждой области и почти каждом городе, в каждой деревне есть скала или родник, что "приносят" детей. Это не что иное, как религиозный опыт". Согласно локальным преданиям, сакральный статус имели камень в исчезнувшей деревне Бор ("Бог ступил"), валун на Мамоновом острове, к которому ходили для исцеления от экземы, камни-следовики в деревнях Зехново и Кумбасозеро.
Ритуал умывания водой с поверхности камня с целью крещения, исцеления, деторождения и др. означает чудо «спасения» человека через приобщение к глубинным силам, заключенным внутри камня.
Образ Мирового древа относится к архетипам, которые являются универсальным языком человечества. Это язык вне времени и пространства. Мировое древо - мифопоэтический образ, воплощающий универсальную концепцию мира, является моделью культуры в целом. В сакральном ландшафте Кенозерья важное место занимают священные или "заветные" рощи, восходящие к образу "Мирового Древа". Феномен святых рощ или "лесного культового места"(Т.А.Бернштам) известен различным культурно-мировоззренческим комплексам мира: библейскому, античному, средневековому. По ее мнению, наиболее распространенными признаками расположения лесных культовых мест являются: природная особенность - остров, гора, возвышенность, мыс; маргинальное положение по отношению к поселению, лесу, озеру, реке, труднодоступность, обращенность к южному направлению. Английским исследователем лесной мифологии Александром Портеусом была выдвинута концепция о расположении первых святых рощ на холмах как местах более близких к богу. Эта теория находит подтверждение во многих культурах мира. В архаическом обществе образ священной рощи воспринимался как "многопридельный хвойный храм" (Н.Клюев), символ святости. Сакральным центром рощи являлось капище - место, где устанавливались идолы богов, располагались алтари и куда нисходили боги. Святые рощи, сохранившиеся на разных территориях Европы и России, по мнению исследователей, являются остатками священных лесов как пространства встречи человека с персонажами "иного мира".
 |
| д.Шишкина. Справа - Священная роща |
В Кенозерье сакрализация рощ была связана с почитанием лесных божеств и духов аборигенов Севера - местных финноугорских народов, соотносимых с Весью и Заволочской Чудью. Редкий для Кенозерья текст былины "Нашествие чуди белоглазой" был зафиксирован фольклористами Юрием и Борисом Соколовыми во время экспедиции в Кенозеро в 1927 году.
В Кенозерье святые рощи стоят в одном семантическом ряду с православными святынями - крестами, часовнями, церквами. Все сохранившиеся на территории Кенозерья священные рощи соотносятся с расположенными рядом часовнями, которые являлись ритуальными локусами для совершения жертвоприношений. Н.Н.Харузин в конце ХIХ века записал драгоценные для нас свидетельства: "Рощи, по мнению крестьян, принадлежат тому угоднику, в честь которого в роще выстроена часовня, роща является его собственностью, которую он оберегает и охраняет ревниво. У крестьян существует традиция и поверье обсаживать вновь построенные часовни деревьями; если деревья принимаются, то значит, угодник желает, чтобы его храм стоял в тени посаженных деревьев". Согласно выводам Н.М.Теребихина, "роща была вторичной производной от храма, но схема их отношений могла иметь обратный характер в том случае, когда храм возводился в старой священной роще".
Культовые лесные места неразрывно связаны с водным пространством. В мифологических преданиях воде отводилась особая роль, она становилась причиной преображения пространства, человека или животного. Непременным спутником священного дерева является родник. Отголоски обращения к воде можно встретить в сказке "Правда и кривда", записанной А.Н.Афанасьевым. Текст повествует об ослепшем праведнике, который прозрел, омыв лицо и глаза в ручье священной рощи. Сказка "про сестрицу Аленушку", записанная на Кенозерье, продолжает этот смысловой ряд. Выделение священных рощ водными границами - берегом реки, озера, ручья - раскрывает метафизическую связь геоморфологии Кенозерья с морфологией его сакрального пространства.
Часовенные рощи - это место вселенское, здесь проводились обряды, связанные с периодом летнего солнцеворота. "Роща есть место соборное, где проводились сельские обрядовые праздники" - отмечает фольклорист Н.М.Ведерникова. Н.С.Шайжин в начале ХХ века зафиксировал "случаи игрищ, устраиваемых в Ивановскую ночь около часовенных и церковных рощ, например, у часовни св. Николая на Кенозере". "В деревнях она (молодежь - прим. авторов) гуляет преимущественно в часовенных рощах". "В праздник "Иван-день" в ночь искали в "заветных" местах святых рощ папоротник, в праздник "Егория" у часовни в деревне Минино устраивали в святой роще пляски под балалайку и гармонь,...в престольный праздник Тихвинской Богоматери в деревне Горы вечером шли к святой роще и там было гуляние",- сообщает этнограф А.Н.Давыдов. Зафиксирована информация о ритуальных трапезах в святых рощах, посвященных православным угодникам. В урочище Немята, где располагается часовня с посвящением Трем Святителям, на "утреннюю беседу" - общий завтрак с пирогами - собирались жители близлежащих деревень. Трапезу организовывали и в святой роще у часовни в деревне Челме - варили кашу в общем котле, чтобы есть всем "собором", а затем призывали святых: "Кузьма-Демьян, идите ести к нам!" До конца 1960-х годов в деревне Глазово сохранялась традиция танцев на мосту, отделяющем священную рощу от деревни.
Многочисленные источники свидетельствуют не только о почитании, но и неприкосновенности святых деревьев у народов различных культур. Античный, библейский, средневековый контексты изобилуют подобными примерами. У коренных народов Севера священные рощи были объектом поклонения и страха одновременно. Сакральное значение святой рощи выражалось в том, что она воспринималась как обиталище божества, поэтому в рощах нельзя было ломать деревья и срывать листья. Деревья рощи считались неприкосновенными, потому что верили, что отрубленный сук лишает жизни божество, являющееся покровителем человека. Важное наблюдение фиксирует петрозаводский этнограф А.П.Конкка: "только на старых кладбищах практически все большие деревья...носят следы обрубки сучьев или их вершин".
Местные традиции до настоящего времени запрещают любую хозяйственную деятельность в святых рощах. Кенозеры относятся к рощам с суеверным страхом: "Туды с топором не сунешься - грех большой" (Н.П.Капустин, д. Зехново). Устные повествования сохранили свидетельства "кары за святотатство": «Несколько лет назад двое мужчин срубили дерево в священной роще в деревне Тырышкино. У одного из них вскоре слезли ногти на руках и ногах, а его помощника разбил паралич" (В.Ф.Федотов, д.Тырышкино).
Запрещается разрушение и перевоз часовен, расположенных в святых рощах: "Часовню-амбаронку Кирика и Улиты в Немяте купили как лес, один старичок и перевез на Погост. После того, как часовня была разобрана и перевезена, старик, купивший и перевезший ее, умер" (А.М. Копытова, д.Немята).
Особое место занимают рощи - некрокульты, расположенные на кладбищах. Т.А.Бернштам приходит к выводу что святые рощи появляются с целью "обретения духов-покровителей"...(посредством различного рода жертноприношений, часто объединяемых с "предками").
 |
Священная роща, д.Федоровская. |
Для различных религиозных систем характерно сопоставление образа "святой" рощи с вечнозелеными растениями. В русской мифологии "святым лесинкам" - ели, сосне и можжевельнику - отдавалось особое предпочтение. Согласно бытовавшим верованиям, "наполненность вечной силой проявляется в них в большей степени, чем у опадающих на зиму лиственных". Народное поверье подтверждается текстом частушки середины 1940-х годов: "На германскую границу посадила елочку, чтобы эта елочка сберегла миленочка". Между деревнями Роймово и Бояриново еловая роща была посажена в 1914 году мужчинами, уходящими на войну.
Ель являлась сакральным символом. Она была священным деревом богини Артемиды, ей поклонялись кельты, ханты, удмурты и другие народы. Образ ели, связанный с небом и божеством, хорошо известен в финнно-угорской эпической поэзии. Знаменательно, что дерево обладало амбивалентной семантикой жизни и смерти. В устном рассказе об умершем человеке кенозеры подчеркивают, что он "в елях лежит".
 |
д.Телицина. Поклонный крест, часовенка-столбовка и можжевельник... |
Небесным знамением отмечен уникальный по возрасту (более 200 лет) и форме можжевельник в деревне Телицыно, к которому, по рассказам местных жителей, ходили "ворожить". Исследование символического "дендрария" (В.Шарапов) "святых" рощ Кенозерья действительно показало доминирование в них хвойных пород деревьев. Современные "святые" березовые рощи, по мнению биологов, это остатки утраченных еловых или сосновых древостоев.
Естественно-научные исследования показывают, что святые рощи Кенозерья - это действительно участки растительности, где никогда не велась хозяйственная деятельность. Настоящий древостой сформировался на рубеже ХVIII-ХIХ веков. Рост деревьев происходит здесь под воздействием естественных процессов. В отличие от лесного массива, все процессы в роще происходят иначе, формируется другой микроклимат. В роще существует священный центр: древнейшее дерево, которое подчиняет себе весь прилегающий к нему участок леса. Старое дерево или деревья, имеющие возраст более 200-х лет, дают жизнь новому поколению древостоя. Благодаря консерватизму религиозных устоев локального сообщества, на территории Кенозерья сохранилось сорок восемь святых рощ, являющихся памятником историко-культурного и природного наследия.
Священными почитались и отдельно стоящие деревья. В Кенозерье отмечен обычай сажать деревья у дорог по случаю рождения ребенка: если родится мальчик, сажали ель, и иву - если девочка. Место выбирали нахоженное, "где люди больше ходили, чтобы ребенок здоровел, чтоб помнил, в заветном месте, где люди больше ходят". Особым почитанием пользовались деревья "с проемом", "воротцами" - большим дуплом, куда путники складывали свои приношения. По дороге из деревни Захарово в деревню Рыжково находится святое дерево, куда обязательно кладут монетку в качестве подношения "лесовику". Дерево и бревно с дуплом, "куда человеку можно зайти", называли "дуб". Сквозь такие "дубы" пронимали детей от грыжи, щетинки и прочих младенческих болезней, сопровождали эти манипуляции чтением заговора. Громадная древняя сосна в деревне Зехново стоит на "росстани", рядом с деревянным крестом. Ей приписывают целебные свойства: "Если прислониться к сосне, все хвори уйдут". Могучая ель, которая, вероятно, является остатком древнейшей священной рощи, почитается на святой горе Кирилло-Челмогорского монастыря.
 |
| Сосна с ленточками... |
В севернорусском культе священных рощ и деревьев поражает органичное сочетание архаики с живым религиозным творчеством.
Практики почитания и маркирования святых деревьев транслируются до сегодняшнего дня. Живописная сосна, возраст которой более 200 лет, у автомобильной дороги Конево — Усть-Поча приобрела ритуальное значение в новейшее время. На дереве привязаны многочисленные ленточки, которые оставляют местные жители, уезжая из родных мест. По мнению Н.В.Дранниковой, сосна стала своеобразным деревом исполнения желаний или "современным аналогом обетного крест.
Примечания:
1. Из книги М.Н.Мелютиной, Н.М.Теребихина "Сакральный ладшафт Кенозерья". Архангельск, 2013.
2. С небольшими сокращениями
3. Авторы: Теребихин Н.М. - канд. ист наук, докт. философ. наук, проф., член-кор. РАЕН. Работает в Поморском ГУ, Архангельск..
Мелютина М.Н. - канд. философ. наук, зам. дир. Кенозерского нац. парка по науке.
3. Библиография опущена.
3. Значения слов в начале текста и выделения в тексте сделаны ведущим сайта.
4. Фотографии - из архива сайта.
Перейти на страницу "География, история и культура Кенозерья".