А.В.Бокарёв,
историк архитектуры (Москва)

ДЕРЕВЯННОЕ ЦЕРКОВНОЕ ЗОДЧЕСТВО АРХАНГЕЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ XIX - НАЧАЛА ХХ вв.
(полный текст без фотографий и таблиц)

Деревянное культовое зодчество России XIX - начала ХХ вв. нечасто привлекало внимание исследователей. В сравнении с достижениями русских плотников XVI-XVIII вв., поздние деревянные церкви, многие из которых сооружены по образцовым проектам, представляют незначительный интерес.

Однако в настоящее время всё деревянное наследие России находится в кризисном состоянии. Естественный износ конструкций и многолетнее отсутствие ремонтов одинаково сказываются как на выдающихся памятниках, так и на рядовых постройках. Несмотря на усилия, предпринимаемые как государством, так и общественными объединениями, очевидно, что в ближайшие десятилетия часть этих зданий будет безвозвратно утрачена. Между тем деревянные храмы этого времени являются частью духовного и культурного наследия нашей страны. Они представляют собой образцы инженерной мысли того времени. Многим из них нельзя отказать в живописности. Ряд построек поставлен на сакрально значимых местах, где испокон веков существовали храмовые здания. В некоторых регионах они являются единственными уцелевшими образцами дореволюционного деревянного культового зодчества.

В этой связи актуальной становится задача изучения деревянного церковного строительства XIX - начала ХХ в. Необходимо оценить, каковы были его объемы, какую долю в нем составляли образцовые, а какую - индивидуальные проекты, как строительная деятельность той эпохи влияла на дело сохранения уже имевшихся памятников. Наконец, требуется выяснить, какая часть построек той эпохи сохранилась до наших дней, выделить в массиве уцелевших зданий наиболее интересные и характерные.

В связи с разной степенью изученности материала данная работа ограничена бывшей Архангельской губернией. Сейчас ее территорию занимают Виноградовский, Лешуконский, Мезенский, Онежский, Приморский, Холмогорский и Шенкурский районы, а также северные части Плесецкого и Вельского районов Архангельской области. Также в состав Архангельской губернии входили территории, в настоящее время относящиеся к Мурманской области, Ненецкому автономному округу, северной части Республики Карелия и северным районам республики Коми.

Надо отметить, что даже на Русском Севере, сохранившем наибольшее количество памятников XVII-XVIII вв., поздние деревянные церкви составляют существенную в численном значении группу построек. По оценке автора, на рассматриваемой территории к XIX-ХХ вв. относится три четверти сохранившихся деревянных храмовых зданий.

Основным опубликованным источником по истории храмов Архангельской епархии является «Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии», изданное в 1894-1896 гг. по инициативе епископа Архангельского Никанора (Казанского), увлекавшегося церковной историей. Это одно из лучших описаний храмов епархий дореволюционной России, основанное на большом количестве присланных с мест церковных летописей. Однако события, произошедшие после 1896 г., в нем не отражены. Важным источником сведений о строительстве в епархии после 1896 г. являются «Архангельские епархиальные ведомости» - епархиальный журнал, издававшийся дважды в месяц на протяжении 1888-1917 гг. В официальном отделе журнала публиковались, в частности, сообщения об освящениях церквей, открытии новых приходов, благотворительных пожертвованиях на дело церковного строительства и соответствующих наградах. В неофициальной части публиковались развернутые корреспонденции с мест, позволяющие в деталях ознакомиться с ходом строительства ряда зданий.

В 1980-1990-х гг. ряд работ, посвященных церковному строительству на Пинеге, Мезени и Вычегде, был опубликован выдающимся археографом Н.П.Воскобойниковой, широко использовавшей данные писцовых книг и архивные материалы. Немало ценных фактов можно встретить в краеведческих работах последних лет, среди которых следует выделить публикации Н.А.Макарова, на основании архивных исследований и периодической печати раскрывающие историю храмов и населенных пунктов на территории современного Плесецкого района.

Для определения точного количества церковных построек, сооруженных в XIX в., требуется тщательное изучение материалов Архангельской духовной консистории и Строительного отделения Архангельского губернского правления. Без этого приводимые ниже цифры не могут считаться окончательными и претендовать на абсолютную точность. Но даже с учетом этого данные цифры дают достаточно показательную картину.

[По этим данным]  за период с 1805 по 1915 г. общее количество деревянных церковных зданий выросло более чем на 60% - примерно с 350 до 550, а каменных - на 140%, примерно до 110. Этот процесс сопровождался ростом населения в губернии и увеличением количества церковных приходов - оно возросло примерно с 220 до 345, то есть примерно на 55%. Однако при этом количество выстроенных до 1805 г. деревянных церквей сократилось почти вдвое - примерно с 350 до 180. В результате уже перед революцией древние, построенные до XIX в., деревянные храмы составляли только треть от общего количества деревянных церквей в Архангельской губернии. Обычно на погосте в центре прихода стояло от одного до трех церковных зданий, а количество приписных церквей – отдельно расположенных храмов, не имеющих причта, - было крайне незначительно. В деревнях, удаленных от центров прихода, вместо церквей были только часовни.

Строительство деревянных храмов велось достаточно высокими темпами — порядка 20 -30 построек за десятилетие. Однако при этом количество церквей оставалось практически постоянным. Приходы возникали и упразднялись крайне редко, и строительные работы сводились в основном к замене сгоревших или обветшавших церквей новыми, также преимущественно деревянными.

Каменное строительство, начавшееся в пределах Архангельской епархии в конце XVII в., за сто лет так и не приобрело существенных масштабов. Оно было сосредоточено в самом Архангельске, его ближайших окрестностях и долине Северной Двины.

В начале XIX в. строительство деревянных церквей в России было сильно ограничено административными мерами. Указ, запрещавший строительство деревянных церквей вместо cropeвших, был издан императором Павлом I  25 декабря 1800 г. Хотя строительство новых деревянных зданий вместо обветшавших соответствующим указом запрещено не было, фактически деревянное церковное строительство по всей Российской империи было остановлено. Не составила исключения и Архангельская губерния.

В течение нескольких лет еще достраивались здания, начатые постройкой до запрета. В 1801 г. окончилось строительство Предтеченской церкви в Кандалакше Кемского уезда, заложенной еще в 1786 г., и Рождество-Богородицкой церкви в Паденьгском приходе Шенкурского уезда. В 1802 г. были достроены Спасская церковь в селе Жердь на Мезени (старая сгорела в 1786 г.)  и Георгиевская церковь в селе Паленьга на Пинеге. В последнем случае был осуществлен перенос на новое место старого здания 1775 г. В 1803 г. освятили Троицкую церковь в бывшей Юрьегорской пустыни в Онежском уезде, заложенную еще в 1792 г., а в 1804 г.— Введенскую церковь в селе Лая под Архангельском, перестроенную из прежде существовавшей часовни. После этого строительство деревянных храмов прервалось на два десятилетия.

Прихожане были вынуждены перейти к строительству каменных церквей, объемы которого в первой трети XIX в. достигли на Архангелогородчине исторического максимума, не превзойденного по сей день. В 1800-х гг. была окончена постройка 16 каменных храмов, часть которых была заложена еще до указа, в 1810-х — 14, а в 1820-х — 16. Следует отметить, что строительство по-прежнему было сосредоточено в долинах Двины и Ваги — в Архангельском, Холмогорском и Шенкурском уездах было возведено свыше 70% от всех построенных в те годы каменных церковных зданий. В целом ряде случаев — особенно на окраинах губернии — наиболее конструктивно сложные части зданий — своды, купола — выполнялись из дерева. Причиной этому, вероятно, был недостаток квалифицированных артелей каменщиков.

Нереалистичность Высочайшего запрещения на строительство деревянных церквей была очевидна сразу же, и постепенно из него был сделан ряд исключений — было разрешено строить церкви в Сибири, в западных губерниях, в бедных селениях, не имеющих средств на каменное стройтельство. Окончательно запрет на строительство деревянных храмов был отменен указом от 2 октября 1835 г., но в Архангельской губернии строительство деревянных церквей возобновилось уже в середине 1820-х гг. В соответствии с письменными данными, первым после длительного перерыва новым зданием стала церковь Св. Василия Блаженного в Чухченемско-Ильинском приходе Холмогорского узда, сооруженная в 1824 г. взамен церкви, сгоревшей в 1823 г. Для ее строительства был использован сруб древнего церковного здания, чем и объясняется древний облик этой постройки. Одновременно со строительством в Чухченеме в село Ширша Архангельского уезда, церковь в котором сгорела в 1815 г., из Холмогор был вывезен сруб церкви Рождества Христова постройки 1772 г. Богослужения в собранном на новом месте здании начались в 1823 г. В 1825 г. небольшой деревянный Михаило-Архангельский храм соорудили в деревне Ичковской Холмогорского уезда. В 1824-1826 гг. была построена новая Никольская церковь в селе Унежма Онежского уезда. Следует отметить, что предшествовавший ей деревянный храм погиб от пожара еще в 1812 г. - прихожане свыше десятка лет обходились вообще без церкви, не имея ни средств на строительство каменной, ни права нарушить Высочайший указ.

До прежних объемов деревянного церковного строительства было далеко - очевидной причиной этого были десятилетия вынужденного перерыва, распад существовавших артелей, старение и смерть мастеров, работавших в 1780-1790-х гг. Всего с 1824 по 1833 г. было выстроено менее десятка деревянных церковных зданий.

Вместе с тем количество деревянных храмов, выстроенных в XVI-XVIII вв., за период 1800-1835 гг. сократилось почти на четыре десятка. Более чем в половине случаев причиной гибели зданий стали пожары от молнии или неосторожного обращения с огнем. В числе утраченных по этой причине зданий - ансамбль из «шатровой, пятиглавой» Благовещенской (1664-1668) и «кре-стообразной, девятиглавой» Преображенской (1683) церквей в Слободско-Благовещенском приходе на Ваге, сгоревший от молнии в ночь с 30 на 31 июля 1806 г. Благовещенская церковь, по письменным данным, имела высоту 32,5 сажени (около 70 м) и, таким образом, являлась, видимо, одной из самых высоких деревянных построек Севера. В те же годы были утрачены ансамбль из «пятиглавой» (вероятно, кубоватой) Соборо-Боroродицкой (1685) и шатровой Вознесенской церквей в Вонгуде на Онеге, сгоревший «по неосторожности» 7 мая 1815 г. , и украшавший город Онегу ансамбль из Успенского собора (1695) и Никольской церкви (1683), сгоревший от молнии 19 июня 1827 г. По меньшей мере полтора десятка зданий было сломано «по ветхости» или «за ненадобностью». В их числе Благовещенская церковь (1627) в Троицком на Двине, в 1818 г. распиленная на дрова для обжига кирпича к строительству каменной церкви, Никольская церковь (1629-1631) на посаде Холмогор, разобранная «по ветхости» в 1819 г. , и шатровая Преображенская церковь (1750) в Шеговарах, сломанная в 1827 г. как ненужная в связи с сооружением каменного здания.

Суммарно в 1835 г. на территории Архангельской губернии находилось порядка 320 деревянных и чуть менее 80 каменных приходских и приписных церквей, относившихся к 234 приходам.

1830-е - 1840-е гг. в целом характеризовались незначительными объемами церковного строительства, обусловленными экономическим упадком, который в те годы переживал Русский Север. Насколько можно судить по немногим уцелевшим постройкам этой эпохи, церкви, сооружавшиеся в 1830-1840-х гг., в основном представляли собой интерпретации в дереве форм классицизма. Примерами таких построек можно назвать Преображенский собор в Пустозерске (1835-1837), Введенскую церковь в Селецком приходе Холмогорского уезда (1845) и церковь Кирика и Иулиты в деревне Канзапельда на Онеге (1847). Преображенский собор в Пустозерске имел характерное для каменных городских соборов первой трети XIX в. завершение из пяти куполов, центральный из которых был световым, а боковые - глухими.

Качественные изменения начали происходить в конце царствования Николая I. В определенной степени они были связаны с процессами строительства бюрократического аппарата, охватывавшего все сферы жизни подданных империи, и борьбой с расколом. Последняя отчасти также была обусловлена желанием властей добиться контроля над всем населением страны. К этому времени количество селений, на десяток-другой верст удаленных от приходских церквей или отделенных от них речными разливами и болотами, было весьма велико. Деревенские жители вполне довольствовались имевшимися у них часовнями, габариты которых не позволяли служить литургию, приходские священники появлялись там нечасто. Особенно сложной была ситуация в деревнях Беломорской Карелии, а также в дальней части обширного Мезенского уезда - в верховьях Мезени и на Печоре. Как с точки зрения церковного окормления паствы, так и с точки зрения государства, возлагавшего на духовенство ряд бюрократических и надзорных функций, подобная ситуация была нежелательной. В 1830-1840-х гг. по инициативе императора были запущены программы по строительству недостающих церквей в западных губерниях, в Поволжье, Сибири.

Существенную роль в деле церковного строительства на Архангелогородчине сыграла активность епископа Холмогорского Варлаама (Успенского), руководившего Архангельской епархией в 1845-1854 гг. В начале 1850-х гг. в Синоде им был поднят вопрос о сооружении 25 приписных храмов в удаленных селениях Архангельской губернии и отдельно об открытии 10 приходов в Беломорской Карелии. Местных средств как на строительство церквей, так и на содержание причтов было недостаточно, и надежды возлагались на выделение денег из казны. Из-за финансовых затруднений и недостаточной поддержки работ самими жителями процесс строительства и последующей отделки зданий в ряде случаев растянулся до конца 1860-х гг.

Большинство построенных по инициативе владыки Варлаама храмов до наших дней не сохранилось, целый ряд их был заменен новыми еще до революции. Характерными образцами «казенного» храмостроительства 1850-1860-х гг. можно назвать Ильинскую церковь в деревне Большой Бор Онежского района, выстроенную в 1855 г. для группы заречных деревень Чекуевского прихода, и Вознесенскую церковь в деревне Березник Пинежского района, построенную в 1856-1862 гг. в удаленной деревне Пиринемского прихода. Несмотря на то, что эти постройки были сооружены в разных уездах губернии, в их архитектурном облике есть сходные черты. Это небольшие прямоугольные здания под двускатной кровлей, на коньке которой поставлена небольшая главка. Боковые фасады прорезаны парами крупных оконных проемов. К церкви в Большом Бору с востока прирублена апсида, а с запада крыльцо, церковь в Березнике апсиды не имеет вовсе, зато с запада над крыльцом поставлена звонница каркасного типа. Вероятно, и церковь в Березнике, и церковь в Большом Бору строились на основании одного и того же образцового проекта, максимально упрощенного с целью удешевить строительство и адаптированного на месте строителями. Обе церкви были приписными - то есть своего священника при них не было, богослужения совершались священнослужителями, периодически приезжавшими в деревни из центра прихода.

Одновременно с казенным строительством приписных церквей в дальних деревнях выросли масштабы строительства новых деревянных приходских храмов взамен сгоревших или обветшавших. К этому времени церковное строительство в Российской империи велось в основном по чертежам губернских архитекторов, активно пользовавшихся образцовыми проектами. Не составила исключения и Архангельская губерния. Характерным примером такой постройки была Рождественская церковь в Кандалакше (не сохранилась). Церковь построили на казенные средства вместо старой, сожженной в 1855 г. англичанами. Она полностью воспроизводила проект церкви на 450-500 прихожан из альбома 1857 г. - двусветный четверик, завершенный четырехскатной кровлей с небольшой главкой, к которому были прирублены пятигранный алтарь и небольшая трапезная, по габаритам уступавшая основному объему церкви. Над притвором была поставлена шатровая колокольня каркасной конструкции. Снаружи стены церкви покрывала тесовая обшивка с несложным декором. До наших дней в Архангельской области сохранилась Рождествено-Богородицкая церковь (1885-1887) в Зимней Золотице Приморского района, также построенная по этому проекту.

Только в удаленных от центра уголках губернии - в первую очередь в Онежском уезде - вплоть до конца XIX в. еще появлялись деревянные храмы, весьма вольно интерпретирующие формы образцовых проектов и сохранявшие определенные черты традиционного зодчества. Одним из последних образцов такого рода храмов является Преображенская церковь в Нименьге, сооруженная в 1878-1882 гг., но всё еще имеющая традиционное для Онеги кубоватое завершение основного объема. Однако такие постройки составляли незначительную часть храмов, строившихся на территории губернии.

В 1840-х гг. в пределах Архангельской губернии активизировался процесс организации новых церковных приходов, в которые назначался собственный причт. Подавляющее большинство приходов было организовано в удаленных уголках губернии. Семь приходов открыли в карельских деревнях Кемского уезда, 8 - на Печоре, 3 - в становищах кочевых лопарей (саамов) в тундрах Кольского полуострова.

Одновременно с новым строительством продолжился естественный процесс сокращения числа старинных церковных зданий, построенных до 1800 г.  Церкви горели в пожарах или разбирались, и их число к 1865 г. сократилось еще более чем на полсотни - примерно до 250. Соотношение сгоревших и сломанных построек в эти годы было примерно равным. В числе уничтоженных огнем памятников - Богоявленская церковь в селе Сия Холмогорского уезда (1700), сгоревшая 6 декабря 1838 г., ансамбль Богоявленской и Рождественской церквей в селе Поля на Онеге, сгоревший 22 ноября 1846 г. «по неосторожности церковного сторожа», и Покровская церковь в Прилуках на Онеге (1647), сгоревшая 26 июня 1864 г.  Среди разобранных в те годы построек - Благовещенская церковь на Ухтострове под Холмогорами, построенная в 1668 и сломанная в 1850 г. , Ильинская церковь (1624) в карельском Панозере, разобранная в 1864 г , и Никольская церковь Уздринской пустыни в Шенкурском уезде, построенная в 1622 г. и также раскатанная на бревна в 1864 г.  

Всего к 1865 г. в границах губернии находилось порядка 350 деревянных и 87 каменных приходских и приписных церквей, относившихся к 255 приходам.

В последней трети XIX в. объемы деревянного церковного строительства в губернии удвоились - в период 1867-1900 гг. было выстроено свыше 200 новых деревянных храмов. Установившиеся в те годы темпы церковного строительства не снижались в Архангельской губернии вплоть до начала Первой мировой войны - в среднем за один год, начиная с 1860-х гг., строилось 6-7 новых деревянных храмов.

В отличие от соседней Вологодской губернии, в которой во второй половине XIX в. широкое распространение получило строительство кирпичных церквей по образцовым проектам, в Архангельской губернии строительство кирпичных церквей продолжило носить единичный характер, причем в основном здания сооружались по индивидуальным проектам. В результате перед революцией на территории губернии оказалось свыше 550 деревянных и 111 каменных приходских и приписных церковных зданий (без учета монастырских церквей).

Активное церковное строительство в определенной степени объяснялось и хозяйственным подъемом, который переживал Север в конце XIX в., и существенным - в два раза - ростом населения. В то время активно росло население в долине Печоры, началась колонизация Мурманского берега. Одновременно с тем значительно выросло население и прежде многолюдных центральных уездов губернии. Собственная церковь всё чаще рассматривалась крестьянскими обществами как атрибут благоустроенного, благополучного селения. Несколько десятков храмов появилось в дальних деревнях исторических приходов, ряд из них впоследствии был выделен в отдельные приходы.

Как и прежде, значительную долю вновь построенных деревянных культовых зданий составляли церкви, строившиеся по образцовым проектам, в той или иной степени переработанным на месте. В отличие от середины XIX в., когда такое строительство велось практически полностью на казенные средства и не встречало активной поддержки местного населения, в конце XIX - начале ХХ в. инициаторами строительства новых церквей часто оказывались именно крестьянские общества.

Одновременно с этим в финансировании строительных работ существенно возросла роль частных пожертвований. Средства на строительство нескольких десятков церквей в Архангельской губернии были выделены купцами, преимущественно петербургскими. Современники называли эти церкви-новостройки «медальными». В соответствии со статутом ордена Святой Анны лицо купеческого сословия, построившее церковь, могло получить орден святой Анны III степени. Орден не только был важным подтверждением статуса, но и давал право на получение потомственного почетного гражданства. Последнее, в свою очередь, позволяло человеку занимать ряд выборных должностей в городском управлении. Существенную роль в организации такого строительства сыграли настоятель Троицкого храма в Ораниенбауме, протоиерей Гавриил Любимов и член Архангельской консистории протоиерей Илия Легатов, неоднократно выступавшие в роли посредников между прихожанами, нуждавшимися в финансовой поддержке, и благотворителями, заинтересованными в конвертации имеющихся финансов в права и привилегии.

Характерным примером такого строительства было возведение Тихвинской церкви в селе Кашкаранцы на Терском берегу Белого моря. Имевшийся здесь небольшой храм, сооруженный на средства прихожан путем расширения старой часовни, сгорел 29 октября 1894 г. Небогатый приход, созданный только в конце 1890 г., не имел никаких собственных средств на новое строительство. Но уже весной 1895 г. при посредничестве Любимова был найден благотворитель, готовый профинансировать работы. Им оказался промышленник Конрад Гампер, выходец из Швейцарии, лютеранин-евангелист по вероисповеданию. Он был владельцем крупного машиностроительного завода по производству паровых котлов, находившегося на границе Пруссии и царства Польского. В 1895 г., планируя расширение своего дела, Гампер принял российское подданство и стремился как можно быстрее получить все доступные купеческому сословию привилегии. На строительство в Кашкаранцах он выделил 5500 рублей. Уже 8 июля 1895 г. новая церковь была заложена, а через два месяца - 11 сентября 1895 г.- освящена. Хорошего строительного леса в окрестностях Кашкаранцев нет - по всей видимости, сруб здания был целиком привезен в село из Архангельска. В начале 1896 г. Гампер получил положенный за строительство орден, а уже летом 1896 г приступил к строительству своего нового обширного завода под Краматорском в Донбассе.

В целом только протоиереем Гавриилом Любимовым в период 1888-1899 гг. на дело церковного строительства в Архангельской епархии было привлечено свыше 100 тысяч рублей, задействованных при сооружении 28 храмов. В основном подобные церкви представляли собой несложные по конструкции и архитектурному облику постройки. В ряде случаев благотворитель, выделявший на строительство средства, не был заинтересован в их перерасходе свыше минимально необходимых для получения ордена величин, и наспех сооруженное здание уже через 10-15 лет требовало ремонта.

Облик деревянных храмов конца XIX - начала ХХ в. довольно разнообразен. Преобладающей являлась композиция церкви «кораблем», состоявшей из алтаря, четверика, обычно двусветного, трапезной, по габаритам сопоставимой с четвериком, и притвора, над которым ставилась колокольня. Однако формы завершения четверика и колокольни заметно варьировались.

Наибольшее распространение в конце XIX - начале ХХ в. получил проект, представлявший собой переработку образцовой церкви на 150 прихожан. Строившиеся по нему храмы были преимущественно приписными, не рассчитанными на большое количество прихожан и частые богослужения. Этот же проект - но уже без алтарной части - использовался для строительства крупных часовен. Несмотря на целый ряд нареканий - священнослужители критиковали малые размеры алтаря и отсутствие в церкви требуемых хозяйственных помещении, за свою дешевизну и доступность проект получил широкое распространение в епархии.

Основной объем церкви представлял собой четверик, в боковых стенах которого имелось по одному крупному оконному проему. Четверик перекрывался четырехскатной кровлей, на которой стояла небольшая луковичная главка. С востока к четверику примыкал прямоугольный (в ряде случаев пятигранный) алтарь, с запада - небольшая трапезная, соединявшая церковь с притвором, над которым стоял ярус звона колокольни. Декоративное убранство зданий было крайне небогато, некоторые из них даже не получили тесовой обшивки. Наиболее ранней из построек, имевших такой облик, можно назвать Никольскую церковь в становище Гаврилово Кольского уезда (не сохранилась), сооруженную в 1888 г. и расширенную с постройкой колокольни в 1895 г. Известно, что ее строительство велось по проекту, специально разработанному для строительства церквей на Мурманском берегу.

Храмы, сооруженные на основании этого проекта, можно до сих пор встретить на всей территории бывшей Архангельской епархии. На Терском берегу Белого моря по этому проекту в 1895 г. выстроили уже упоминавшуюся выше Тихвинскую церковь в Кашкаранцах. В ходе проведенного не так давно ремонта завершение церкви, в годы советской власти утраченное, было сооружено в новых, отличных от первоначальных формах. На Зимнем берегу Белого моря сохранились аналогичные ей Трехсвятская церковь в Кади (1901)  и Сретенская церковь в Козлах (1912). На Северной Двине, неподалеку от Архангельска, еще стоит Модесто-Власиевский храм в деревне Боброво (1899), в 2012 г. сильно поврежденный пожаром. Достаточно хорошо сохранил свой облик Рождествено-Предтеченский храм в деревне Погорелец на Мезени, также выстроенный в 1899 г., а в 1990-х отремонтированный. От остальных храмов этого проекта он отличается несколько увеличенными габаритами трапезной. На Ваге, в Шенкурском районе Архангельской области, подобную композицию имеют Ильинская церковь в Нюнеге (1901)  и Дмитриевская церковь в селе Корбала (1904), отличающиеся от остальных церквей более упрощенной конструкцией ярусов звона. Частое употребление одного и того же проекта не должно вызывать удивления - при рассмотрении ходатайств прихожан о строительстве церквей в Консистории им нередко предлагали воспользоваться одним из готовых проектов, на который уже имелись смета и вся необходимая документация.

В случае строительства более крупных зданий также можно выделить несколько базовых проектов. Один из них приближен к образцовому проекту церкви на 250 прихожан, представляющему собой четверик, прорезанный окнами в два света, с равновеликими прямоугольными алтарем и притвором. Четверик перекрывался четырехскатной кровлей, на которой стояли пять декоративных  главок. Характерной чертой этого проекта была ромбовидная форма окон второго света четверика. Среди сохранившихся до наших дней церковных построек подобной формы можно назвать Воскресенскую церковь в Ижме Приморского района (1887, венчания разобраны), практически точно воспроизводящую образцовый проект, и церковь Флора и Лавра (1887) в Химаневском приходе под Шенкурском, построенную одновременно с ижемской, но с определенными отступлениями от проекта.

При строительстве более крупных приходских церквей из-за невозможности бесконечно увеличивать размеры четверика возникала необходимость в наличии трапезной, встраивавшейся между четвериком и колокольней. Очень близки по своему облику Троицкая церковь в Усть-Усе на Печоре (1895), Николо-Афанасиевская церковь в Козмогородском на Мезени (1898, завершения утрачены), Христорождественская церковь в Коскошино на Двине (1901, завершения утрачены), Богоявленская церковь в Перемском (Чикинской) на Пинеге (1904) и Покровская церковь в Большой Нисогоре на Мезени (1908). Близка к этой группе построек Екатерининская церковь в Чаколе на Мезени (1898). Основной объем церкви во всех случаях представляет собой двусветный четверик, перекрытый кровлей на четыре ската и завершенный сравнительно крупной луковичной главкой на глухом барабане. К четверику с востока примыкает пятигранный алтарь, а с запада - небольшая трапезная и притвор, над которым поставлена шатровая колокольня. Декоративное убранство всех вышеперечисленных храмов также крайне небогато, а церковь в Больших Нисогорах и вовсе не успела получить тесовую обшивку. Аналогичную объемную композицию имела и Богоявленская церковь в Бирическом приходе на Онеге (1890-1899, руинирована) . Но в отличии от храмов на Мезени и Пинеге она завершалась не одной, а пятью декоративными главками.

Влияние местных строительных традиций на новое зодчество можно увидеть в облике двух пинежских церквей, выстроенных практически одновременно, - Покровской в Перемском (Чикинской) (1874-1879) и Христорождественской в Вонге (1875-1878, не сохранилась) . Здания практически идентичны по внешнему облику. В целом они повторяют образцовый проект храма на 450-500 прихожан - двусветный четверик с небольшими шипцами по центру фасадов, перекрытый кровлей на четыре ската, с пятигранным алтарем, трапезной и шатровой колокольней над притвором. Предполагавшиеся образцовым проектом боковые двери для входа в храм заменены крупными окнами - в условиях Севера лишние двери ухудшали теплоизоляцию зданий, габариты притворов увеличены. Но наиболее любопыны формы завершения. Если образцовый проект предполагал одну луковичную главку, то обе пинежские церкви получили пятиглавое завершение, причем четыре малые главки поставлены не над углами четверика, а над щипцами. Таким образом, в упрощенном виде оказалось воспроизведено характерное для пинежского храмостроения рубежа XVII-XVIII вв. завершение храмов пятиглавием на крещатой бочке. Подобное завершение объема имели Богоявленский собор в городе Мезени (1859-1861) (со-хранился с разобранными венчаниями). Четыре малые главки тут также были поставлены над щипцами по центру фасадов двусветного четверика. Однако вместо центральной главки собор увенчал небольшой четырехгранный барабан, завершенный шатриком. Проект мезенского собора, в свою очередь, повторили при строительстве Владимирской церкви (1890-1895) (сгорела в 1937 г.) в селе Долгощелье, неподалеку от Мезени.

Повторное использование проектов можно увидеть даже в случае строительства крупных трехпрестольных церквей. Крайне близки по своем облику были построенные на территории Онежского уезда Сретенская церковь в Чекуево (1893-1902, венчания не сохранились) и Сретенская церковь в Тамицах. (1890-е - 1901, не сохр.).  В обоих случаях четверик основного  

объема храма завершался приземистым световым восьмериком, несшим декоративное пятиглавие. С востока к четверику был прирублен пятигранный алтарь, с запада - небольшая трапезная, а с юга и севера - прямоугольные объемы приделов, в свою очередь, имевших пятигранные алтарные апсиды. Построенная одновременно с ними Сретенская церковь в Колежме на Поморском берегу (1894-1903, венчания не сохранились) воспроизводит ту же объемную композицию, отличаясь только наличием колокольни и небольшими щипцами над четырьмя гранями восьмерика. Несколько лет спустя по этому же проекту выстроили Никольскую церковь (1908-1912, не сохранилась) в Церковническом приходе Холмогорского уезда, находившемся на границе с Онежским уездом. В среднем течении Пинеги, в селе Покшеньга, до нашего времени сохранился утративший завершения Георгиевский храм, по своим габаритам соответствующий четырем выше названным церквам. Известно, что он строился по эскизу, составленному известным пинежским подрядчиком Афанасием Амосовым, был заложен в 1892 г., а окончен в 1898 г. Активное участие в строительстве покшеньгской церкви принял пинежский уроженец, протоиерей Иоанн Сергиев (Иоанн Кронштадтский) - в Покшеньге в те годы служил его товарищ по семинарии. Возможно, именно церковь в Покшеньге послужила прототипом для онежских храмов.

Сходные формы имели и две другие церкви в нынешнем Онежском районе - Благовещенский храм в Мондино (1875-1888) и Вознесенская церковь в Кянде (1879-1883, не сохранилась). В обоих случаях основной объем храма представлял собой двусветный четверик, вытянутый вдоль поперечной оси и завершенный восьмериком с шатром. С запада к нему примыкала пониженная трапезная, соединявшая церковь с шатровой колокольней. Формы кяндской церкви более грубы, декоративная отделка более скудна - по всей видимости, мондинская церковь послужила для нее образцом.

Строительство деревянных церквей по индивидуальным проектам в Архангельской губернии не получило широкого распространения. Существенная часть среди множества построенных в те годы церквей сходна по облику и обладает крайне сдержанным декоративным убранством. Нарочитую скудость декоративного убранства большинства храмов Архангельской губернии этой эпохи можно отнести к характерным чертам церковного строительства той эпохи. Практически везде декор ограничивался карнизами, стены же церквей, обшитые тесом, просто белились. Исключения из этого правила есть, но они сравнительно редки - в основном подобные постройки появлялись в городах, поселках при лесопильных заводах.

По проекту епархиального архитектора Андрея Андреевича Каретникова была выстроена Казанская церковь (1904-1907) в Большой Фехтальме на Онеге. Средства на сооружение достаточно крупного храмового здания выделил известный на Онеге Петр Тимофеевич Лазарев - в Фехтальме родилась его супруга Татьяна. Архитектор Каретников хорошо известен как реставратор, однако спроектированная им церковь ничем не выделяется среди других церковных построек в формах эклектики. К четверику храма, в прошлом завершенному главкой, примыкают пониженные боковые прирубы, достаточно обширный алтарь и трапезная. Здание обшито тесом и украшено достаточно разнообразным накладным декором. Незадолго до революции, также на Онеге, в деревне Каменской Мондинского прихода, была построена Ильинская церковь, освященная в 1914 г. Из-за революционных потрясений ее внешние стены остались без обшивки, однако изысканные формы отделки шатровой главки и яруса звона колокольни заставляют предположить, что храм должен был также получить насыщенный наружный декор.

К работам А.А.Каретникова, вероятно, также можно отнести Никольский храм в деревне Юхнево на Ваге, выстроенный в 1907-1910 гг., тоже отличающийся наличием продуманного декоративного убранства. Приземистый четверик юхневской церкви завершался пятью луковичными главками, четыре из которых были помещены по странам света, над невысокими щипцами по центру фасадов. Трапезной церковь соединялась с притвором, над которым стоял ярус звона колокольни.

Параллельно с церковным строительством епархиальные власти создавали всё новые и новые приходы, стремясь обеспечить полноценную литургическую жизнь во всех уголках губернии. Особенно активным этот процесс был в годы руководства епархией епископа Архангельского и Холмогорского Никанора (Казанского) - в 1893-1896 гг. В 1893 г. было открыто 12, а в 1894 г.- сразу 16 новых приходов. Тем самым, по замыслу владыки, структура церковных приходов епархии была приведена в соответствие со структурой расселения в губернии, и достигнут требуемый охват церковными приходами всей ее территории. В течении последующих лет темпы создания новых приходов снизились - в среднем до Первой мировой войны открывались 1-2 новых причта в год. Последним - уже летом 1917 г.- был создан отдельный лопарский приход в становище Иоканга на Мурманском берегу (ныне Закрытое административно-территориальное образование (ЗАТО) «Островной» Мурманской обл.). К 1917 г. число церковных приходов в границах Архангельской губернии достигло 347.

Создание новых причтов было сопряжено с необходимостью выделения им казенного финансирования - с самого начала было понятно, что только местных средств - пожертвований и платы за требы - на существование причетчиков будет недостаточно. Небольшие приходы в 3-4 деревни были не в состояние обеспечить существование даже минимального причта из священника и псаломщика с их семьями. Одновременно с этим, поскольку создание новых приходов осуществлялось путем дробления старых, ухудшались финансовые условия и в имевшихся приходах.

Уже в 1888 г. из 279 имевшихся в епархии приходов «казенное вспомошествование» получал 221 причт, а общие суммы дотаций духовенству приближались к 60 тысячам рублей в год. На протяжении последующих лет казенное финансирование постоянно росло. В 1899 г. средства от казны получали уже 289 приходов из 313, а общая сумма выплат достигла 126,5 тысяч рублей в год. Таким образом, за 11 лет отчисления от казначейства выросли вдвое, а степень охвата причтов казенным финансированием превысила 90%.

Не вызывает сомнений то, что моментальное исчезновение казенного финансирования после 1917 г. создало крайне тяжелые условия для подавляющего большинства духовенства Архангельской епархии и стало одной из косвенных причин коллапса всей приходской структуры архангелогородчины в 1920-1930-х гг.

Начиная с конца XIX в. Русский Север и его деревянные храмы привлекали внимание историков архитектуры. Вопросы охраны памятников были переданы в ведение Императорской археологической комиссии. Однако еще в начале ХХ в. ситуация была далека от идеальной. «Небрежное, презрительное отношение наше к памятникам старины возбуждает в высшей степени грустные чувства»,- писал еще в 1908 г. священник Сумского Посада А.Теремицкий , вспоминая о6 очередной старой церкви, заброшенной после постройки нового здания, и стоящей в небрежении, с разломанными печами и каркасом иконостаса. Хотя само селение в статье и не названо, из контекста можно понять, что речь идет о старом храме в Подужемье, хорошо известном по рисунку И.Я.Билибина.

Из обследованных В.В.Сусловым и известных по его публикациям зданий по меньшей мере пять построек было утрачено еще до революции. Уже в 1881 г. на бревна для строительства новой церкви-памятника императору Александру II была раскатана церковь Флора и Лавра в Слободско-Благовещенском приходе на Ваге, построенная в 1647 г. В 1893 г. с целью сооружения новой постройки была разобрана кубоватая двухэтажная Сретенско-Никольская церковь в селе Чекуево на Онеге, выстроенная в 1677 г. В разные годы пожарами были уничтожены церкви в Уне, Шеговарах и Шуезере.

В целом в последней трети XIX в. масштаб утраты старых деревянных зданий не только не уменьшился, но наоборот - несколько вырос. В последней трети XIX в. было по тем или иным причинам утрачено около б0 построек, и к 1900 г. количество зданий, возведенных до 1в00 г., уменьшилось примерно до 190. Соотношение сгоревших и разобранных зданий и в этот период оставалось примерно равным.

24 октября 1874 г. огнем был уничтожен ансамбль из шатровой Троицкой церкви (1798) и «пятиглавой» (вероятно, кубоватой) Введенской церкви (1790) в селе Мондино на Онеге, год спустя, в ночь на 25 октября 1875 года - ансамбль из шатровой Троицкой (1760) и кубоватой Преображенской (1764) церквей в Нименьге Онежского уезда. 12 февраля 1895 г. сгорела Георгиевская церковь (1697) в Пильегорах на Пинеге - характерный для Пинеги образец здания с шатром на крещатой бочке. Особенно тяжелым для деревянного наследия Севера оказался 1899 г 17 июня 1899 г. сгорел ансамбль из двух деревянных храмов в Сийском приходе Холмогорского уезда - столпообразного шатрового Ильинского (до 1688) и Богоявленского (1731, 1840). Две с половиной недели спустя, 4 июля 1899 г., от молнии погибли шатровая церковь святого Климента (XVII в.) и колокольня в посаде Уна на беломорском берегу. Наконец, в том же году пожаром была уничтожена шатровая Климентовская церковь (1787) в селе Шуерецком в Беломорской Карелии.

С каждым годом на судьбе старых деревянных храмов всё больше сказывалось и их техническое состояние. Простояв не менее ста лет, постройки требовали ремонта, а возможности прихожан были ограничены. Всё чаще более простым вариантом казалась разборка, а не «исправление» устаревшего и технически, и морально здания.

На Терском берегу Белого моря, в Варзуге, в 1878 г. была разобрана клетская Афанасьевская церковь (1597), а в 1889 г.- также клетская, с одностолпной трапезной, церковь Зосимы и Савватия (1683). Никольская церковь в Кевроле на Пинеге, построенная в 1684 г., была разобрана по ветхости в 1880-х гг., а Введенская церковь в Пингише на Двине, датировавшаяся 1717 г. и представлявшая, возможно, один из самых ранних образцов церквей с луковицеобразным куполом, сломана в 1899 г.

Только в начале ХХ в. темпы утраты исторически значимых деревянных храмов XVI-XVIII вв. снизились. Способствовало этому законодательное регулирование. В соответствии с Высочайшим повелением от 11 марта 1889 г. любое прошение на разборку или реконструкцию исторически ценного здания должно было получить предварительное одобрение Императорской археологической комиссии (ИАК). Первоначально это указание часто не соблюдалась, добиться согласования всех работ с археологической комиссией удалось лишь после нескольких подтверждающих циркуляров Синода (в 1894, 1908 и 1910 гг.) и епархиального начальства. Свою роль сыграли и аналогичные положения, введенные в «Строительный устав» издания 1900 г.- в соответствии с ним, подлежали охране здания, построенные «не позже XVIII века». Не имея возможности поддержать сохранение старых зданий финансово, ИАК, тем не менее, удалось отстоять от разрушения целый ряд ценных памятников. Последней постройкой, разборка которой была санкционирована ИАК в предреволюционные годы, стала Сретенская церковь в Шелеховском приходе Онежского уезда, выстроенная в 1792 г. и сломанная в 1909 г.  

В самом Архангельске еще в 1891 г. был создан Церковно-археологический комитет, в функции которого первоначально входило заведывание епархиальным Древлехранилигцем и сбор для него экспонатов. Однако в начале 1910-х гг. в функции комитета вошло также предварительное рассмотрение заявок приходов на сломку или реконструкцию исторических зданий. Если вопросы разборки исторически ценных зданий по-прежнему переадресовывались в Санкт-Петербург, в Императорскую археологическую комиссию, то местные вопросы - по реконструкции тех или иных зданий, сломке часовен и т. п. - стали решаться на уровне Архангельска, специалистами, лучше знакомыми с местными реалиями и лучше представляющими памятники. Так, благодаря работе Церковно-археологического комитета избежала разборки Никольская церковь в Кудьмозерском приходе под Архангельском, формально числившаяся зданием XIX в. и оттого не подлежавшая охране. Однако этот деревянный храм первоначально был построен как надвратный в Николо-Корельском монастыре - в Кудьмозеро его перевезли только в 1860-х гг. Вместо сломки обветшавшей церкви, первоначально планировавшейся прихожанами, ее отремонтировали и вновь освятили 4 сентября 1917 г. К сожалению, памятники оставались беззащитными против огня. В начале 1902 г. пожаром была уничтожена шатровая Богоявленская церковь (1676) в Перемском на Пинеге, летом 1912 г.- шатровая Троицкая церковь в Шеговарах - замечательный памятник зодчества, сооруженный в 1668 г. , а в декабре 1915 г.- Троицкая церковь в Верхо-Ледском приходе Шенкурского уезда (1776). Целый ряд старинных церквей в конце XIX - начале ХХ в. был отремонтирован методом полной переборки. В 1889-1891 гг. была переложена и поставлена на новый фундамент церковь постройки 1707 г. в пинежском селе Пиринема. В 1897-1898 г. была переложена при переносе на новое место Никольская церковь в пинежском селе Сура. На Онеге в 1897-1900 гг. была капитально отремонтирована - с заменой верхних и нижних венцов и•водводкой фундаментов - Благовещенская церковь в Турчасово.

Наиболее известна судьба Никольских церквей в селах Панилово и Зачачье на Двине. Оба здания XVII в., к 1900-м гг. обветшавшие, были переложены под руководством А.А.Каретникова. Работы как в Панилово, проведенные в 1907-1908 гг., так и в Зачачье, выполненные в 1910-1915 гг., интересны как примеры своеобразной реставрации зданий, при которой реконструировался их вероятный первоначальный облик. Однако следует отметить, что в обоих случаях старый строительный материал был полностью утрачен. Обе церкви соорудили заново, из нового леса. Сожалея об утрате подлинных срубов, надо понимать, что альтернативой подобной реконструкции в те годы была простая сломка церквей по ветхости.

Всего к 1917 г., с учетом монастырских церквей, на территории Архангельской губернии находилось 155 каменных и 586 деревянных церквей. Из примерно 350 деревянных храмов XVI-XVIII вв., существовавших к началу XIX в., до 1917 г. дошло около 180. Последующие социальные катаклизмы способствовали дальнейшим утратам церквей. До наших дней из построек, существовавших в 1917 г., по подсчетам автора, сохранилось только 95 каменных и 204 деревянные церкви. Из числа последних только 53 постройки относятся к XVI-XVIII вв., причем несколько из них к настоящему времени практически полностью утратили первоначальный облик.

 Среди сохранившихся до наших дней памятников XIX в. есть как здания, практически полностью соответствующие образцовым проектам, так и здания, во многом продолжающие следование традициям, сложившимся в зодчестве Русского Севера в предшествовавшие столетия. Дальнейшее их изучение и сохранение представляется достаточно важной задачей.

Примечание:
1.Текст статьи из сборника "Деревянное зодчество" Выпуск IV. Новые материалы и открытия. Москва - С.-Петербург, изд. дом "Коло". 2015 г.
2. Библиография опущена.