Мелехова Г.Н.,
кандидат исторических наук
ЦЕРКВИ ЛЕКШМОЗЕРЬЯ
Лекшмозерье – небольшое, мало кому известное местечко на Русском Севере, на западной окраине Каргополья, часть Поонежского
озерного края. Природа здесь величественна и прекрасна и ныне: высокая чаша неба, прозрачный воздух, протяженные холмы и бескрайние
леса, чистейшие озера и мшистые болота, степенные реки и говорливые ручьи, душистые травы и яркие цветы.
Когда-то весь этот земной мир составлял единый ансамбль с творениями человеческих рук, обогащаясь и углубляясь ими: живописно
располагались по берегам рек и озер деревни, привольно раскидывались возделанные и огороженные поля и угодья, приветливо пролегали
лесные тропы и болотные гати. Издалека были видны поставленные на особых местах храмы – духовные и пространственные ориентиры,
воплощения соборных устремлений жителей.
Природная красота должна быть освящена, она не совершенна без святыни – в этом были убеждены северяне. Рождение храма – это, выражаясь словами писателя начала нашего века С.Н.Дурылина, «становление Бога в природу», поэтому уже один его вид вносит в душу отраду, утешение, духовную и эстетическую радость. Ныне такая гармония природного, созданного Богом, и рукотворного, построенного человеком, являет себя лишь отдельными крупицами.
Такими драгоценными вестниками далекого прошлого являются две сохранившиеся и ныне восстанавливающиеся церкви Лекшмозерья. Не шедевры зодчества, не известные всему миру святыни, но… Видимо, место это действительно столь благодатно, что воздействует даже на современное, почти лишенное духовной жажды сознание, потому что каждый, попав сюда, невольно призадумается над нелегкой судьбой русских святынь, приклонит голову и колени перед намоленным алтарем, помянет живших и подвизавшихся на этой прекрасной и святой земле, имена которых ведомы Господу. Но некоторые имена удается установить.
Церковь апп. Петра и Павла
На самом берегу Лекшмозера стоит древнейшая в округе церковь апп. Петра и Павла. Первые датированные сведения о ней относятся к
концу XVI века, когда рыбаки поставили на месте, где, по легенде, из озера выплыла икона первоверховных апостолов, деревянный, видимо,
шатровый храм.
В 1823 году древняя церковь сгорела, и вскоре жители построили новую – каменную, в классических традициях, с большим куполом и четырьмя
маленькими главками по углам, с увенчанной шпилем колокольней со скромным 4-х-колонным портиком при входе. Строилась церковь, по-видимому,
по типовому проекту, присланному из епархиального центра, но, как было обычным тогда, радением и преимущественно на средства местных
крестьян.
Известно, что иконы для ее иконостаса написал представитель вельской династии мастеров церковных дел (каменщиков и иконописцев) Шаминых
из Вологодской губернии.
Все эти века церковь была главной, а долгое время и единственной в обширном приходе. Она неотлучно сопровождала многие поколения
крестьян, одухотворяя и украшая их жизнь от рождения до смерти: встречала и крестила младенцев, венчала молодежь, вступающую в брак,
благословляла на всякое ответственное дело, провожала умерших в последний путь, молилась о живых и мертвых.
Она воспитывала и просвещала, не давая погрязнуть в грехах и забыть о душе, утешала в скорбях и помогала в заботах, освящала и наделяла
высшим смыслом бытовую повседневность.
В престольный праздник, день апп. Петра и Павла (12 июля), по-здешнему «Петровки», в церковь приходили со всего обширного прихода.
В этот день после торжественной утренней службы служили молебен с водосвятием, для чего в озере устраивали особую купальню, называемую
«Иорданью»: в ней купались «заветники» - те, кто, молясь об исполнении разных просьб, в частности об исцелении, давал обет Богу.
На Пасху лекшмозерское духовенство ходило по всему приходу целую неделю, служа молебны в каждом доме; при этом носили почитаемую
икону Божией Матери, почему так и говорили: «Богородица ходит». К этому торжественному моменту хозяева тщательно мыли весь дом – от
стен и пола до посуды и утвари, на столе расстилали домотканую и расшитую «пасхальную» (не использовавшуюся больше ни в какой другой
день) «скатерётку», на нее клали свежевыпеченные «мякушку ржаную и пшеничную», другую выпечку, яйца, которые освящались в ходе молебна.
В благодарность и в качестве расплаты крестьяне одаривали духовенство хлебами, их набиралось целые возы.
В XX веке над церковью пронеслось немало печальных и трагических событий: закрытие, арест причта, разграбление, использование под склад, запустение. Но все те же кресты старинного погоста и нависающие над ними купы деревьев, все та же гладь озера, отражающая храм, те же рыбацкие лодки на берегу… Кажется, что вдруг, как встарь, зазвонит колокол, призывая прихожан к молитве или указывая рыбакам, застигнутые непогодой на озере, дорогу домой.
Церковь прп. Александра Свирского
В 8 верстах от церкви апп. Петра и Павла сохранилась еще одна, когда-то приписная церковь прп. Александра Свирского на Хижгоре.
Свирский чудотворец, «яко многосветлая звезда» явившийся в середине XV в., родился в Обонежье, а подвизался в Валаамском монастыре и
в Олонецких пределах, где основал монастырь. Этот святой чуть ли не единственный из русских подвижников был удостоен явления св.Троицы.
В Каргополье (принадлежавшем в XIX веке к Олонецкой губернии) посвящение престола прп. Александру Свирскому встречается не часто,
но как связана хижгорская земля с жизнью, подвигами и чудесами этого святого, теперь уж вряд ли можно установить. Житие об этом
умалчивает. Однако известно, что "издревле" на горе стоял крест, у которого в день памяти прп. Александра (30 августа по старому стилю)
совершались молебны.
Хижгора является самой высокой точкой округи, откуда все еще величественно раскрываются родные русские просторы. Как писали крестьяне
в прошении об открытии церкви, «вид с нее со всех сторон превосходен, а окрестные приходы виднеются на довольно значительном расстоянии,
следовательно, церковь, на подобной горе устроенная, кроме душевной пользы окружающих ея селений, отрадно виднеться будет и многими
другими окрестными жителями».
 |
 |
Дорога на Хижгору (вдали левее середины кадра) |
Вид с колокольни на оз. Масельгское и д.Гужово |
Церковь освятили в 1871 году. Великолепное положение храма прекрасно чувствуют и нынешние старики: «Словно белая лебедушка, - говорят многие из них, - она видна была издали, ходили туда с радостью».
Храм строил местный (колодозерский) крестьянин Максим Шилов по утвержденному в Консистории плану. Конечно, мастер, которого в документах
называли подрядчиком, работал не один, а с артелью. Но именно он наполнил присланный «нормальный» чертеж жизненными соками, осуществляя на
практике замысел о церкви всего крестьянского мира.
Руководствуясь неким негласным, если можно так выразиться, «церковностроительным» каноном, как иконописец – иконографическим,
запечатлевшим плод коллективного опыта и творчества, Максим Шилов строил храм по своему разумению и как отцы и деды строили и принимал
чертеж, так сказать, «за основу», в общих чертах и в основных характеристиках. Он создал сооружение, вобравшее в себя классицизированные
черты тогдашней городской архитектуры и одновременно связанное с возводившей его округой прочными узами многовековых традиций северного
народного зодчества.
Доказательства тому зафиксированы в рапорте гражданского инженера, описавшего отступления от заданного проекта: пятиглавие вместо
предполагавшегося одноглавия, наружное крыльцо вместо внутреннего (для увеличения вместимости паперти), по четыре простых окна на
каждой из боковых стен вместо по одному «венецианскому» и, самое главное, устройство колокольни вместо размещения колоколов во
фронтоне.
Несомненно, что эти нововведения, как сдержанно заметил гражданский инженер, осматривавший храм, «нисколько не искажают вида церкви»,
а на самом деле значительно повышают выразительность ее внешнего облика, корневую связанность с народными строительными традициями и
слитность со всей окружающей природной и духовной обстановкой.
По завершении строительства мастер поднялся к кресту (жители говорят "встал на крест"), поклонился на все четыре стороны и, как
знаменитый Нестор из Кижей, забросил топор в озеро: инструмент, которым рубили храм, нельзя было употреблять ни для каких других
целей.
Вскоре после строительства северные иконописцы, тоже продолжавшие местные традиции, написали иконы для иконостаса храма, часть из них, в т.ч. храмовая икона прп. Александра, сохранилась.
В целом храмовый ансамбль характеризуется стилистическим единством, достаточно полно передающим культурные и художественные традиции
Русского Севера 2-й половины XIX века.
Празднование дня памяти Александра Свирского (12 сентября по новому стилю) становилось крупным событием, когда в храм собирались жители
всех окрестных деревень. Крестным ходом шли к Хижозеру, где в «Иордани» служили молебен с водосвятием. После службы многочисленные
гости расходились на угощение по домам родственников и знакомых; в этот день «самовар не убирался». Бытовал и обычай коллективной
помощи всех собравшихся еще не окончившим жатву крестьянам.
Вечером молодежь устраивала гуляния с плясками, песнями и играми.
После 1917 г., когда в церкви появился свой причт, в ней служил о.Алипий, монах, в миру Александр Иванович Иевлев (Ивлев), уроженец г.Тулы. Он оставил яркий отпечаток в памяти жителей, его помнят молодым и красивым, часто одиноким и задумчивым, «очень божественным», всегда угощавшим проходящих мимо детей. В середине 20-х годов о.Алипий был лишен имущества и выслан, но остался жив, а после войны служил духовником женского Пюхтицкого монастыря (на территории Прибалтики).
Судьба храма прп. Александра Свирского счастливей других деревянных памятников: он, хотя и разделил многочисленные беды нашего времени,
сохранился. В конце 20-х – начале 30-х гг. его закрыли, сбросили колокола, прогнали священников, разворовали и уничтожили церковную утварь,
сняли обшивку, разобрали пол. Стали распахивать Хижгору чуть не у стен храма, но председателя, возглавившего это мероприятие, не миновала
кара Господня: один за другим умерли два его взрослых сына. И ныне стоят на кладбище за церковью четыре больших северных креста, напоминая
о проклявшем, как рассказывают, свои деяния председателе и его близких.
 |
Василий Макарович за работой |
Именно он стал идейным вдохновителем и наставником консервационных, а потом и реставрационных работ, осуществлявшихся с 1987 г. московским учебно-реставрационным объединением "СТРОЙ" (директор Дмитрий Александрович Соколов). Без упорной заботы Василия Макаровича церковь, видимо, была обречена на гибель подобно многим другим памятникам Севера, ежегодно пополняющим печальный список утрат.
Сегодня все мы пытаемся возобновить запутанные, но не порванные, тянущиеся из древности нити духовной жизни. Делают это и лекшмозеры:
в селе зарегистрирована православная община, которая восстанавливает бывшие в округе часовни и кресты, проводит разрешенные мирянам службы.
Местным жителям помогают москвичи (и.о. председателя общины москвич Александр Владимирович Кузин), в реставрационных работах на храмах
прошедшие подлинную школу жизни.
 |
Храм Александра Свирского во время реставрации. Конец 1980-х гг. |
 |
Не остаются в стороне сотрудники Кенозерского национального парка (директор Елена Флегонтовна Шатковская), на чьей территории находятся храмы. Общими усилиями проведен большой объем работ по реставрации церкви прп. Александра Свирского.
 |
(с небольшими сокращениями).
Другие статьи Г.Н.Мелеховой на нашем сайте - здесь.
Примечания:
1.
Фотографии из книги "Жила-была Масельга", Москва, ЗАО "Олимп-бизнес". 2011.
Перейти к подборке МОНАСТЫРИ И ЦЕРКВИ КЕНОЗЕРЬЯ