И.И.Муллонен, Е.В.Захарова (г.Петрозаводск)
МНОГОСЛОЙНАЯ ТОПОНИМИЯ КЕНОЗЕРЬЯ
Топонимия Кенозерья собиралась в 60-х годах ХХ века Топонимической экспедицией Уральского федерального университета (Екатеринбург), экспедиционые материалы были позднее проанализированы А.К.Матвеевым в работе «Субстратная топонимия Русского Севера» в главе, посвященной Кенозеру. В 80-х годах прошлого столетия сбор кенозерской топонимии был продолжен студентами Архангельского государственного педагогического института (Архангельск) под руководством В.Я.Дерягина и З.С.Дерягиной, полевые материалы легли в основу «Методических разработок для студентов пединститутов и учителей школ по теме: «Топонимика Кенозера».
Основными источниками материала для настоящей работы являются полевые материалы Экспедиции Института языка и литературы КарНЦ РАН, которая состоялась на Кенозеро в 2008 году. Использованы также данные картотеки Топонимической экспедиции УрФУ (Уральского федерального университета имени Б.Н.Ельцина). Привлекались и некоторые картографические источники.
Анализ топонимического материала Кенозерья позволяет говорить о том, что географические названия нерусского происхождения достаточно широко представлены на исследуемой территории и присутствуют во всех слоях топонимии — от более древней и устойчивой во времени гидронимии (в названиях озер, рек, заливов и т. д.) до более молодой и подвижной микротопонимии (в названиях деревень, сельскохозяйственных угодий и пр.), что свидетельствует косвенным образом о значительном вкладе прибалтийско-финского (вепсско-карельского) населения в культуру региона.
Географические названия с нерусскими истоками на территории Кенозерья (как и субстратная топонимия Русского Севера в целом) представлены следующими структурными типами топонимов: собственно субстратные* топонимы с субстратными основой и формантом (Кена, Киндеша, Порма, Поча, Чаженга и др.); топонимы с субстратной основой и русским аффиксом (чаще всего это - суффикс,- прим. М.З.) или аффиксами (Нойдово озеро, Мяндово болото, Чережишный ручей и др.); топонимы-полукальки* с субстратной основой и русским географическим термином-детерминантом (Варнаволок, Вахкамох, Венегора, Койкручей , Нотозеро и др.).
Последняя группа кенозерских субстратных топонимов наиболее многочисленна. Названия этого типа возникли в результате адаптации прибалтийско-финских оригинальных топонимов, сложных по структуре, к русскому употреблению. Основной компонент сложного топонима, выраженный географическим термином, переводился соответствующим русским словом, в то время как атрибутивный элемент сохранялся в первоначальном виде. Кроме того, здесь присутствует целый ряд топонимов-полукалек*, в которых в качестве основного элемента выступает диалектная лексема, заимствованная из прибалтийско-финского источника: - пахта 'болото’ (Вадгапахта, Гойпахта); - лахта ‘залив’ (Габлахта, Куклахта, Першлахта); - селга/сельга, - челга, - шелга ‘кость, гряда’ (Габчелга, Еньшелга, Куршелга, Масельга). Здесь же обнаружено несколько топонимов, образованных по данному типу уже на русской почве: ручей Бабручей, залив Глухолахта и озеро Митькозеро, что говорит о популярности представленной модели в топонимии Кенозерья.
В кенозерской топонимии выявляется четкий саамский пласт названий, cвидетельствующий о саамском прошлом территории. Названия саамского происхождения привязаны к относительно крупным, значимым с точки зрения ландшафтной характеристики объектам, прежде всего, водным. В специальной литературе неоднократно фигурируют известные в Кенозерье саамские топоосновы челм- (от саам. ‘пролив’): Челма, пролив между оз. Свиное и оз. Долгое; Челма,бывшая деревня; нюхч- (от саам. ‘лебедь’): Нюхноча, залив; Нюхручей, ручей; Нюхчозеро, озеро.
 |
| Нюра около Вершинино |
Ниже приведены саамские этимологии некоторых кенозерских топонимов, не становившихся до сих пор предметом специального анализа.
Название озера Свиное традиционно принято связывать с наименованием впадающей в него реки Почи и объяснять его как результат перевода с карельского почи -‘поросенок’ на русский язык. Причину появления названия принято связывать с тем, что на берегах озера водились лесные свиньи — кабаны. Последнее — типичная народная этимология, т.е. попытка объяснить ставшее непонятным название. На самом деле истоки топонима глубже…. Озеро Свиное представляет собой самый дальний северный конец системы озер Кенозеро — Долгое — Свиное (со стороны главной водной артерии края - реки Кены), что и отмечалось некогда саамской топоосновой с первоначальным значением ‘задний угол’. Такая модель называния хорошо известна в топонимии Карелии и сопредельных областей, где данная саамская топооснова в виде Пожа-, Подьжа-, Поча- часто используется в наименованиях больших озерных заливов. Очевидно, логично полагать, что озеро Свиное называлось в саамское время Почезером (т. е. задним, конечным озером), по озеру получила свое название и впадающая в озеро река. Позднее, в период карельской истории края в языковом сознании карелов саамская топооснова была осмыслена по-новому и сближена с карельским словом ‘свинья’, которое затем было переведено на русский язык уже на русском этапе истории края. Этимология подтверждается и бытованием в архангельских русских говорах географического термина поча, потча - ‘речной или озерный залив’, воспринятого из субстратного источника.
 |
| Озеро Купецкое за д.Тарасова |
Небольшое озеро Купецкое на западном берегу Кенозера за деревней Тарасово ведет свое происхождение от саамского kuорса ‘гнилой’. Видимо, так характеризовалась особенность озера с жидкими берегами, заросшими травой. Информанты отмечают, что в отличие от соседнего озера Мошного, берега которого моховые и с них можно удить, в Купецком нельзя удить с берега.
Мобакозеро, озеро, из которого вытекает ручей Мошкручей в Кенозеро. Для названий можно предложить саамскую интерпретацию, связанную со словом mos’ki - ‘непроходимый насквозь, замкнутый’ (например, об озере, не имеющем сквозного прохода) или его производным moska, moskas -‘непроходимый лес’. Возможно, в названии заключена идея о том, что из Мошкозера нет дальше водного пути, что оно является непроточным
.
Значительное количество водных объектов с названиями, допускающими саамскуiо этимологию, сосредоточено за северными пределами территории Кенозерского парка. Отметим из них некоторые: Торосозеро (c саам. doares - ‘поперечный’, с мотивировкой поперек течения реки), р. Ельма (с прасаам. elе - ‘верхний’, elema - ‘самый верхний’, имеется в ввиду верхний участок реки Кармы), Янгозеро (от прасаам. <.> - ‘болото’), Пышозеро (от саамского слова со значением ‘святой’), р. Вононга, в основе которого возможно реконструировать саамское слово <.> с семантикой ‘большой’, подвергшееся русской фонетической адаптации, и др.
При этом, анализируя древнюю топонимию, надо иметь в виду следующее: то, что принято традиционно называть… саамской топонимией, в действительности может иметь и другую интерпретацию. Дело в том, что подавляющее большинство саамских топооснов, используемых в топонимии на территории Русского Севера, имеет соответствия в прибалтийско-финских языках, исходя из чего, можно заключить, что, в действительности, тот этнос, который оставил в Кенозерье топонимию саамского типа, мог быть не сугубо саамским, но представлять собой образование прибалтийско-финско-саамского типа. Последнее могло образоваться в ходе распада единой саамско-финской языковой общности. Неслучайно к этимологии этих топонимов нередко удобнее подходить не с позиций современного саамского языка, а используя языковую реконструкцию, т. е. более раннее, предшествующее современному, языковое состояние.
Идея о присутствии на Русском Севере особого прасаамского или прибалтийско-финско-саамского этноса неоднократно высказывалась в специальной литературе …, последним по времени является мнение Е.Хелимского, который предполагает существование на территории Архангельской области специфической северо-западной группы финно-угорских языков. Именно с этих позиций он интерпретирует, в частности, название озера Кенозера, для объяснения которого использует известное в финских говорах слово keno -‘изогнутый’ (т.е. Кенозеро — кривое озеро). Это не значит, что топоним имеет финское происхождение. В финском языке сохранилось древнее финно-угорское слово, которое когда-то было известно древним насельникам Кенозерья, говорившем на северо-западном финно-угорском языке родственным современному саамскому и прибалтийско-финским языкам. Оставаясь в рамках выдвинутой гипотезы, Е.Хелимский предлагает также этимологию для названия реки Ундоши, в основе которого он реконструирует северо-западный финно-угорский термин onto - ‘поток, течение’ (т. е. Ундоша — большая река).
Гипотеза о бытовании на Русском Севере особой группы финно-угорских языков, родственных саамскому и прибалтийско-финским, требует дальнейшей разработки. Возможно, топонимический материал Кенозерья позволит в дальнейшем высказаться более определенно в пользу либо собственно саамского, либо особого праприбалтийско-финско-саамского прошлого территории.
Несомненно присутствие в Кенозерье собственно прибалтийско-финского (карельского) пласта топонимии, относящегося к более позднему времени и сформировавшегося в ходе карельского продвижения на восток в ХVI—ХVII веках из попавшего под власть Швеции в 1617 году Карельского уезда.
Многие топонимы сохраняют четкие карельские маркеры, позволяющие отличать карельскую топонимию, например, от вепcской или более ранней финно-угорской. Среди таких маркеров присутствие шипящих согласных: Шалмозеро и Шалмручей в западном Кенозерье…, наличие удвоенных согласных: Леппозеро в том же западном Кенозерье…, сохранение звука h, который при усвоении в русское употребление вепcских названий обычно переходит в г (сравните ручей Хирбуй (от карел. hirvi - ‘куст’), остров Хийостров на Ундозере ( от карел. hiisi, hiije - ‘леший, черт’, ‘перелесок, отдаленное глухое, наводящее страх место’), впрочем, здесь, видимо, сохранилось первоначальное значение слова роща, место поклонения предкам, которое постепенно под влиянием христианства сменилось на современное. Соответствующая вепсская топооснова усваивалаеь обычно в виде Гиж- (Гижостров, Гижнаволок и т.д. в Пудожье).
Однако в целом ряде случаев развести вепсскую и карельскую по происхождению топонимию в Кенозерье не удается в силу значительной близости этих родственных языков: Венегора, Венеручей (от карел., вепс. veneh - ‘лодка’), Габлахта, Габозеро (от карел. hоара, вепс. hab - ‘осина’), Кивозеро (от карел., вепс. kivi - ‘камень’), Гойпахта, Койкозеро, Койкручей (от карел. hoikka, вепс. hoik - ‘тонкий, узкий’); Маймозеро (от карел. maima, вепс. maim - ‘малек, наживка’), Мяндово болото, Мяндозеро, Мяндомох, Мяндручей (от карел. mänty, вепс. mänd - ‘мяндовая сосна, сосняк на болоте’), Падозеро (от карел. раtо, вепc. Pado- ‘запруда’), Пихкозеро, Пихкручей (от карел. pihka, вепc. pihk - ‘смола хвойного дерева, густое мелколесье, молодой хвойный лес’); Хергозеро (от карел. härkä, вепс. härg - ‘бык’) и др. Можно полагать, что вепсское проникновение в Кенозерье было несколько более ранним, чем карельское. Вепсы использовали водные пути, шедшие из Пудожъя и южного Обонежья, где присутствие вепсского этнического компонента считается доказанным.
Далее предложена нерасчлененная карельско-вепсская интерпретация ряда топонимов Кенозерья: будут рассмотрены материалы, не становившиеся предметом специального анализа в упомянутых выше работах, либо предложены иные версии, касающиеся происхождения топонимов и их этимологии.
Пельчаг — небольшой островок у северного конца о. Медвежий. Название явно входит в один ряд с наименованиями островов, а также небольших озер с основой реl - ‘край, бок, сторона’, известных на вепсской территории. В ряде случаев основа осложнена суффиксальными элементами -ч и -аг. С позиций данной интерпретации Пельчаг — боковой остров, расположенный около Медвежьего.
Чираки — островок напротив деревни Тарасова (от вепс. cirac - ‘мель, гряда на озере’). Бытует в качестве названий небольших островков на вепсской и прилегающей к ней южнокарельской территории.
 |
| Залив Кенозера у Майлахты |
Тырнаволок — мыс и деревня на нем. Вряд ли следует связывать с финско-эстонским словом taarna - ‘тростник’, неизвестного восточным прибалтийско-финским языкам и отсутствующего в карело-вепсской топонимии. Некоторый ряд примеров, среди которых Тырышкина, урочище Подкорыльское в З км от деревни Спициной, за пределами Кенозерья ручей Тырвас (Богдановская волость, Красновское общество) и другие позволяют полагать, что в них звук ы возник на месте первоначального е, т. е. Тырнаволок восходит к Тернаволок, в котором в качестве первого элемента выступает, возможно, карел. terva, вепс. terv - ‘смола’. На стыке двух элементов сложного топонима произошло закономерное опрощение возникшей группы согласных. Основа входит в число продуктивных, представлена многими примерами в топонимии Карелии, где обычно отмечает места, связанные со смолокурением...
Тереш/Тереж/Чережишный — ручей, впадающий в оз. Кенозеро с восточного берега, между деревнями Матера и Майлахта; Терижий/Терюжейко, ручей в бассейне оз. Кумбасозеро; Тережиха/Чережиха, река, приток р. Порма. Во всех представленных топонимах отобразилась продуктивная карельская топооснова для называния ручьев, небольших рек… от карельского глагола <.> ‘журчать’. Во всех случаях можно предположить, что основой для называния послужил именно шум воды. Следует отметить, что русский эквивалент названия ручья — Гремячий/Шумячий — известен в топонимии Кенозерья.
Лодбозеро/Ладбозеро — озеро в истоках ручья Тереж; Лобдозеро/Ловдозеро — озеро в истоках ручья Кукручей, что и подчеркивается в содержании названий: карел. ladva, вепс. ladv - ‘исток’…
Масельга — гора на юг от деревни Зехново. Она разделяет воды, текущие, с одной стороны, в Ведягинскую лахту, с другой, в Спицынскую лахту. Название содержит в себе карельский географический термин maaselgä. То есть это не просто ‘гора’, а более важный элемент рельефа местности — водораздел, пусть и имеющий местное значение.
Чулаки — поляна на возвышенном месте у деревни Филипповская. Видимо, в основе некогда бытовавший в вепсском языке ландшафтный термин <.> - ‘холм, горка’.
Нисельга — покос деревни Тырышкина. Это очень распространенная в прибалтийско-финской топонимии модель для называния сельскохозяйственных угодий. Представлена сложным словом, второй элемент — географический термин selgä - ‘кряж, возвышенность, холм, гора’, в первом же скрыто карельское niini или вепсское nin - ‘липа’. Как и в ряде других сложных по структуре топонимов, здесь на стыке двух структурных элементов произошло усечение первого элемента. Липа, как известно, растет на наиболее плодородных почвах, не случайно именно такие места становились сельскохозяйственными угодьями.
Кульяки, Куляки — поляна деревни Лахта, от карел. </> - ‘овраг’ .
Гульмяки, Под Гульмяками — поля деревни Горбачиха: первое — на возвышенном месте, второе — ниже, что видно из названия; Гульминское, болото у деревни Горбачиха. В основе карельский термин <.> - ‘крутая гора, обрыв’. В топонимии русских районов Карелии он встречается неоднократно, при этом в адаптированном к русскому употреблению виду Юлмаки, Гюльмяки, Гулмаки. Картографирование модели показало, что она зародилась в северо-западном Приладожье и оттуда продвинулась вместе с карельской экспансией на север и восток… Представленные топонимы в данном контексте свидетельствуют о карельской странице в истории Кенозерья этого исторического времени.
Вадеги/Вадежинское, болото у деревни Минина; Вадеги, покосы и урочище по берегам р. Чаженга. В основе представленных топонимов — ландшафтный термин вадога/вадега, бытующий в Восточном Обонежье и на смежных с ним территориях, с широким спектром значений, включая покосы в низких, сырых местах около озер и речек, где растет главным образом осока; зарастающее лесом болото, а также спокойное место между перекатами на реке; прямой участок русла реки, плес; проток, рукав реки; омут, яма в реке; топь на болоте; заливной луг. Привлечение данных из картотек ИЯЛИ КарНЦ РАН и УрФУ, а также картографирование топонимического материала позволили реконструировать в основе кенозерских топонимов вепсский источник vadag с семантикой ‘покос на болотистом месте’. Судя по ареалу бытования, он распространился на исследуемую территорию из Восточного Обонежья, бывшего в прошлом вепсским языковым ареалом.
Веньжино, озеро между деревней Семенова и бывшей деревней Ведягина. В «Топонимике Кенозера» этимология данного топонима связывается с прозвищем Веньжа, Веньга, образованного от глагола веньгать ‘плакать, говорить невнятно... Изогнутая форма озера позволяет предполагать в основе карельский географический термин vengi, venki - ‘ручей или небольшая речка, соединяющая два озера (ламбы, болота), протока’, который в свою очередь, вероятно, связан с фин. venki - ‘изгиб, поворот’.
Куклахта, залив в южной части Кенозера у деревни Зехнова. Согласно описанию, большая часть залива мелководна, а глубокая, непересыхающая часть — у крутого обрыва, на котором стоит деревня… Исходя из ландшафтной характеристики, логичнее связать топоним с бытовавшим в вепсских говорах термином kuk - ‘горка, холм’, имеющем соответствие в карельском в виде kukkula. Название ручья Кукручей, впадающего в Куклахту, вероятно, восходит к названию залива. В свою очередь, название горы Куколь у деревни Тарасова восходит к указанному выше карельскому источнику kukkula.
.
Гамозеро, озеро, Гамручей, ручей у деревни Минина: в качестве этимологии А.К.Матвеев приводит приб.-фин. haamu, hoama - ‘призрак, привидение’. Исследователь субстратной топонимии архангельского Поморья Н.В.Кабинина сопоставляет топонимы на Гам- с фин. Häme, называющим одну из финских провинций и ее население, часть которого, согласно историческим данным, в XVII веке переселялась вместе с карелами в Беломорье из попавшего под власть Швеции в 1617 году Карельского уезда. Согласно данной версии, топонимы с основой Häme(h) маркируют места расселения выходцев из области Häme. Д.В.Кузьмин отмечает, что… часть из них (названий - прим.М.З.) может отражать также восприятие слабой освещенности географического объекта, о чем свидетельствуют данные с вепсской территории, где информанты обращают внимание на затемненность некоторых мест, именуемых топонимами с данной основой…
Ижозеро, озеро у деревни Потеряева: автор «Субстратной топонимии Русского Севера» соотносит данный топоним с приб.-фин. <.> - ‘отец’. Однако если учитывать особенности усвоения прибалтийско-финского <.>(звука) фонетической системой русского языка, то следует отметить, что в начале слова фин. звук h может пропадать (передаваться нулем звука) — многочисленные примеры фиксируются в Пудожье, сравните Иргора, Иручей: карел. hirvi - ‘лось’; [другой вариант - М.З.] Ижгуба, Ижгора, Ижлахта, Ижнаволок, Ижозеро, Ижполе, Ижручей: иж-, карел. hiisi (ср. рассмотренное выше название Хийостров) с первоначальным значением ‘священная роща, место поклонения предкам’, активно представленное в прибалтийско-финской топонимии.
Кангозеро/Канкозеро/Канозеро, озеро у деревни Шлепина (Косицына - прим.М.З.): в «Топонимике Кенозера» значение связывается с характером почвы: фин. kangas - ‘пески’. Предложенная интерпретация требует уточнения: основное значение в прибалтийско-финских языках у лексемы kangas все-таки не ‘пески’, а ‘бор, боровой лес; лес на сухом месте, поросшем мхом, ягелем и стлаником, на покрытом вереском песчанике’. …Топооснова kangas - ‘бор’ исключительно продуктивна в карельской и вепсской топонимии.
Римовская Лахта, залив на юго-западном берегу оз. Кенозеро. В топонимии Заонежья и Восточного Обонежья нередко встречаются топонимы с основой Рим- : Рим, Римское, Римова, Римово, Римовский Креж и др. Картографирование позволило выявить общую для этих топонимов закономерность — все они привязываются к болотистой местности (находятся на берегу, окружены болотом), что, в свою очередь, позволяет соотнести топооснову Рим- с карел. rieme, riemi - ‘болото, поросшее чахлым лесом; бурелом’.
Список прибалтийско-финских топонимов может быть расширен, особенно за счет наименований водных объектов. Он свидетельствует о значительном вкладе прибалтийско-финского населения в становление Кенозерья. При этом распределение между карело-вепсской и русской топонимией примерно такое же, как в Пудожье: первая преобладает в наименованиях наиболее значимых объектов ландшафта местности (реки, озера, ручьи, приметные возвышенности, обширные болота), вторая господствует в названиях т. н. культурных объектов — поселений, сельскохозяйственных угодий, которые характеризуются меньшей устойчивостью, большей изменчивостью. Они в целом более молодые, чем названия природных объектов и отражают русский период в истории Кенозерья. При этом стоит отметить, что и за некоторыми на первый взгляд русскими названиями может стоять прибалтийско-финский оригинал.
В качестве примера приведем горку Петушки в бывшей деревне Мамоново и Петушну горку в деревне Семеново. Почему появляется петух в названиях горок? Видимо, дело в том, что в вепсских говорах бытовал термин kuk - ‘горка, холм’ (ср. рассмотренные выше Куклахта, Кукручей, Куколь), который со временем начал забываться (сейчас известен практически только в одном-двух вепсских говорах) и, в результате, был переосмыслен в целом ряде топонимов, соединившись в народном языковом сознании с фонетически близким словом kuk, kukoi - ‘петух’. На следующем этапе жизни топонима, когда происходило обрусение топонимической системы, он был переведен на русский язык. Подобным образом образованы многие «петушиные» названия в Обонежье.
В русской топонимии Кенозера интерес представляет, прежде всего, присутствие здесь моделей, с одной стороны — с новгородскими, с другой — с московскими корнями. Понятно, что поиск их затруднен в связи со значительной языковой нивелировкой, произошедшей на протяжении столетий в архангельских русских говорах. И все же определенные знаковые топонимные модели обнаруживаются. В качестве примера приведем название озер Остричное в окрестностях деревни Матера и Острочиное в бол. Острочиный мох за северо-восточными границами парка, в окрестностях деревни Кузьминка. Оба образованы от старого новгородского слова остреч или острец - ‘окунь’. Картографирование модели свидетельствует о том, что она четко накладывается на пути новгородского продвижения на север по Свири, далее Онежское озеро, откуда путь продолжался на север к Белому морю или на восток по Водле с выходом в Кенозерье и дальше на восток. Наоборот, картографирование топонимов с основой залазь - ‘высокая ель, у которой обрубаются ветви для приметы’ показывает, что их основной ареал расположен в Архангельской области, откуда модель проникла в восточную Карелию, не распространившись, однако, западнее. В Кенозерье и окрестностях известны ручей Залазной и оз. Залазное (Токша Кузнецова), Залазное озеро и Залазной ручей (Ряпусов., Важа), Залазное озеро в окрестностях Янгозера на волоке из Нетомы, Залазной мыс на оз. Волоцкое (д. Яблонь-Горка), Залазной остров на Кенозере (Шишкина), Залазное озеро и Залазный мох в бывшем Ундозерском погосте. Для того, чтобы понять путь проникновения модели в Кенозерье, необходим дополнительный материал из-за восточных и южных пределов Кенозерья. Понятно, однако, что модель пришла не с запада, не с тем новгородским освоением, которое помечено топонимами с основой острец.
На основе того топонимического материала, который удалось собрать и проанализировать, можно констатировать, что территория Кенозерья, входя географически и по целому ряду историко-культурных параметров в Поонежье (бассейн р. Онега), в то же время тяготеет к восточному Обонежью (бассейн Онежского озера), с которым связано водно-волоковыми путями, проходившими через известные с глубокой древности Кенский, Кумбасозерский и Лекшмозерский волоки, в разное время использовавшиеся различными группами прибалтийско-финского и русского населения. В формировании территории как историко-культурной и этноязыковой целостности принимало участие прибалтийско-финское население, проникавшее в Кенозерье из Обонежья, и русские потоки, шедшие как через Обонежье, так и с реки Онеги. По-видимому, эту особенность расположения Кенозерья как переходной зоны между Обонежьем и Поонежьем отразило и традиционное административное деление, в соответствии с которым западное (северо-западное) Кенозерье входило в состав Пудожского уезда, а восточное (юго-восточное) — в Каргопольский уезд Олонецкой губернии.
Примечания:
1. Из сборника "Кенозерские чтения - 2011. Человек и среда: гармония и противоречия". Материалы V Всероссийской научно-практической конференции. Архангельск, 2012 г.
2. С небольшими сокращениями.
3. Авторы:
- Муллонен Ирма Ивановна - доктор филологических наук, профессор Петрозаводского ГУ, директор Института языка, литературы и истории КарНЦ (г.Петрозаводск).
- Захарова Екатерина Владимировна - стажер-исследователь сектора языкознания Института языка, литературы и истории КарНЦ (г.Петрозаводск).
4. Некоторые книги, упомянутые в тексте:
- Матвеев А.К. Субстратная топонимия Русского Севера. Екатеринбург, 2004. ч. II. c. 157—165.
- Дерягин В.Я. Топонимика Кенозера: в 2 ч. Архангельск, 1987.
5. * Пояснения слов:
- Топонимический субстрат – элемент или элементы языка народа, населяющего эту территорию в исследуемый период, но исчезнувшего на данной территории в настоящее время (из интернета).
- Топоним-полукалька – заимствование, наполовину прямое, наполовину перевод (слова, выражения). Например: полутон, полуфабрикат и т.п., выражения - произвести фурор, взять реванш и т.п.