Конвенция ЮНЕСКО «Об охране Всемирного культурного и природного наследия»,
принятая в 1972 г., нацелена на выявление, сбережение и популяризацию
наиболее значимых природных, культурных и природно-культурных
достопримечательных объектов, которые расположены в разных странах и на
разных континентах. Это могут быть памятники архитектуры и
градостроительства, археологические или сакральные объекты, шедевры
садово-паркового и инженерного искусства, памятники науки и техники,
уникальные культурные ландшафты или же обширные участки дикой природы, равно
как и отдельные природные феномены. Все они признаются достоянием всего
человечества, однако основную ответственность за их эффективное сбережение
для будущих поколений несут страны-участницы Конвенции.
Во
исполнение Конвенции ведется Список Всемирного наследия, где по состоянию
на начало 2016 г. числится 1031 объект в 163 странах, включая 802 объекта
Всемирного культурного наследия, 197 объектов Всемирного природного
наследия, 32 объекта Всемирного культурно-природного наследия. Российское
участие в этом глобальном своде достопримечательностей мирового уровня — 27
объектов, включая 10 природных и 17 культурных объектов. В Предварительном
перечне от России — еще около 30 объектов-кандидатов (в настоящее время
данный список находится в стадии пересмотра).
Каждый год Список
Всемирного наследия пополняется в среднем на 15-20 объектов. На то
существует определенная процедура, которую должен пройти и Кенозерский
национальный парк, который фигурирует в российском Предварительном списке с
апреля 2014 г. как «Заповеданное Кенозерье». Здесь надо учитывать, что
номинационные досье по объектам-кандидатам, составленные по определенной
форме, принято представлять в Комитет Всемирного наследия не позднее 30
сентября каждого года. Затем в течение нескольких месяцев документы проходят
оценку международных экспертов (представители МСОП, ИКОМОС и ИККРОМ).
На самом начальном этапе (октябрь — февраль) экспертов прежде всего интересует
техническая сторона дела, например комплектность и качество представленного
номинационного досье (могут быть затребованы недостающие составные части
номинации, а также дополнительные документы и разъяснения по конкретным
вопросам).
Далее, согласно принятой процедурное схеме, в период с
марта по май эксперты занимаются предварительной оценкой содержания
номинации, акцентируя внимание на
вопросах — действительно ли представленный объект имеет «выдающуюся
универсальную ценность» (ВУЦ), и по каким конкретно критериям он может
пройти в Список Всемирного наследия (в итоге критерии, по которым
первоначально продвигался данный объект, могут быть пересмотрены).
Аутентичность и целостность объекта также находятся в центре внимания. На
этой стадии может быть предложено откорректировать границы выдвигаемого
объекта — либо, чтобы исключить из границ чрезмерно освоенные или
заселенные участки, не обладающие ценностью с точки зрения Всемирного
наследия, либо, наоборот, чтобы включить какие-то новые элементы, выгодно
дополняющие уже разработанную номинацию. Ближе к лету предусмотрена и так
называемая полевая миссия — выезд экспертов ЮНЕСКО на место с целью общей
рекогносцировки и уточнения необходимых деталей.
Наконец в случае позитивной предварительной оценки, номинация допускается
к рассмотрению на очередной сессии Комитета Всемирного наследия, которые
проходят в июне — июле каждого года. Однако и в этом случае полный успех отнюдь не
гарантирован, поскольку на сессии может быть вынесен не только
положительный вердикт, но и решение о необходимости серьезного пересмотра
номинационного досье (с формулировкой — «приходите на следующий год»), или
же — в самом худшем случае — о несоответствии объекта установленным
требованиям (хотя последний вариант после позитивной предварительной оценки
и допуска номинации к рассмотрению на сессии мало вероятен).
Что же необходимо для успешного продвижения объекта в Список Всемирного
наследия? В чем залог позитивного решения международных экспертов? И в чем
будет состоять стержень политики управления объектом в будущем, когда,
допустим, получив искомый высокий статус, он заживет своей повседневной
жизнью?
Главное, что здесь необходимо показать, — это
исключительность данного места, его уникальность в глобальном масштабе, и
то, что у него нет явных аналогов ни в ближайших географических
окрестностях, ни в стране в целом, ни в других регионах мира. Именно это
соображение, если оно будет убедительно доказано и принято международными
экспертами, откроет путь объекту в Список ЮНЕСКО. Именно необходимость
сохранения глобально значимых характеристик местности следует поставить в
центр всей политики управления данным объектом наследия во все последующие
годы. И именно такие аргументы, связанные с «выдающейся универсальной
ценностью», позволят более эффективно противостоять возможным «атакам»,
угрожающим как отдельным достопримечательностям, так и культурным
ландшафтам и охраняемым территориям в целом.
В случае Кенозерского парка доказательство глобальной ценности, а также сравнение с
возможными конкурентами необходимо произвести в ракурсе всех критериев, по
которым данный объект было решено номинировать в Список ЮНЕСКО.
Таких критериев на данный момент, когда работа над номинацией находится еще
в начальной стадии, выявлено четыре:
i,
iii,
v и
vi (см.
Приложение). При этом важно не ограничиваться исследованием других выдающихся объектов
и/или территорий, уже занесенных в Список Всемирного наследия и
расположенных в разных странах мира. Для полноты картины и с целью
выявления всех возможных конкурентов целесообразно изучить состав
Предварительных списков, прежде всего в странах того же геокультурного
региона (в данном случае речь идет о Севере Европы, прежде всего о
Скандинавских странах). И наконец крайне полезным будет учет самых ближайших
«соседей» — других памятников, ансамблей и особо ценных историко-культурных
территорий, располагающихся также на севере и северо-западе европейской
части России («Русский Север»), которые могут иметь с «Заповеданным
Кенозерьем» определенное сходство.
Ниже будут представлены основные этапы и результаты такого сравнительного анализа,
в результате чего, собственно, и будет определено то место, которое может занять
Кенозерье в ряду прочих объектов, уже фигурирующих в Списке ЮНЕСКО — этом
престижном перечне всемирно значимых памятников природы и культуры.
I. Критерий
i:
выдающиеся творения человеческого гения — шедевры деревянной
архитектуры Русского Севера.
Здесь речь идет об уникальных памятниках деревянного зодчества Кенозерья:
крупных храмах и ансамблях (Порженский и Почезерский погосты), небольших часовнях
с их расписными сводами — «небесами», а также различных хозяйственных постройках,
выполненных из дерева.
Среди памятников деревянного зодчества, которые уже внесены в Список ЮНЕСКО и могут
теоретически послужить конкурентами для деревянных творений Кенозерья,
выделим следующие.
- Погост Кижи (Россия) — живописный ансамбль из двух уникальных деревянных церквей XVIII в. и
восьмигранной колокольни середины XIX в., окруженных по периметру невысокой
оградой (критерии:
i,
iv,
v).
- Деревянная церковь в Урнесе (Норвегия), или «ставкирке».
Сооружена в XII-XIII вв., является выдающимся примером
традиционной скандинавской деревянной архитектуры. Сочетаются элементы
кельтского искусства, традиции викингов и романский стиль (критерии
i,
ii,
iii)
-
Старая церковь в деревне Петяявеси (Финляндия)
Построена из бревен в 1763-1765 гг. Симметричная планировка церкви
Ренессанса соединяется с более старыми формами, берущими начало от
готических крестовых сводов
(критерий
iv).
-
Украшенные сельские дома Хёлсингланда (Швеция).
Деревянные строения XIX в., особенностью которых являются украшения в стилях
барокко и рококо и просторные помещения для проведения торжеств (критерий
v).
- Деревянные церкви на юге Малой
Польши (Польша).
Построены с использованием методов горизонтальной
укладки бревен, характерных для Восточной и Северной Европы со Средних веков
(критерии
iii,
iv).
-
Деревянные церкви Польши и Украины
в Карпатах (Польша, Украина).
16 срубов, возведенных в
XVI-XIX
вв. Построены по трехчастному плану, имеют открытые снизу
квадратные или восьмиугольные в плане барабаны и увенчивающие их купола.
Характерны колокольни, иконостасы и внутренние многоцветные росписи
(критерии
iii,
iv).
-
Деревянные церкви исторической
области Марамуреш (Румыния).
Узкие и высокие деревянные сооружения, имеющие одно-
или двускатные крыши, покрытые дранкой, и характерные стройные часовые
башни на западной стороне (критерий
iv).
- Церкви
на островах Чилоэ (Чили).
Представляют архитектурную традицию, начатую в
XVII-XVIII
вв. иезуитской
странствующей миссией, продолженную и развитую в XIX в. францисканцами и
превалирующую до сих пор (критерии
ii,
iii).
-
Памятники Хорюдзи (Япония).
Некоторые из них относятся к VII—VIII вв., считаясь одними из старейших в
мире деревянных строений, дошедших до наших дней. Иллюстрируют
проникновение китайской буддийской архитектуры в японскую культуру (критерии
i,
ii,
iv,
vi).
Как видно, ни один из этих памятников ЮНЕСКО нельзя
признать полным аналогом Кенозерья. При этом наиболее далеки от Кенозерских
построек оказываются объекты в Японии и Чили, как принадлежащие совершенно
иным культурным традициям и созданные в принципиально иных
природно-климатических условиях. Однако и более близкие (географически и
культурно) деревянные постройки, расположенные в странах Европы, также
обнаруживают значительную разницу в техническом исполнении и архитектурных
решениях. Так, норвежская «ставкирке» — каркасная (а не срубная, как в
Кенозерье), и отражает явное влияние романского стиля. Церкви Украины и
Польши четко иллюстрируют влияние стиля барокко, а также обладают целым
рядом других конструктивных особенностей. Финская церковь Петяявеси —
отражает влияние готики и ренессанса и т.д.
В Предварительных списках,
предложенных странами Северной Европы (Норвегия, Финляндия, Швеция, Дания и
некоторые др.), деревянные постройки культового, жилого и хозяйственного
назначения, аналогичные кенозерским, в качестве особого предмета охраны не
фигурируют. Однако похожие старинные постройки из дерева можно обнаружить в
других районах Русского Севера, как-то:
-
Историко-архитектурный и
этнографический музей-заповедник Кижи
(Республика Карелия) - особо ценный объект культурного наследия народов
России; в границах погоста — объект Всемирного наследия с 1990 г.;
-
Музей деревянного зодчества «Малые
Корелы»
(Архангельская обл.) - особо ценный объект
культурного наследия народов России;
-
Водлозерский национальный парк
(Республика Карелия);
-
Каргопольский
историко-архитектурный и художественный музей-заповедник
(Архангельская обл.)
-
деревня Кимжа
(Архангельская обл.) — памятники федерального значения;
-
деревня Веркола
(Архангельская область)
- памятники федерального значения, ландшафтный
заказник.
Однако и тут речи не идет о полной аналогии, а разве
только о сходстве в определенных аспектах. Действительно, на фоне
вышеперечисленных заповедных объектов Русского Севера Кенозерье сильно
выделяется, и прежде всего тем, что здесь:
-
отмечается очень высокая концентрация аутентичных деревянных
строений, размещенных в компактном ареале (на ряде прочих объектов этого
региона также представлены несомненные памятники деревянного зодчества:
Ильинский погост в Водлозерском национальном парке, церковь Одигитрии в
Кимже, деревянный храм в Верколе; однако это скорее «штучные шедевры»,
количестве которых ограничено; но даже и там, где отмечено большое скопление
деревянных памятников, как, например, в музеях под открытым небом «Кижи» и
«Малые Корелы», основную их часть, строго говоря, аутентичными признать
нельзя ибо эти сооружения были перемещены сюда с весьма обширной округи);
-
представлен богатый типологический ряд деревянных сельских
nocrpoei
(разные
функциональные типы, разные эволюционные формы), что позволяет проследить
трансформацию традиций деревянного зодчества на протяжении нескольких
столетий;
-
отмечается неразрывная взаимосвязь историко-культурных памятников с вмещающим
их культурным ландшафтом, неотъемлемым элементом которого деревянные строения
остаются и поныне.
Таким образом, вывод об уникальности Кенозерского парка
по критерию можно признать вполне справедливым. Эта уникальность связана,
прежде всего с наличием на этой территории старинных, но вполне хорошо
сохранившихся деревянных построек — культовых, жилых и хозяйственных, все еще
бытующих в аутентичной обстановке и представляющих собой неотъемлемую часть
здешней патриархальной северорусской культуры и культурного ландшафта в
целом. Деревянные строения Кенозерского национального парка действительно
очень оригинальны и не похожи ни на один памятник из современного Списка ЮНЕСКО.
В Предварительных списках от североевропейских стран-соседей подобные
объекты отсутствуют. Полных аналогов на просторах Русского Севера также не
выявлено.
II. Критерий
iii: архаичный крестьянский
ландшафт как место бытования живой реликтовой крестьянской культуры Русского
Севера с ее уникальными материальными свидетельствами — редчайшим
собранием часовен с расписными «небесами», священными рощами, уникальными
памятниками храмовой народной архитектуры, традициями домостроительства и организации
жизненного пространства.
В отличие от предыдущего критерия,
здесь для рассмотрения берутся не только памятники деревянной архитектуры,
которые, несомненно, остаются для Кенозерья ярким компонентом здешнего
культурного пространства. По идее, здесь должны быть рассмотрены все
основные — наиболее существенные элементы местной культуры, прежде всего
так называемые священные рощи (которых около 50), а также традиционные
знания, умения, представления о мире, хозяйственный и бытовой уклад,
отношение к окружающей природе, особенности организации местных праздников,
сакральные практики и иные составляющие патриархальной сельской
северорусской культуры.
Возможные аналоги Кенозерья по критерию
iii
— это сельские местности с еще живыми традициями, укладами,
обычаями и ритуалами коренного населения. Приведем лишь некоторые примеры
из современного Списка ЮНЕСКО.
Лапландия (Швеция)
— район близ Северного полярного круга, населенный саами (или лаппами),
которые сохраняют свой традиционный кочевой образ жизни, основанный на
сезонной смене пастбищных угодий (критерии
iii,
v,
vii,
viii,
ix).
Рисовые террасы Филиппинских
Кордильер
— созданные более 2 тысяч лет назад террасированные
рисовые поля, которые следуют контурам горных склонов, образуя ландшафт
исключительной красоты (критерии
iii,
iv,
v).
Священная роща Осун-Осогбо (Нигерия)
— лесной ландшафт, насыщенный святилищами, скульптурами и произведениями
искусства, посвященными божествам местной народности йоруба (критерии
ii,
iii,
vi).
Культурный ландшафт провинции Бали (Индонезия)
— культурный ландшафт, включающий систему рисовых террас, ирригационные
сооружения и общинные храмы (критерии
ii,
iii,
v,
vi).
В Предварительных перечнях
Всемирного наследия, составленных странами Северной Европы, аналогичных
объектов среди тех, что соответствовали критерию
iii,
выявлено не было (например, Лофотенские острова и Памятники викингов в
Норвегии).
Что касается Русского Севера, то
здесь, в качестве возможного конкурента в сфере сохранения традиционной
культуры этого региона России, выделяется лишь одна охраняемая территория —
Водлозерский национальный парк,
расположенный на границе Карелии и Архангельской
области. Во многом он действительно напоминает район Кенозера, вместе с тем
ни о каком полном тождестве не может быть и речи. Прежде всего, потому, что
значимость природного наследия на Водлозере в целом превышает значимость
историко-культурного наследия. В случае же Кенозерья мы имеем обратную
картину — на первый план выходит именно историко-культурное наследие,
природное играет все же подчиненную роль.
В связи с этим упомянем еще об
одном уникальном объекте, расположенном на Южном Урале, примерно в тысяче
километров к юго-востоку от Кенозерья. Этот объект —
«Башкирский Урал»
(Россия), который значится в Предварительном списке
Всемирного наследия от России с января 2012 г. Первоначально он был
предложен по целому набору разных критериев (i,
iii,
v,
vi,
viii,
x), т.е. речь шла тогда об объекте
культурно-природного наследия. Помимо известной Каповой пещеры с
доисторическими рисунками ценность представляют местные традиции башкирского
народа, включающие бортничество и разведение продуктивной борзянской пчелы,
а также древние святилища этого народа. Однако в последующем эта номинация
была сведена к одному феномену — Каповой пещере (критерий
i),
что не позволяет говорить об этом объекте как о реальном конкуренте
Кенозерского культурного ландшафта.
Таким образом, становится ясна уникальность Кенозерья
как района бытования архаичной северорусской крестьянской культуры, что
позволяет говорить о соответствии этого региона критерию
iii.
Возможные зарубежные аналоги Кенозерского парка в аспекте критерия
iii,
как можно видеть, иллюстрируют другие культурные традиции, сакральные
практики, технологии природопользования и принципы организации жизненного
пространства в принципиально иных природно-климатических условиях.
III. Критерий
v: выдающийся пример
культурного ландшафта Русского Севера, сформировавшегося в
результате сочетания традиционного землепользования и
промыслово-земледельческого уклада хозяйства с традиционной системой
крестьянских поселений, сохранившегося с XVI в. и чрезвычайно уязвимого в
связи с современными социально-экономическими процессами.
Представленные в Кенозерье традиционные земледельческие
культуры лесной зоны умеренного пояса северного полушария помимо Российской
Федерации можно встретить лишь в США и Канаде, а также в странах Северной,
Восточной и Западной Европы. Некоторые из наиболее ценных образчиков такого
культурного ландшафта уже фигурируют в Списке Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Так, канадский объект ландшафт Гранд Пре (критерии
v,
vi)
на атлантическом побережье в заливе Фанди демонстрирует польдерную
земледельческук фермерскую культуру, заложенную в XVII в.
Другой пример — сельскохозяйственный ландшафт на юге
острова Элан, в Швеции (критерии
iv,
v), сформировавшийся на возвышенном
известняковом плато и сохранивший оригинальные формы фермерского хозяйства и
расселения со времен Средневековья, однако есть следы еще с доисторических
времен (3 тыс. лет до н.э.).
Далее, у западных берегов Норвегии, почти у Северного
полярного круга располагается еще один объект ЮНЕСКО: Вегаэйн — архипелаг
Вега (критерий
v).
Здесь также сформировался уникальный культурный ландшафт — свидетельство
традиционного уклада рыбаков и фермеров, существовавшего на протяжении последних 1500 лет. Сохранились рыбацкие
поселки, причалы, склады, искусственно созданные места для гагачьих
гнездовий, обрабатываемые земли, маяки и бакены.
Однако упомянутые выше три
объекта, демонстрирующие разнообразные северные приморские уклады, не
обнаруживают большого сходства с Кенозерьем ни по историко-культурным, ни
по природным особенностям.
С несколько большим успехом Кенозерье можно сравнить с
озерно-лесостепным районом на границе Австрии и Венгрии, получившим
название «Культурный ландшафт Фертё-Нойзидлер-Зе» (критерий
v).
По своей ландшафтной структуре это также обширное поозерье (одно крупное
озеро и множество мелких) со сложной мозаикой лугов, болот, полей, лесов и
перелесков и с небольшими живописными сельскими поселениями по берегам.
История освоения этой местности также очень давняя, причем следы
исторического землепользования отчетливо прослеживаются на столетия назад.
Однако в культурном ландшафте Фертё-Нойзидлер-Зе преобладают виноградники и
пастбища, в то время как в Кенозерском парке набор агроландшафтов другой,
поскольку он отражает систему общинного земледелия с характерным для нее
гармоничным соотношением лесных промысловых, луговых пастбищных и полевых
земледельческих угодий. Помимо всего прочего, следует учесть, что
австро-венгерский объект лежит существенно южнее, в зоне не хвойных лесов,
как Кенозерье, а на южном пределе зоны широколиственных лесов (лесостепь), а
также существенно западнее, находясь под значительным влиянием Атлантики.
Отметим также, что Кенозеро — пресноводный водоем, а Фертё-Нойзидлер-Зе —
соленый. Наконец ландшафт Кенозерья можно определить как значительно более
сохранный, не столь освоенный.
Что касается Предварительных
списков Всемирного наследия от стран Северной Европы, то аналогичных
Кенозерью объектов, предложенных по критерию
v, в них выявлено не было.
Вместе с тем, на территории
Русского Севера можно указать на целый ряд охраняемых природных и
историко-культурных территорий, где еще встречаются следы исторической
системы землепользования и расселения, характеризующие данную часть России.
В частности, это Водлозерский
национальный парк, национальный парк «Русский Север», природный парк
Вепсский лес, а также музей-заповедник на острове Кижи. Всем этим местностям
в той или иной мере свойственны суровая и живописная северная природа,
наличие следов освоения разных эпох (начиная с доисторического времени и до
Средних веков), а также выдающихся памятников деревянного или каменного
зодчества.
Однако только на территории
Кенозерья мы имеем дело с практически полностью сохраняющимся до наших дней
феноменом культурного ландшафта Русского Севера. Суть этого феномена, по
мнению Е.Колбовского, составляют различные типы ландшафтно-хозяйственных
ареалов (или комплексов), адаптированных к сложным природным экотонам
(переходным контрастным зонам), — озерным побережьям с глубокими заливами,
принимающими устья лесных рек, и высокими выступами мысов, нависающих над
водной гладью. Побережья сочетаются с террасами разных уровней, залесенными
гребнями водоразделов, отдельными холмами, дюнами долинных зандров и
пятнами верховых и низинных болот.
Довольно четко прослеживаются все основные уровни
восприятия кенозерского пространства. С одной стороны, это верхний уровень,
сформированный общей архитектоникой озера: водной гладью, крупными
островными массами и выступами береговых мысов, разделяемых глубокими
заливами. С другой стороны, это нижний уровень внутридеревенского общинного
пространства («косые» ограды, дощатые мостки и причалы на столбах, лавочки
вдоль палисадников, скирды и стоговища на жердях, картофельные гряды и
капустники в огороде и т.д.).
Всем этим — устройством культурного ландшафта в
уникальных природных условиях и сохранностью нескольких иерархических
уровней функционирования и восприятия жилой сельской среды Русского Севера
— и уникально Кенозерье. В других же местах сохранились либо памятники,
выхваченные из аутентичной среды (Кижи), либо природа (парк Вепсский лес),
либо отдельные элементы культурного ландшафта (парки Водлозерский и «Русский
Север»).
Столь явных аутентичных следов реликтового сельского
северорусского ландшафта, восходящих еще к XVI в., по которым можно судить о
былых системах землепользования и расселения, а также о традиционных
промыслово-земледельческих укладах, нигде более на Русском Севере не
выявлено. Это подтверждает ценность Кенозерья в аспекте критерия
v
(уникальный культурный ландшафт).
IV. Критерий
vi: Кенозерье — один из
ключевых центров русского былинного творчества, обогативший мировую
фольклористику.
Среди историко-культурных и природно-культурных
объектов, уже внесенных в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО, мест, подобно
Кенозерью, хранящих старинные фольклорные традиции, — очень мало. Причем
практически все они относятся к далеким (в прямом и переносном смыслах) от
Русского Севера экзотичным странам Африки, Латинской Америки, Австралии и
Океании. Однс из таких мест — национальный парк Тонгариро в Новой Зеландии,
который является местом рождения легенд аборигенных народов маори и имеет
для них особое культурное и религиозное значение, символизируя духовные связи
туземцев с окружающей природой.
На Севере Европы аналогичных Кенозерью «фольклорных
объектов», которые проходили бы по критерию
vi, не выявлено (это относится как к
основно му Списку Всемирного наследия, так и к Предварительным спискам Норвегии,
Финляндии, Швеции, Дании и т.д.).
Вместе с тем, если переместиться на Русский Север,
то здесь все еще можно выявить некоторые ценные геокультурные ареалы, важные
с точки зрения сбережения эпического, фольклорного наследия, например
расположенный недалеко от Кенозерья национальный парк Водлозерский, а также
отдельные районы Поонежья (окрестности Онежского озера).
Однако на их фоне Кенозерский парк
выделяется тем, что здесь фольклорное наследие оказалось богаче как по числу
записанных текстов, так и по сюжетному составу и числу исполнителей. Кроме
того, если на Кенозере это была исконная традиция (принесенная сюда первыми
поселенцами), то на Водлозере, по наблюдениям исследователей, из семи
человек, знавших былины, только один заимствовал их от отца, прочие же
переняли навыки на стороне, в частности на Кенозере.
Скорее всего, на всем Русском Севере уже нельзя найти
другого района, помимо Кенозерья, со столь значительным многообразием
русских эпических произведений (былины, духовные песни, баллады, сказки,
частушки, заговоры и т.д.), отражающих самые разные сюжеты, и со столь
многочисленными исполнителями, мастерство которых проявлялось вплоть до
1970-х гг. И, хотя к началу XXI столетия живых носителей этого эпоса
практически не осталось, все еще сохраняется ассоциативный озерно-лесной
ландшафт, породивший и поддерживающий на протяжении десятилетий местные
устные традиции. Старинные напевы включены в репертуар современных
фольклорных ансамблей края. Традиция продолжает жить!
Единственным достойным конкурентом в этом плане
является объект на границе Карелии и Финляндии — национальный парк
«Калевальский», территория которого с середины XVI в. была населена саамами
и карелами. Их длительное совместное сосуществование создало уникальные
культурные традиции, где переплетены язычество саамов и православие карел. В
здешних деревнях были собраны многие руны знаменитого карело-финского эпоса
«Калевала», который ныне является кандидатом на включение в перечень
памятников духовного наследия человечества (Конвенция ЮНЕСКО 2003 г.).
Однако «Калевала» — это сугубо финский (мифологический) эпос. Его руны в
той же мере специфичны для финнов, как и русские былины для русских, в своих
истоках связанные с историй Древней Руси, т.е сравнивать их нельзя ни по
каким параметрам — и те и другие по своему уникальны.
Таким образом, можно утверждать, что Кенозерье, этот
патриархальный и малоизмененный цивилизацией район Русского Севера,
сыгравший важную роль в зарождении уникальной фольклорной традиции —
былинного эпоса, вполне соответствует критерию
vi.
Напрашивается общий вывод о том,
что уникальность Кенозерья в глобальном масштабе проявляется сразу с
нескольких точек зрения. В частности
-
в уникальной деревянной
архитектуре (критерий
i);
-
уникальных культурных традициях
(критерий
iii);
-
архаичном культурном (сельском) ландшафте Русского Севера и реликтовой
системе землепользования и расселения (критерий
v)
-
развитии северорусского фольклора, где еще сохраняются его аутентичные
проявления (критерий
vi).
Благодаря высокой ценности в самых разных аспектах
Кенозерский национальный парк не обнаруживает явных аналогов ни на Русском
Севере, ни на Севере Европы, ни в других регионах мира; поэтому этот край
вполне достоин присвоения ему высокого охранного статуса — объекта
Всемирного культурного наследия. Среди тысячи прочих мировых
достопримечательностей, вошедших в Список ЮНЕСКО, «Заповеданное Кенозерье»
займет свою совершенно определенную — уникальную нишу.
Приложение
Критерии отнесения к Всемирному культурному наследию
Культурный объект, выдвигаемый на
статус ЮНЕСКО, должен:
i - являться произведением творческого гения человека;
ii -
отражать
важность взаимосвязи человеческих ценностей, существующих в течение определенного периода времени или в пределах определенной
культурной области, и развития архитектуры или технологии, монументального
искусства, градостроительства или ландшафтного планирования;
iii -
являться
уникальным или, по меньшей мере, исключительным свидетельством культурной
традиции или цивилизации, существующей или исчезнувшей;
iv
_
представлять собой выдающийся образец типа строения, архитектурного или технологического ансамбля или ландшафта, иллюстрирующего важный
этап (этапы) в истории человечества;
v
— представлять собой выдающийся образец традиционного
человеческого поселения, землепользования или использования, характерного
для той или иной культуры (или культур), взаимодействия между человеком и
природной средой, в особенности, если существует опасность его разрушения
под воздей ствием необратимых изменений;
vi - быть
непосредственно или значимо связанным с событиями или традициями, идеями
или верованиями, произведениями литературы и искусства,
представляющими
собой выдающееся мировое достояние.
Пояснение: для отнесения к Всемирному наследию
необходимо и достаточно полное соответствие объекта какому-то одному из
предложенных критериев.
Примечания:
1. Из
сборника "Кенозерские чтения - 2015", Архангельск, 2016.
2. Библиография
опущена.
3. Максаковский Николай Владимирович - канд. геогр. наук, нач.
отд всемирного наследия Российского НИИ культ. и природного наследия.