Е.В.Ходаковский
канд. искусствоведения, доцент, зав. кафедрой ист. факультета С.-Пб.ГУ,
Санкт-Петербург

ДЕРЕВЯННОЕ ХРАМОВОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО БЕЛОМОРЬЯ XV-начала XVII в.
Wooden church architecture in the White Sea Region (15th - early 17th centure)

еревянная храмовая архитектура Беломорья рассматривалась в отечественном искусствознании лишь эпизодически, в основном в связи с реставрацией памятников. Наиболее полно в литературе освещены Успенская церковь в с. Варзуге (внизу-слева-М.З.), Троицкая в Нёноксе (внизу-справа-М.З.) и Успенский собор в Кеми (самый нижнее фото из трех-М.З.), поскольку значимость этих сооружений не только для Беломорья, но и для древнерусского зодчества в целом единогласно утверждалась исследователями разных поколений. (Все церкви - существуют - М.З.)
Отдельного внимания были удостоены и наиболее старые [существующие-М.З.] деревянные церкви региона — в Ковде (1597 - внизу слева - не кликать) и в Муезерском монастыре (1602 - внизу справа).

Середина — вторая половина XV столетия
Освоение новгородцами берегов Белого моря можно считать осуществившимся уже в XIII в., о чем свидетельствуют письменные источники о сборе дани на Терском берегу Кольского полуострова. Однако в XIII — середине XV в. освоение это было исключительно промысловым. Оно не предполагало оседлого образа жизни и, как следствие, исключало развитие церковных приходов. По наблюдению В.О.Ключевского, «земельные новгородские владения XV века в Беломорском крае... носят на себе одну любопытную характеристическую черту, живо объясняющую порядок и способ заселения новгородцами того края. Большая часть новгородских вотчин в Поморье, даже у мелких собственников, не представляла сколько-нибудь округленных земельных владений, сосредоточенных в одной местности, а состояла из многих раздробленных, мелких участков, рассеянных по прибрежным островам, по морскому берегу и по рекам морским, как выражаются грамоты, часто на огромном расстоянии друг от друга».

По авторитетному мнению В.О.Ключевского, главным импульсом к началу церковного строительства в Беломорье послужило основание в 1430-х гг. Соловецкого монастыря, существование которого с самого начала и в дальнейшем на протяжении всей своей истории оставалось определяющим фактором в развитии храмостроительства, причем не только на самом Соловецком архипелаге. Находясь посередине Белого моря, обитель служила своеобразным центром беломорской «ойкумены», втягивая в орбиту своей духовной жизни и хозяйственной деятельности земли на материке.

До того, как с 1460-х гг. на Соловках началось возведение деревянного ансамбля Преображенского, Никольского и Успенского храмов, в южном Беломорье существовали всего лишь две часовни — на р. Выг, где состоялась встреча святых Германа и Савватия, и на р. Суме, во владениях Марфы Посадницы. Несмотря на существование в устье Северной Двины древних Николо-Карельского и Михайло-Архангельского монастырей, в судьбе храмового зодчества Беломорья решающую роль В.О.Ключевский отводит Соловецкой обители: «о церквах в Поморских поселениях нет и намека до основания монастыря; они стали строиться уже монастырем, под влиянием его просветительных стремлений».

Храмы Беломорья XV-XVI вв.

Церковное строительство в Соловецких вотчинах на берегах Белого моря начинается очень быстро, практически сразу же после их приобретения. Уже в 1491 г. издается грамота новгородского архиепископа Геннадия об освобождении от даней и суда благочинных церкви Николы Чудотворца в Варзуге, по всей видимости, открывающей историю деревянного храмового зодчества в Беломорье. Самая ранняя писцовая книга, составленная Ю.К.Сабуровым в 1496 г., фиксирует в бывших владениях Марфы Посадницы «у моря на Суме реке» церковь Николы Чудотворца. В той же книге значится Троицкая церковь при устье р. Сороки, где преставился в 1435 г. св. Савватий Соловецкий. По мнению В.О.Ключевского, в конце XV в., уже после составления книги Ю.Сабурова, церковь могла появиться и в Вирме, поскольку двором ведал не просто соловецкий приказчик, а «инок-иерей». Возможно, именно ее описывает в 1582-1583 гг. Андрей Плещеев, упоминая, что «поставлена церковь после писма верховных апостол Петра и Павла».

Первая половина XVI столетия
По сравнению с предшествующими десятилетиями упоминания о новых сооружениях в Беломорье в источниках начала XVI в. практически отсутствуют. Одной из причин замедления темпов строительства могло стать «междуархиерейство» 1509-1526 гг. в Новгороде, нарушившее традиционный порядок выдачи храмозданных грамот. Поскольку освоение материковых вотчин находилось в зависимости не только от новгородского архиепископа, но и от инициатив Соловецкого игумена, отсутствие каких-либо указаний на строительство может быть объяснено и сложной ситуацией в управлении самого монастыря, где с начала 1500-х гг. до 1534 г. сменилось 14 настоятелей. Таким образом, безвластие на архиерейской кафедре в Новгороде и трудности, которые испытывала сама обитель после ухода первого поколения соловецких иноков — Зосимы, Германа, Досифея и Исайи,— становятся весьма неблагоприятными факторами для развития беломорского зодчества. В качестве иллюстративного примера можно указать на то обстоятельство, что с 1510-х гг. начинается сорокалетнее запустение древней и весьма почитаемой Троицкой церкви в селе Сороке  (Кемский уезд - М.З.) , несмотря на то, что именно в ней с 1435 до 1465 г. покоились мощи преп. Савватия.

Ситуация начала меняться с прибытием в Новгород владыки Макария. Этот известный иерарх, занимавший кафедру с 1526 по 1542 г., дал благословение миссии св. Феодорита Кольского, придав тем самым мощный импульс дальнейшему христианскому просвещению Русского Севера.

Церковь Петра и Павла в Вирме (не ранее 1625 г. Карелия, Беломорский р-н). Существует.

На западном побережье Белого моря с именем Макария связаны как минимум две постройки. В 1527 г. церковь Петра и Павла в Вирме получает льготы по его грамоте.

Здесь митрополит продолжает политику своего предшественника архиепископа Геннадия, создававшего благоприятные условия для развития церковной инфраструктуры Соловецкого монастыря на материке. В эти же годы строится и Ильинская церковь Шуезерской волости, упоминаемая гораздо позднее, в 1592 г., в Жалованной грамоте митрополита Варлаама...

Середина XVI века
За венчанием в 1547 году на царство Ивана IV Васильевича и прославлением в том же году свв. Зосимы и Савватия Соловецких на Московском соборе (при участии того же митрополита Макария) последовало избрание в 1548 г. в Соловецкие игумены Филиппа Колычева. С этого времени начинается история взаимоотношений Филиппа и Ивана Васильевича, который в первые годы своего царствования выказывал монастырю милость и благоволение. Это было связано в первую очередь с возросшим значением обители после только что прошедшей  канонизации ее основателей. В 1550 г. ей была пожалована Колежемская волость, где строится церковь Св. Климента Папы Римского. Это сооружение описано в 1582-83 гг. Андреем Плещеевым и Семеном Кузьминым.

В 1551 г. была издана другая грамота Ивана Васильевича на владение Сороцкой деревней. Церковь Троицы, упомянутая ранее в Писцовой книге Ю.Сабурова, к 1551 г. стояла уже «пуста сорок лет, и попа де и приходу и землицы у тое церкви нет». Передача деревни в ведение монастыря производилась именно для «церковного сооружения», чтобы почтить памятное место, где почил св. Савватий, канонизированный незадолго до этого. Грамота предписывала игумену Филиппу на том месте «церковь строити, и попа держати»...

В 1553 г. было подтверждено закрепление за монастырем Сумы, пожалованной когда-то св. Зосиме самой Марфой Посадницей. Одна из древнейших церквей в Беломорье — Никольская — существовавшая уже во второй половине XV в., в 1553 г. теперь упоминается вместе с Успенской. Тенденцию к расширению первоначальных беломорских приходов можно продемонстрировать и на примере Варзуги, где в 1563 г. возле раннего Никольского храма уже стоит и Успенский. Не исключено, что посвящение новых построек в Суме и Варзуге связано со строительством игуменом Филиппом на Большом Соловецком острове в 1552-1557 гг. Успенской церкви с трапезной и келарской палатой, открывшей историю каменного зодчества не только на Соловках, но и во всем Беломорье.

Энергичные преобразования Филиппа не только воздействовали на судьбу монастыря и его вотчин, но и способствовали развитию церковной жизни всего Беломорья. В Сотной 1556 г. впервые упоминаются храмы на Онежском полуострове и на Поморском берегу... Тот же документ свидетельствует о существовании на противоположном Поморском берегу в Кушереке Успенского прихода с большим причтом (поп, «дияк церковной» и пономарь) и Спасо-Преображенского погоста в Нименьге. Древний погост в устье реки Онеги, упомянутый еще в 1137 г. в Уставной грамоте Святослава Ольговича, в середине XVI в. уже представлял собой храмовый комплекс, «в нем церков Успенье Пречистые да другая теплая церковь Никола чюдотворец».

Источники показывают увеличение числа церквей и развитие приходской жизни по сравнению с более ранними описаниями, когда «выставки» и «починки» через поколение превращаются в полноценные храмовые комплексы со службами и дворами...

Возведение на Соловецком острове Успенской церкви и Спасо-Преображенского собора, непрерывно продолжавшееся, с 1552 по 1566 г., устройство гавани на Большом Заяцком острове, прокладка дорог, гидротехнические сооружения, интенсивное сообщение монастыря с материковыми вотчинами, дворами и промыслами становятся тем фоном, на котором происходит развитие деревянного зодчества в Беломорье. Поэтому неудивительно, что отъезд Филиппа Колычева в 1566 г. в Москву на митрополичью кафедру, за которым последовала его мученическая кончина в 1569 г., сказался на темпах развития строительства в Беломорье, поскольку опала Филиппа лишила царской милости и его монастырь, от которого зависело благосостояние всего региона.

1570-е годы
В 1568 г. северное Беломорье испытало на себе все ужасы опричного террора. Это время надолго осталось в памяти местных жителей как «Басаргин правеж», когда отряды Басарги Леонтьева опустошили Терский и Карельский берега. Формальным поводом для этого набега стало подозрение в утаивании доходов, однако на деле взыскание недоимок вылилось в погромы, убийства, грабеж и разорение огромных территорий. В определенной степени этот акт можно считать ответом Ивана Грозного Соловецкому монастырю на гневные обличения из уст его бывшего игумена — митрополита Филиппа...

Тем не менее интенсивные темпы строительства в период игуменства Филиппа Колычева заложили ту основу, на которой в 1570-е гг. происходит относительно быстрое возобновление приходской жизни. На Кольском полуострове в 1573 и 1574 гг. упоминается церковь Воскресения Христова Верхнего погоста Умбской волости, где служил «черный священник» Вастьян. Возможно, в 1570-е гг. был основан Троицкий Муезерский монастырь в западной Карелии, а в 1574 г. описываются церкви Николая Чудотворца и Рождества Богородицы Кандалакшского монастыря...

Этот активный восстановительный процесс иллюстрирует грамота царя Ивана Васильевича старцу Феогносту о поновлении храма на Терском наволоке (1575): «На Понои реке поставити церковь Божью святых апостол Петра и Павла», поскольку «та церковь Божья запустела от силных людей насилства, и беречи деи было тое церкви от силных людей некому». «И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б тое церковь Божью святых верховных апостол Петра и Павла устроил по старине». Документы конца 1570-х гг. фиксируют, что к тому времени уже были воздвигнуты и многие другие значимые храмы Беломорья...В том же 1578 г. был образован приход в Ворзогорах. До шведского набега 1579 г. в Кеми уже стояли храмы Успения Богородицы и Николы Чудотворца.

Шведская угроза, обозначившаяся еще в начале 1570-х гг., вынудила обратить внимание Ивана Грозного на Беломорье как одно из важнейших направлений в оборонной политике. С 1578 г. Соловецким монастырем начинается строительство Сумского острога, которое, судя по Писцовой книге Андрея Плещеева, в 1583 г. было уже закончено. Тогда в крепости стояло «шесть башен рубленых, под четырмя башнями подклеты теплые, а под пятой башнею поварня, а в остроге храм Никола чюдотворец да двор монастырской... А поставил острог игумен своими одними крестьяны для осадного времени немецких людей приходу». При строительстве острога старый Никольский храм был перенесен внутрь острога из «деревни на Суме реке», а «ныне поставлено на той деревни церковь Николы чюдотворец».

Успех воеводы Киприана Загряжского, отразившего нашествие на Кемскую волость в 1580 г., на какое-то время снял шведскую угрозу. Соловецкий монастырь, взявший на себя оборону северо-западных рубежей страны, вернул благоволение Ивана Грозного, который к тому времени щедрыми вкладами пытался загладить свою вину перед жертвами опричнины, среди которых одной из наиболее ярких фигур был Филипп Колычев. В самой обители вновь ведется интенсивное строительство — с 1582 г. начинается возведение каменных стен, продолжавшееся до 1596 г. В 1583 г. была освящена каменная Никольская церковь, завершившая формирование основного храмового ансамбля (при этом старая Никольская церковь, сооруженная после пожара 1538 г., была перенесена на о. Анзер). Одновременно в 1580-е гг. упоминаются постройки и на берегах Белого моря, которые, видимо, существовали там еще раньше — часовня Ильи Пророка в Лямце (1582), Никольская церковь в Унежме (до 1596), церковь Св. Климента в Шуерецком (до 1590).

Храмовый комплекс в селе Шуерецком. Слева - Никольская церковь (1596), по центру - ц. Параскевы Пятницы (1666). Гравюра В.В.Суслова. 1886 г. Утрачен.

Таким образом, ...опала Соловецкого монастыря в конце 1560-х гг. замедлила, но не остановила темпы церковного строительства на берегах Белого моря в 1570-е и даже в тревожные 1580-е гг., о чем свидетельствуют многочисленные упоминания в письменных источниках. Однако перегруппировка шведских сил и неоднократные набеги на Беломорье в 1589 и 1590 гг. надолго дестабилизировали ситуацию в регионе и вновь принесли разорение, теперь уже гораздо более ощутимое и продолжительное, чем опричный террор.

1590-е годы
В 1590 г. едва ли не всё западное побережье Белого моря подверглось нашествию «свейских немцев», которые «все волости от Умбы и до Кеми все вывоевали и выжгли». Шведы «в Кеми, и в Подужемье, и в Сухом Наволоке, и в Бирме, дворы, и хлеб, и соляные варницы, и рыбные ловли, лошади, и всякой скот, и сена, пожгли и повоевали, и людей многих побили, а иных в полон поймали». В Керети и Ковде захватчики «церкви Божьи и всякое церковное строение выжгли, и дворы их и варницы и црены выжгли, и крестьян и детей их пересекли, а иных в полон поймали и животы их все пограбили. Семен Юренев, описывающий Кемскую волость в июле 1591 г., упоминает, что в Кеми «места церковные, что были до немецкие войны храмы Успение Пречистые Богородиа да чудотворца Николы, а после войны не поставлены».

Тем не менее разорение Беломорья  и Соловецких вотчин стало отправной точкой для активного единовременного храмостроительства, которое в 1590-е годы достигает наивысшей интенсивности за всю историю деревянной храмовой архитектуры Беломорья. Основой для нее послужили ощутимая поддержка царской власти и льготы со стороны новгородской кафедры...

Уже в 1590 г. царь Федор Иоаннович, известный своей религиозностью и щедростью, жалует Соловецкий монастырь волостками Нюхчей и Унежмой в ответ на жалобу о разорении. В июне 1591 г. обитель получает Таможенную грамоту о сборе торговых пошлин в Поморских волостях и Отчинную грамоту на Кемскую и Подужемскую волости, Пебоозеро и Маслоозеро. В 1592 г. последовала Жалованная грамота царя Федора Иоанновича Соловецкому монастырю на освобождение на 5 лет от дани и оброков с поморских монастырских волостей, что тоже значительно ускорило процесс восстановления Беломорья после войны и способствовало в том числе интенсивному строительству в регионе. Кроме того, ощутимой духовной поддержкой как соловецкой братии, так и всему населению Беломорья стало перенесение в монастырь в 1591 г. мощей св. Филиппа, митрополита Московского из Тверского Отроча монастыря, где он принял мученическую кончину от Малюты Скуратова.

Что касается церковной власти, то новгородские митрополиты Александр и сменивший его в 1591 г. Варлаам поддерживали беломорские приходы, в основном, податными и судебными льготами: летом 1592 г. одна за другой появляются грамоты, регламентирующие сборы с церквей в Шуерецком, Колежме, соседнем Водлозерье.

Процесс восстановления церковной архитектуры в западном Беломорье прослеживается уже с 1590 г. несмотря на то, что до заключения окончательного мира между Россией и Швецией было еще очень далеко. В тот год возобновляется шатровая церковь Рождества Богородицы в Кандалакшском монастыре. Сразу же после пожалования Соловецкому монастырю в 1590 Нюхчи и Унежмы царь Федор Иоаннович освобождает эти волости от податей на 2 года (с 1591 до 1593 г.) и повелевает жителям «в те им льготные лета в волостке в Нюхче да в Унежме устроити церковь Николы чюдотворца и варницы соляные и дворы поставити. В том же 1590 г. по челобитной попа Максима издается благословенная грамота новгородского митрополита Александра об освящении в Сумском остроге двух новопостроенных церквей во имя Успения Божией Матери и Николая Чудотворца...

Сумской посад, Карелия, Беломорский район. Деревянная Никольская церковь (1767 - слева) и каменная Успенская церковь (1693). Фото В.В.Суслова, 1880 г. Объект утрачен.

Особенно интересно указание, что в остроге сохранилась «другая церковь Николы Чюдотворца, студеная, высока добре». Митрополит благословил устроить в Никольском храме Успенский придел и освятить возобновленную двухпрестольную церковь.

В 1591 г. по указу Федора Иоанновича, пожаловавшего годом ранее Соловецкому монастырю половину Кемской волости, начинается строительство Кемского острога

К 1592 г., вероятно, уже была восстановлена Никольская церковь в Унежме, где, однако, пока еще не было священника.

Церковь Николая Чудотворца в Унежме стоит на месте прежней, сгоревшей в 1812 г. Построена в 1813-26 гг.  Фото В.А.Плотникова, 1907 г.  Сейчас полуразрушена.

Похожая ситуация складывалась и в соседней Нюхче, однако митрополит Варлаам высказал надежду, что «дасть Бог, в тех волостех у храмов попы впредь устрояца» и освободил их от уплаты пошлин на 5 лет.

В 1593 г. в грамоте того же митрополита Варлаама упоминается и восстановленная Георгиевская церковь в Керети, и к тому же 1593 г. относится первое свидетельство о шатровой Никольской церкви в Шуерецком, перестроенной в 1753 г. и известной по многим фотографиям конца XIX — середины XX в...

Церковь Николая Чудотворца в селе Шуерецком. Построена в 1595 г.  Фото 1908 г. Утрачена.

Поддержка митрополита Варлаама сделала возможной постройку Никольской церкви уже к 1595 г.— дате, общепринятой в литературе. Во всяком случае, Дозорная книга Шуерецкой волости в 1598 г. уже описывает «волость Шуя на реке на Шуе, а в ней церковь Никола чюдотворец, поставлен ново после немецкие войны, а другой храм Климент святый сожгли немецкие люди в 99-м [7099-й от сотворения мира, 1591-й от P.X.] году».

Действительно, со второй половины 1590-х гг. источники всё чаще упоминают уже не разорение приходов и волостей, а появление новых церквей.

В 1596 г. начинает строиться Ильинская церковь в Панозере, и уже на следующий год в Дозорной книге Лопских погостов подьячего Григория Кобелева значится «погост Ильинской Панозерской, а на погосте храм Илья пророк, поставлен ново после неметцкие войны: поп Иван Никитин, диячок Путилко Харитонов, церковной земли лук, пашня поросла лесом».

Церковь Ильи Пророка в Панозере, Кемский уезд Арх. губернии. Первоначально построена в конце XVI в. Существующая постройка 1865 г. Требует ремонта.

К 1597 г. относится Никольская церковь в селе Ковда — древнейшая из сохранившихся в Беломорье. Строительству предшествовала царская грамота 1590 г., по которой волости Кереть и Ковда были освобождены от торговых пошлин и земских повинностей, поскольку шведы в тех волостях «церкви Божьи и всякое церковное строение выжгли, и дворы их и варницы и црены выжгли, и крестьян и детей их пересекли, а иных в полон поймали и животы их все пограбили».

Село Ковда , Кандалакшский р-н Мурманской обл. Никольская церковь XVII в.

Никольский храм в Ковде изначально представлял собой простую клетскую постройку, состоявшую из основного объема церкви с каскадной кровлей и алтарного прируба с двускатным покрытием. Оба сруба имеют широкий повал одинаковой конфигурации, что придает простому композиционному решению согласованность и единство частей. Постройка имеет немало архаичных деталей, что может послужить косвенным датирующим признаком и подтвердить мнение И.Н.Шургина, относящего сооружение Никольской церкви к концу XVI в. Трапезная была пристроена, по-видимому, в середине XVIII в.

В 1597 г. ансамбль в Варзуге, состоявший из древнейшего Никольского и Успенского храмов, был дополнен церковью Св. Афанасия Александрийского, что свидетельствовало не только об окончательном восстановлении всего прихода после «Басаргина правежа», где в середине 1570-х гг. церкви стояли «без пенья», но и его дальнейшем интенсивном развитии.

Храмовый ансамбль в селе Варзуга.  Сзади слева - шатровая Успенская церковь (1674), справа от нее - ц.Св. Афанасия. Сайт ВИКИПЕДИЯ

В 1591 г. к Соловецкому монастырю отходит Подужемская волость. Предположительно к 1590-м гг. может относиться появление здесь часовни, поскольку у Семена Юренева никаких церковных построек в Подужемье в XVI в. не отмечено. По фотографиям И.Я.Билибина известна существовавшая здесь клетская церковь с характерной клинчатой кровлей.

Церковь в селе Подужемье Кемского уезда. Рис. И.Я.Билибина, 1904 г.

В 1590-е гг. становятся частыми упоминания храмов в юго-восточной части Белого моря, на Онежском и Летнем берегах. В 1597 г. отстраивается Никольская церковь в Онеге, существовавшая здесь как минимум с 1550-х гг. Возможно, в 1599 г. возводится Никольская часовня (церковь?) Пертоминского монастыря, о чем в 1637 г. яренгский поп Дионисий сообщал в челобитной, что церковь была поставлена его дедом. По благословению новгородского митрополита Варлаама в 1599 г. сооружается Никольская церковь в Патракеевке (Мудьюжском приходе) в устье Северной Двины.

Церковь Николая Чудотворца в селе Патракеевка (Верховье) (посл. постройка, 1746) Фото Ремизова, 2012 г.	Никольская церковь в селе Пурнема (конец XVI в.) Фото автора статьи, 2007 г.

Предположительно, к этому периоду можно отнести и шатровую Никольскую церковь в с. Пурнема, хотя традиционно этот памятник датируют 1618 г.

Все эти беломорские многочисленные храмы последнего десятилетия XVI в. появляются на фоне интенсивного строительства на Большом Соловецком острове, где в 1590-е гг. мастер Трифон уже завершал кольцо каменных стен вокруг монастыря, а в 1596-1601 гг. шли работы по возведению надвратной Благовещенской церкви.

Заканчивает этот период в истории деревянного церковного зодчества Беломорья Никольская церковь с трапезной Троицкого Муезерского монастыря (1602).

Никольская церковь Муезерского монастыря и восьмерик церкви. Фото автора статьи (2003)

В этом памятнике своеобразное расположение восьмерика с шатром одновременно над алтарем и церковью, заключенными в единый прямоугольный сруб, неоднократно расценивалась в публикациях 1960-1980-х гг. как новое объемно-пространственное решение («восьмерик на четверике» с трапезной), особенно широко распространившееся в XVII-XVIII вв.  Несмотря на то, что в 1600-е гг. в соседнем Заонежье известны близкие по композиции Петропавловский собор в Повенце (1600), Богоявленская церковь в Челмужах (1605), а в других регионах страны существуют и прочие, в том числе более ранние, церкви с невыделенными алтарями, Никольскую церковь Муезерской обители можно рассматривать отдельно, поскольку в ее архитектуре присутствуют ярко выраженные черты монастырской постройки. К основному срубу примыкает обширная трапезная с единственным столбом. Она напоминает одностолпную палату Успенской церкви Соловецкого монастыря, построенную в 1557 г. Характерная двухчастная композиция Никольского храма Троицкого Муезерского монастыря предположительно может быть объяснена и сходством с каменными трапезными. Они состояли, как правило, из двух объемов: восточного, где размещалась сама церковь с алтарем, и западного, предназначенного для трапезной и хозяйственных помещений. Таким образом, данный памятник, как и многие другие его предшественники, может быть рассмотрен также в контексте строительной деятельности Соловецкого монастыря в Беломорье.

Никольская церковь Муезерского монастыря становится последним известным храмом, возведенным в Беломорье до Смут, после которой начнется новый период в истории зодчества Русского Севера. В этой связи зафиксированные в источниках упоминания о деревянных церквях на берегах Белого моря позволяют предложить следующую периодизацию деревянного строительства в регионе в XV-XVI вв

Начальный этап (середина — вторая половина XV в.)
Основание Соловецкого монастыря и последующее освоение им материковых вотчин, что сообщило мощный импульс церковному строительству на Терском, Карельском и Поморском берегах.
Первая четверть XVI в. Междуархиерейство в Новгороде и смена 14 игуменов на Соловках становятся факторами, замедляющими темпы возникновения церквей в Беломорье.
1526-1542 гг. Возобновление строительства при архиепископе Макарии. Миссия св. Феодорита Кольского и св. Трифона Печенгского.
1548-1566 гг. Расцвет соловецкой и в целом беломорской архитектуры при игумене Филиппе (Колычеве). Многочисленные упоминания церквей на подворьях и в приходах по всем берегам Белого моря.
1568 — начало 1570-х гг. «Басаргин правеж» и его последствия.
Середина 1570-х — 1589 гг. Возобновление строительства в Соловецком монастыре и в Беломорье. Развитие оборонного зодчества.
1589-1591 гг. Опустошительные набеги шведско-финских отрядов и разорение всего Западного Беломорья.
1590-е гг. Восстановление после войны. Завершение строительства Соловецкой крепости. Период наивысшего по своей интенсивности строительства и реконструкций деревянных храмов Беломорья за всю предшествующую историю.

Таким образом, выявленные упоминания о церквях, поставленных на Терском, Карельском и Поморском берегах в XV-XVI столетиях, позволяют представить относительно целостную панораму деревянного храмостроительства того времени на Белом море и на основании этих данных предложить периодизацию, структурирующую полученные сведения. Одним из предварительных выводов может стать тезис о значительном влиянии Соловецкого монастыря на местную деревянную архитектуру, поскольку этой обители принадлежала ведущая роль в освоении западного Беломорья. Несмотря на то, что перечисленные в источниках сооружения XV-XVI вв. практически не сохранились, и о существовании возможных местных архитектурных традиций судить трудно, представленная летопись церковных построек в определенной степени восполняет пробелы в исследовании начального этапа истории деревянного строительства региона и создает перспективу дальнейшего изучения зодчества Беломорья.

Примечания:
1. Статья опубликована в сборнике "Деревянное зодчество", вып.3.  Изд. дом "Коло", 2013.
2. С небольшими купюрами.
2. Фотографии - из статьи с дополнением из интернета.
3. Пояснения к фотографиям - от ведущего сайт.
4. Библиография опущена.