Трудно сказать, что вызвало появление того особого покрытия четырехгранного храма, которому присвоено название “куба”. “Кубоватые” храмы встречаются главным образом в Онежском крае, и древнейшие из них не восходят дальше половины 17-го века. Одной из причин, повлиявших на возникновение этой формы, было отчасти и известное запрещение строить шатровые храмы. Отказаться окончательно и навсегда от шатра, слишком заветного и дорогого для северянина, строители были не в силах, и с половины 17-го века заметно лихорадочное искание новых форм, так или иначе напоминающих и заменяющих шатер. Уже и бочечно-шатровые формы были заметной уступкой упорному давлению, шедшему из Москвы, но все же шатер был до известной степени спасен ценою пятиглавия. И народ полюбил этот новый храмовой тип, так как и шатер был цел, и бочки давно уже были ему близки и дороги. “Куб” явился, в сущности, еще более ловкой подменой шатра, окончательно усыпившей недреманное око взыскательных архиереев. Подтверждением такого предположения может служить то обстоятельство, что самая древняя из сохранившихся кубоватых церквей — церковь Параскевы Пятницы в Шуе Кемского уезда, построенная в 1666 году, — имеет лишь одну главу, помещенную на сильно вытянутой верхушке самого куба.

Издали эта изящная церковь кажется почти шатровой.Такой одноглавый куб есть еще на Богоявленском приделе Троицкой церкви в Подпорожье Онежского уезда, построенной в 1725 г.

Однако он уже сильно приплюснут и не напоминает шатра в такой степени, как Параскевинская церковь в Шуе. Это объясняется, быть может, сравнительно более поздним временем его постройки Одноглавая форма куба, несомненно, более логична, нежели пятиглавая, так как в ней еще определеннее, нежели в шатре, выражается масса купола, являющегося в конце концов исходной точкой той и другой формы. Возможно, что самый куб вырос из комбинации бочки и шатра и как форма, наиболее близкая к куполу, вероятно, вполне удовлетворял духовные власти. На его образование могли оказать известное влияние и украинские мотивы, впервые в это время появляющиеся на севере. Широкое применение куба объясняется и помимо указанных причин, вероятно, большей простотой строительных приемов. Здесь не нужна рубка по-круглому, более хлопотливая, не нужна и аккуратность, требуемая при рубке громоздких шатров. Правда, самая округлость куба довольно “заделиста”, как говорят плотники, но и она несравненно проще, например, устройства соединений бочек с шатром в шатровом пятиглавом храме. Куб увенчивает почти всегда только храмы, рубленые четвериками, и исключения здесь в высшей степени редки. Таким редчайшим исключением является грандиозный храм Николая Чудотворца в Зачачье Холмогорского уезда, на Северной Двине.

Она построена в 1687 году и по плану, по рубке стен его мощного восьмерика и по широкому размаху совершенно тождествен с лучшими восьмериковыми храмами — паниловским и вершино-георгиевским. Но вместо шатра восьмерик его неожиданно завершается восьмигранным же “кубом”, грани которого в верхней части постепенно переходят в круглую длинную шею, увенчанную главой. Едва ли можно допустить, что эта красивая, но слишком прихотливая и жеманная форма современна суровым архаическим стенам храма. Церковные клировые записи дают некоторое объяснение этого загадочного куба, явно навеянного той формой покрытия украинских церквей, которая известна под именем “бани”. Оказывается, что в 1748 году в “верх” церкви ударила молния и расщепила его, не произведя, однако, пожара. Этот “верх”, т. е., несомненно, шатер, был тогда же отстроен заново и тут-то, конечно, и получил свою затейливую форму. Установка на кубе пяти глав не представляет никаких затруднений и притом легко исполнима согласно установившемуся порядку, т. е. по углам храма. Недаром кубоватые храмы обыкновенно пятиглавы, по крайней мере, в своей главной центральной массе. Такое пятиглавие мы уже видели в Троицкой церкви Подпорожья; пятиглавы и церкви Петра и Павла в Вирме Кемского уезда и Вознесения в Кушереке Онежского уезда.

Первая из них построена в 1759 г.  и довольно неуклюжа по формам, еще больше обезображенным грубой обшивкой; вторая почти на целое столетие древнее и, по клировой ведомости, построена в 1669 г. Она также обшита, хотя несколько и лучше, и до сих пор не утратила своей стройности. Все ее детали вне всякого сравнения красивее, чем в вирмской церкви. Угловые главки кубоватых храмов по большей части производят впечатление случайных декоративных придатков, не связанных с формой самого куба. В зависимости от большего или меньшего архитектурного инстинкта строителей главки то приткнуты так явно нелепо, как в Вирме, то при помощи особых кокошничков y подножия шей, как мы видим в Троицкой церкви Подпорожья, дают некоторую иллюзию хоть какой-нибудь логичности и конструктивности.

Удобство применения к кубу пятиглавия способствовало дальнейшему развитию этого приема. Уже пятиглавие, примостившееся по углам, является переходом к многоглавию — конечной мечте благочестивых строителей. Пятиглавый куб при крестообразной форме плана дает уже такую оживленную группу девяти куполов, какую мы имеем в замечательной Преображенской церкви в Чекуеве Онежского уезда, построенной в 1687 году.

Еще своеобразнее другая девятикупольная церковь — Владимирская в Подпорожье.

Она построена в 1745 году по такому же крещатому плану, но нижние ее главки врезаны не прямо в бочки, как в Чекуевской, a приподняты посредством шатров, на которые насажены шейки. Благодаря этому нижние главы теснее связались с общей группой куполов, и многоглавие церкви получило особенную выразительность.

Есть попытки достигнуть многоглавия и на самом кубе, как мы видим в большой церкви села Бережно-Дубровского Каргопольского уезда, построенной в 1678 году.

На кубе срублены “по странам света” четыре бочки и на каждой из них насажено по главке, что вместе с угловыми и центральной главами дает девять глав, живописно разбросанных по кубу. Пусть форма “куба” только декоративна, пусть она не имеет никакого конструктивного оправдания, но отказать ей в живописности нельзя. Она особенно уместна там, где она является мотивом, объединяющим сложные группы церквей, — целые погосты, кажущиеся сказочными затейливыми городками с несколькими десятками глав. Таков погост в посаде Турчасово Онежского уезда.

Преображенский девятиглавый храм этого погоста построен в 1786 г. в типе кушерецкого, чекуевского и других кубоватых храмов — Благовещенский же (1795 г.) интересен по своему оригинальному плану, очень выгодно подчеркивающему самостоятельность двух его приделов.  Прием этот в общем напоминает прием двух епанчевых приделов в селе Павловском.

Вместо епанчи они крыты кубами, притом сравнительно редкой одноглавой формы.

Погост в Шуе Архангельск. губ., Кемского уезда. Фото В.В.Суслова.

Примечания:
1. Из книги И.Э.Грабаря "Деревянное зодчество Русского Севера", гл.XX.
2. С небольшими сокращениеями.
3. Фотографии И.Билибина не кликаются.
4. Продолжение - Глава XXI. Ярусные храмы.