Елена ФЕДОСЕЕВА
Двадцать лет спустя, или Недопетая песня
(Каргополье-Кенозерье 1986-2006)
Лёкшмозеро
Едем по старому Пудожскому тракту. Здесь дорога идет уже глухим лесом, полчаса кроме леса не видно ничего, но вот справа появляется чистая гладь воды – это Лёкшмозеро.
«Лёкшмозеро имеет ровную овальную форму: вдоль – тринадцать километров, поперек – четыре-пять. Прекрасна его светловодная чаша летним днем под опрокинутой над ним чашей голубых небес. Озеро лежит в золотистых песках и окаймлено ровной полоской лесов. Как у многих озер ледникового происхождения, поначалу глубина в нем нарастает медленно – несколько сот метров можно отойти от берега и все будет мелко, потом дно резко ниспадает и уходит откосом в черную глубину» (Г.П. Гунн).
К этому замечательному описанию можно добавить только то, что на озере нет ни единого острова.
Проезжаем село Орлово, состоящее, судя по карте, из трех деревень: Прокошинская, Илекинская и Хвалинская, потом налево мелькает отворот на Пудож, дальше снова едем берегом озера. До Морщихинской совсем близко, вот и она, это большое село с целой сетью улиц, несколькими магазинами, школой и почтой. Это уже территория Кенозерского национального парка, основанного в 1991 году. Здесь находится одна из контор парка, где должны засвидетельствовать свое почтение все приезжающие, здесь построены два гостевых дома и расположены несколько туристских стоянок.
Найти ночлег на Лёкшмозере очень просто, помимо гостевых домов, многие жители сдают комнаты или даже целые домики. Небольшой трехместный домик, в котором мы остановились, расположен прямо на берегу озера напротив каменной церкви Петра и Павла. В домике три окна, одно выходит на озеро, другое – к церкви, третье смотрит на деревню. Есть печка, умывальник, газовая плитка, посуда, словом, все необходимое для жизни. Здесь мы собираемся провести всего одну ночь, завтра – в Масельгу, следующий пункт нашего маршрута.
Нынешняя каменная церковь (нач. 19-го века) поставлена на месте одноименной деревянной, где в начале 17-го века служил дьячком «иерей-изограф» Иоанн, составитель жития Кирилла Челмогорского, он же – автор первой иконы, изображающей этого святого (Кирилло-Челмогорская пустынь расположена недалеко от Лёкшмозера, на небольшом озерке Монастырском). Сам Иоанн был родом именно отсюда, с Лёкшмозера, позднее был священником в Покровской церкви в Лядинах, которые мы только что покинули.
«Церковь Петра и Павла стоит на берегу озера и в окружающем пространстве кажется меньше своих действительных размеров. Облик ее прост и скромен, характерный для сельских приходских храмов, выстроенных в классическом уездном стиле» (Г.П. Гунн).
Церковь находится в процессе реставрации.
Дело к вечеру, контора парка уже закрыта и мы идем гулять по деревне. Надо найти дорогу на Масельгу, куда нам предстоит отправиться завтра. По дороге нас застает дождь, пережидаем его под крышей автобусной остановки, кажется, единственной на все село. Взгляд привлекает знак пешеходного перехода, расположенный напротив и очень нелепо выглядящий на грунтовой деревенской дороге, покрытой рытвинами и лужами.
Дождь кончается и мы выходим за деревню, на развилку больших дорог. Ориентироваться здесь теперь просто, повсюду расставлены указатели. Направо пойдешь – в Макарьинскую пустынь попадешь, прямо пойдешь – в Масельгу попадешь, дороги налево вроде бы не наблюдается.
Возвращаемся обратно в деревню, сворачиваем на боковую улицу. На одном из домов – большой самодельный транспарант: «Тили-тили-тесто, здесь живет невеста». Очевидно, назавтра здесь намечается большое веселье. Гулять больше негде, обошли все село, но спать еще не хочется.
Решаем пройтись вдоль озера, мы еще не видели гостевые дома парка, наверное, они где-то на отшибе. Так и есть – гостевые дома расположены чуть в стороне. Новый дом под названием «Рыбацкая изба» уже достроен но, очевидно, еще не открыт для посетителей. Дальше – высокий подъем, поросший соснами. Здесь, на крутом берегу, большая поляна (вроде бы раньше здесь был аэродром), на ней – пара туристских стоянок со столами под навесами и местом для костра. На стоянках никого, дров поблизости тоже нет. Поляну, поросшую вереском и молодыми сосенками, медленно начинает затягивать туманом. Бродим в тумане, как в облаке, кеды моментально промокают насквозь.
Все, пора идти домой. Дома, в кроватях, устраиваем концерт. Наконец-то нам с Фросей выдался случай попеть. Володя возражает, но слабо. Вдвоем с Фросей нам петь хорошо – у обоих нет ни слуха ни голоса. Наш громкий дуэт слышно, наверное, на всю округу: «Вот кто-то с горочки спустился…», «Ромашки спрятались…», «Вместе весело шагать по просторам…», потом переходим на военный репертуар: «На позиции девушка провожала бойца…», «Эх, дороги…», потом – на бардовский, потом снова на застольный «Ой, мороз, мороз…». Надеюсь, что у местных жителей крепкий сон.
6 августа
Утром, выйдя на улицу, видим нашего хозяина. Он стоит на крыльце своего дома (хозяева живут отдельно, в доме рядом с церковью), курит и напевает себе под нос: «На позиции девушка провожала бойца…». Да, нас все-таки слышали.
Не торопясь, готовим завтрак, Володя уходит купаться – погода опять хорошая. Возвращается, рассказывает какая замечательная здесь водичка. Решаю тоже пойти, одеваю купальник, спускаюсь к озеру, вхожу в воду. Иду. Пять минут – по щиколотку, десять минут – по щиколотку. Когда же будет хотя бы по колено? Пятнадцать минут… Становится холодно – ветер на озере все-таки есть. Вспоминаются слова Гунна из книжки:
«Как у многих озер ледникового происхождения, поначалу глубина в нем нарастает медленно – несколько сот метров можно отойти от берега и все будет мелко…»
Совсем замерзаю, иду обратно к берегу – окунуться так и не удалось, зато церковь с воды смотрится замечательно. Возвращаюсь домой, одеваюсь, беру фотоаппарат, опять захожу далеко в воду даже не замочив подол юбки, фотографирую.
 |
Наташа тоже собиралась приехать сюда в отпуск, но к моменту моего отъезда из Питера еще не знала, когда именно. Вдруг она уже здесь? Полагая, что в деревне все всех знают, обращаюсь к первой встречной женщине на улице: - Здравствуйте, вы не знаете, где здесь дом Наташи Варшавской? - А как она выглядит? Это вопрос, на который я не могу ответить – Наташу я никогда не видела, даже не фотографии. - Не знаю, знаю только что она молодая и что сюда приезжает с мамой. Женщина на секунду задумывается, потом отрицательно качает головой.
Ладно, Наташу она не знает, но наверняка должна знать ее деда, имени которого я, к сожалению, не помню, но он - знаменитый на всю округу доктор, похороненный под вековой елью в бывшей Кирилло-Челмогорской пустыни. Нет, никакого доктора женщина тоже не знает. Встреча со вторым и третьим прохожим дает тот же неутешительный результат. Наташа явно живет не в этой части деревни.
Иду в контору парка, плачу за 10 дней пребывания на территории, выхожу на улицу. Навстречу идут две пожилые женщины в платочках. Попытаю счастья еще раз: - Здравствуйте, вы не знаете, где живет…и т.д. и т.п. Когда очередь доходит до деда, женщины сразу оживляются:
 |
- Как же, знаем, все мы в детстве к нему бегали… Вон их дом, с голубой калиткой!
Дом хорошо виден от конторы. Голубая не только калитка, но и занавески в окнах. Подхожу поближе, вижу что занавески – это и не занавески вовсе, это просто забавно расписанные дощатые ставни, которыми забиты окна. Во всем чувствуется рука художника!
Подход к калитке зарос крапивой, на двери замок. В этом году сюда явно никто не приезжал. Жаль. Сажусь на крылечко, пишу записку, просовываю ее в щель под дверью. Может быть, Наташа еще приедет.
Возвращаюсь домой, пора собираться. С прогулки приходит Володя, рассказывает, что видел веселую свадьбу. Ага, это в том доме, который мы проходили вчера. На крылечке Фрося играет с собакой. Говорит, что хозяин дома предлагал довезти нас до Масельги на машине.
Долго совещаемся. До Масельги всего 7 километров, дорога очень красивая, ее хочется пройти пешком, искупаться, наконец, в нормальных озерах по пути. Но тащиться с вещами тоже неохота. Решаем отправить одни вещи, без сопровождающих. Их привезут к КПП – контрольно-пропускному пункту; дальше машинам въезд запрещен.