Елена ФЕДОСЕЕВА

Двадцать лет спустя, или Недопетая песня
(Каргополье-Кенозерье 1986-2006)

Предыдущая часть

Масельга

Из старого дневника:
"Немного погодя мы прошли домик лесника, где никого не было, потом началось поле, и вот из-за деревьев перед нами открылось чудо. Мы замерли, не в силах вымолвить ни слова. На берегу тихого озера, взбираясь по крутому берегу, утопая в высокой траве, живописно раскинулись домики, амбарчики, баньки... В траве синели васильки, белели ромашки, невдалеке поблескивало еще одно маленькое озерцо. Небо было розовым, сиреневым, оранжевым, и таким же было озеро. Стояла абсолютная тишина, которую страшно было спугнуть неосторожным словом или резким движением. Над озером возвышалась Хижгора (высшая точка в округе), над которой, теряясь среди верхушек вековых елей, словно бы парил крест церкви".

Домика лесника уже нет, теперь есть КПП – небольшой сарайчик с деревянными нарами внутри (наши рюкзаки уже здесь), рядом – шлагбаум, перед ним – штук десять легковых машин. Это нам совсем не нравится – похоже, в Масельге будет многолюдно. У КПП двое инспекторов парка, один молодой, другой пьян – хорошо погуляли сегодня на свадьбе в Морщихинской.
Свободен ли гостевой дом? Скоро освободится, подождите, люди сейчас выезжают. Можно ли пока перенести туда вещи? Нет, лучше не надо, незачем их беспокоить.
- Первый раз в парке? – спрашивает молодой.
- В парке первый, но были здесь двадцать лет назад, тогда Масельга была еще обитаемой, здесь жила одна бабушка, мы у нее ночевали.
- Баба Нюра? Так она и сейчас здесь живет.
Имени бабушки я не помню, но то, что она жива, кажется мне маловероятным. Она и тогда была очень старенькая, а прошло ведь двадцать лет. Ладно, это мы выясним.

Оставляем вещи на КПП, идем гулять по деревне. Я узнаю и не узнаю ее. Трава по-прежнему высокая, но цветов нет и здесь. Второго маленького озера, блестевшего справа, больше не видно – очевидно, берега сильно заросли. На берегу стоит новенький дом, обшитый вагонкой – его не было раньше. Где-то на его месте стоял тот, «наш» дом – совсем вросшая в землю, по окна утопающая в траве, старенькая покосившаяся избушка. Изгородь возле дома, правда, похожа, только раньше она не выходила прямо к дороге. Хижгора по-прежнему возвышается, и, если прищуриться, даже виден крест, но тишины больше нет – отовсюду раздаются голоса, а откуда-то позади, из-за холмов, вообще слышно что-то невообразимое – шум, вопли, аплодисменты, музыка…
Где-то здесь должен быть детский экологический лагерь, его не видно, но именно он, очевидно, производит этот ужасающий шум. Интересно, будут ли это продолжаться всю ночь или только до вечера?

Вопреки рекомендациям парка не беспокоить понапрасну местных жителей, стучимся в дом, обшитый вагонкой.

В конце озера, у поворота на Хижгору – туристская стоянка. Здесь уже лежит тень от соседнего холма – дело близится к вечеру, но деревянные мостки, уходящие в воду, еще освещены солнцем. В траве стрекочут кузнечики, крики из лагеря здесь уже почти не слышны. Зеркальная гладь озера неподвижна. Господи, красота-то какая!

Завтра мы проведем здесь целый день. Как и двадцать лет назад тут тепло и солнечно, тихо (ой, я забыла про лагерь!) и безветренно - кажется, что здесь никогда не бывает непогоды и дождей – это все осталось там, в Лядинах. В Масельге – особый микроклимат, холмы защищают от холодных северных ветров, это воистину климатический курорт, созданный природой.
Ладно, довольно лежать. Наверное, предыдущие постояльцы уже выехали из гостевого дома.

7 августа

Утро наступило неожиданно тихое – похоже, из лагеря выехала смена, вчера у них, очевидно, была «отвальная». Нам, кажется, повезло – попали в пересменок.

Из старого дневника:
"Утром в бабушкиной лодке мы отправились на Хижгору. Мы вышли сначала к маленькой часовне на кладбище, на которой не было даже главки. Там были развешены полотенца, стояли иконы, лежали конфеты и деньги. Эта часовня уже не вызвала у нас такого удивления, как тогда в Пертисельге, в прошлом походе. Комары жрали нещадно. Можно было подумать, что они специально созваны со всей Масельги на этот маленький пятачок, чтобы полакомиться нами. Потом мы поднялись на гору к самой церкви Александра Свирского (нач. 19-го в.). Она была сильно разрушена, но в алтаре мы увидели несколько хороших икон."

В этот раз мы отправились на Хижгору тоже в лодке, но взятой напрокат у парка. Погода располагает к водным прогулкам – все то же ласковое солнышко, все та же зеркальная гладь озера. «Чур, я на веслах!» - и вот уже нос лодки мягко рассекает неподвижную поверхность, а за кормой расходятся длинные волны.

Снова поднимаемся по тропинке, выходим на дорогу. С дороги начинается другая тропинка, все выше по склону, на ней указатель «Хижгора». Слева в чаще леса виднеются еще несколько деревянных крестов, и вот впереди в просвете появляется церковь.

Она больше не разрушенная, здесь недавно проведены реставрационные работы, не закончены только интерьеры, нет еще икон в новенькой раме иконостаса. Старых икон, виденных нами в алтаре двадцать лет назад, похоже, тоже нет. В церкви лежат необструганные доски, на них разложены цветастые платки. Поднимаемся на колокольню, отсюда, говорят, видно 33 озера. Пять из них мы насчитали точно, остальные, наверное, скрыты за деревьями. В церковь заходят еще несколько туристов - места здесь густо населены.

Выходим, спускаемся к озеру. Хожу вдоль берега, пытаясь отыскать часовню, виденную двадцать лет назад – не приснилась же она нам, даже рисунок есть – но часовни не видать, да и тропинок по берегу больше нет. Не на ее ли месте стоит тот обетный крест с полотенцами?

Возвращаемся к лодке, надо искупаться. Около лодки – двое мужчин среднего возраста.
- Вашу лодку пытались угнать, мы ее стойко защищали! – говорят они. Шутники, однако, хотя может быть и не стоило оставлять лодку без присмотра, да еще с вещами.

Плывем дальше, курс – на деревню Гужово, вон там, за тем мыском. Вдоль берега что-то желтеет, подплываем ближе и попадаем в целые заросли кубышек.
Долго фотографируем, маневрируя между крупных круглых листьев. Наконец, Володя теряет терпение – связался с двумя девицами, им бы все цветочки подавай, и мы плывем дальше.
Вот на берегу показались дома, это Гужово, больше деревень на Масельгском озере нет. Деревня старая, по описаниям нежилая, но в самом центре строится новый дом, уже подведены стропила под крышу. Где-то стучит топор, где-то лает собака. Летом здесь живут дачники.

У берега – мостки, причаливаем к одним из них. Оказалось, причал частный – мы внутри участка, огражденного забором. Ну ничего, авось хозяева не обидятся.
Выходим на дорогу, она, очевидно, ведет к Хижгоре, откуда мы только что прибыли. Вид здесь открывается потрясающий – широкие поля, высокая некошеная трава, утопающие в ней редкие домики, запах меда и стрекот кузнечиков.

В самом конце деревни Гужово – большой «двужирный» бревенчатый дом с резными наличниками, перед ним – рубленый топором солидного размера стол с длинными скамейками. Дом построен по всем правилам плотницкого искусства – сохранились курицы с водоотводами (потоками), на коньке кровли – тяжелое бревно-охлупень, по карнизу – резные причелины с полотенцам. Это будущий гостевой дом парка, здесь в скором времени тоже можно будет останавливаться. На столе нахожу наполовину сгоревшую свечку. Надо прихватить с собой – пригодится в Думино.

Время еще есть, можно прокатиться дальше по озеру. Деревни отсюда уже не видно, лес сплошной стеной встает вокруг, вода у берегов кажется совсем черной. Снова попадаем в береговые заросли, теперь уже белых лилий.
Нет, здесь мы опять должны задержаться, что бы там ни говорил Володя.

Наконец решаем двигаться в обратный путь, вот и наша Масельга. Вечереет, снова разводим костер, готовим ужин, долго сидим у огня. Сегодня – наш последний вечер вместе, завтра Володя уезжает домой, его отпуск подходит к концу. На Кенозеро мы с Фросей пойдем вдвоем.

Ночь опять безлунная. Тишина. Недалеко от нашего домика на стоянке остановились отдыхающие, приехавшие на двух машинах, но они оказались на удивление тихими и уже храпят в своих палатках.
Уже поздно, но спать не хочется. Решаю прогуляться по дороге в сторону Лёкшмозера. Вот позади остался КПП, дорога идет то полем, то перелесками, вокруг никого, даже птицы замолкли.
Вдруг за деревьями вижу яркое светящееся пятно. Что это? Костер? Но для костра свет слишком яркий и неподвижный. Освещенное окно дома? Но домов там нет, да и пятно слишком большое. Вспоминается рассказ «Синие гвозди», прочитанные в интернете накануне поездки. Может быть, это летающая тарелка? Становится страшновато, решаю повернуть обратно. Уже на подходе к дому осеняет догадка: это же луна! Полная луна, очень низко, за деревьями! Становится смешно своих страхов, но идти опять гулять больше не тянет. Хочу спуститься к озеру чтобы умыться, но в темноте не могу найти тропинку. Спотыкаюсь о какую-то веревку, из палатки раздается испуганный голос: «Кто здесь?». Успокаиваю потревоженных отдыхающих, но спать ложиться приходится не умывшись.

8 августа

Сегодня – ранний подъем. Володе нужно успеть на утренний автобус в Лёкшмозеро. Провожаем его и снова ложимся спать – торопиться нам с Фросей некуда, в Думино пойдем только к вечеру - не хочется расставаться с солнечной Масельгой. Не торопясь, готовим завтрак, не торопясь пьем ароматный кофе с запахом дыма.
Вдалеке показались четыре женские фигурки – кто-то идет по дороге от КПП. Да это же наши знакомые, встреченные недавно в Ошевенском, девушки-художницы из Всеволожска! Они все-таки последовали нашему совету и приехали в Масельгу! Пьем чай, рассказываем – где были, что видели, советуем куда пойти и что посмотреть. Времени у них не так уж много – нужно успеть на вечерний автобус в Каргополь. Вскоре они удаляются по дороге на Хижгору.
Мы с Фросей идем купаться. Ласковое солнышко приятно припекает, вчерашние отдыхающие уехали, детей в лагере нет (кстати, а лагеря-то мы еще не видели), мы одни на озере, делать ничего не хочется, собираться лень. Да и зачем торопиться, до Думино – всего 8 километров, там мы будем ночевать. Опять лежим на мостках, лежим долго, клонит в сон, но надо все-таки встать.

Идем, наконец, взглянуть на экологический лагерь. Он, оказывается, совсем близко, за холмом. Поставлен хорошо, так что из деревни не видно. Здесь несколько домиков, большая кухня-столовая, умывальник, сушилка, волейбольная площадка. В лагере пусто, только вдалеке какая-то девушка развешивает на веревке белье. Наверное, здесь остались работники в ожидании новой смены. Проходим лагерь, идем по дороге дальше. Справа – маленькое озерцо, дорога проходит мимо него и углубляется в лес. Оттуда выскакивает мальчишка с пустым ведром.
- Куда ведет эта дорога?
- К бане!
Баня совсем недалеко, на берегу еще одного озера, довольно большого. Она совсем новая, топится по-черному, из дымника, клубясь, поднимается ароматный дымок.
На крыльце сидит молодая женщина, здороваемся. Она, оказывается, из лагеря, воспитательница. Пока не приехала очередная смена, работники решили помыться, их немного, человек пять. К озеру ведет деревянная лесенка, дальше – мостки. Опять купаемся, потом сидим на мостках, смотрим, как над озером, словно туман, стелется дымок.
- Давай останемся здесь еще на один день! – говорит Фрося.
- Но у нас план похода, на Кенозере у меня назначена встреча, мы и так опаздываем на нее на три дня – слишком задержались в Унежме, - отвечаю я.
- План, план, все-то у тебя план, вся жизнь по плану! Неужели нельзя один раз сделать что-то непредсказуемое!
Мне тоже хочется задержаться в Масельге, хотя бы на один день. Один день, что он изменит… Да, решено, мы остаемся. Банька заманчиво топится.
- А нельзя ли и нам помыться в бане, после вас? – спрашиваю у девушки.
- Не знаю, надо говорить с заведующей.
Заведующая разрешает. Баня будет готова к шести часам, они даже пропустят нас вперед – у них еще есть дела, к шести они не успеют.
Идем домой, собираем банные принадлежности, ломаем березовые и можжевеловые веники. Как хорошо, что мы решили остаться! В ожидании бани сидим на улице за столом, пьем чай. Девушки из Всеволожска возвращаются обратно. Они дошли только до Хижгоры, в Гужово идти не решились, боятся опоздать на автобус. Обмениваемся адресами, прощаемся, они желают нам удачного путешествия на Кенозеро, мы им – удачного возвращения домой – завтра они едут обратно в Питер.
Время приближается к шести, нам пора. В бане невыносимо жарко, раскаленные угли в печке переливаются зловещим огнем. Холодная вода, только что принесенная из озера, уже нагрелась и горячей ее разбавлять практически не приходится. В этой бане невозможно мыться, в ней можно только париться, да и то недолго. Каждые пять минут приходится окунаться в озеро, не потому что хочется, а потому что иначе невозможно. Сердце начинает колотиться как-то странно, перед глазами радужные круги.
- Это не баня, это душегубка! – говорю Фросе.
- Что ты, нельзя так говорить о бане, - отвечает она.
Фрося права, мысленно прошу у бани прощения, но голову мыть приходится уже в предбаннике, я больше не могу. Одеваюсь, настежь открыв входную дверь. Фрося еще парится – и как только она выдерживает?
Мы вылили почти всю холодную воду, надо принести еще, для тех, кто будет мыться после нас. Беру ведро и спускаюсь по лесенке к озеру. Зачерпываю воду, поднимаюсь обратно. Спотыкаюсь о ступеньку, не удерживаю равновесия, падаю, ведро с грохотом катится вниз. Вот незадача, пролила воду! И ногу оцарапала до крови!
Вдруг с удивлением замечаю, что большой палец на правой ноге смотрит куда-то в сторону. Странно, так не должно быть. Рукой поворачиваю палец обратно, он с хрустом встает на место. Ничего, за ночь заживет, завтра утром мы пойдем на Думино. Снова спускаюсь вниз, поднимаю ведро, зачерпываю воду. Нога ведет себя как-то странно.
Опускаюсь на мостки, сижу, облокотившись на ведро, ступня начинает распухать на глазах и уже все сильнее чувствуется боль. Медленно начинаю понимать, что ни в какое Думино нам завтра идти не придется.

Окончание