Л.Д.Фирсова,
ст.н.с. Архангельского государственного
музея деревянного зодчества и народного искусства

СОХРАНЕНИЕ ПАМЯТНИКОВ КУЛЬТОВОГО ЗОДЧЕСТВА В АРХАНГЕЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ В XIX—НАЧ. XX вв.

(К истории вопроса)

История вопроса, связанного с охраной историко-архитектурных памятников местного края, интересна и поучительна, т. к. позволяет найти ответы на многие современные вопросы охраны архитектурного наследия. Учет зданий, имеющих архитектурную и историческую ценность, в Российской империи пытались наладить еще во второй половине XVIII века. От губернских властей в центр требовался ежегодный отчет по этому вопросу. Он прилагался к обязательному отчету гражданского губернатора. Канцелярия Архангельского гражданского губернатора посылала соответствующие запросы в уезды. Уездные власти почти единодушно отвечали в губернское правление, что никаких древних зданий не числится. В результате в списке, посылаемом в центр из Архангельской губернии, значится несколько каменных сооружений (Гостиные дворы, пороховая па­латка, Новодвинская крепость, монастырские здания). В графе «деревянные сооружения» единственным архитектурным памятником значился «домик Петра I». Критериев, по которым выявлялись памятники, не существовало.

В Архангельске, потерявшем былую славу первого русского порта, историческая память сложилась таким образом, что почитались памятниками только те сооружения, что были связаны с именем Петра Великого, его посещениями, пожертвованиями. Так, в XIX веке несколько десятилетий городское общество пыталось спасти остатки Немецкого гостиного двора XVII в. «в назидание потомкам». В качестве главного аргумента приводилось то, что в нем была приготовлена палата для Петра I.

Однако Север не был неведом. Уже в XVIII — нач. XIX вв. появились труды историков В.Крестинина, А.Фон-Пошмана, К.Молчанова. Архангельские губернаторы, менявшиеся часто, обычно путешествовали по вверенной им губернии и, как люди высокообразованные, не могли не замечать древние деревянные памятники. Они им поражались, жертвовали деньги на ремонт, но в графу ежегодного губернского отчета о деревянных соору­жениях, имеющих историческую и архитектурную ценность, тра­диционно вписывали только «петровский домик».

Такое же отношение к народному творчеству в официальных кругах прослеживается и в собиравшейся в конце 30-х годов XIX века архангельской музейной коллекции. В коллекцию не могли не попасть предметы народного творчества, но они числились как кустарные изделия. Сама коллекция при экспонировании должна была побуждать к развитию кустарных ремесел. Предметы этнографии инородцев (ненцев и лопарей) выделялись особо.

И все-таки интерес к русской этнографии и деревянному зодчеству появился в Архангельской губернии раньше, чем во мно­гих губерниях России.

В первой половине XIX века Север был еще заповедным краем, утраты традиционной народной культуры были скорее естественными, чем массовыми. В этот почти не тронутый цивилизацией заповедник народной культуры в конце 30-х годов XIX века начинают прибывать десятки политссыльных из российских университетов. Условия ссылки побудили многих из них к исследованиям всех сторон народной жизни. В Архангельских губернских ведомостях, Памятных книжках губернии появляются статьи по русской этнографии и народному зодчеству. Политссыльные работали в губернских учреждених, становились членами местного статистического комитета, комплектовали коллекции «выставки произведений губернии», описывали исторические памятники.

Появились этнографические труды П.Ефименко, М.Заринского, П. Базилевского. К середине XIX века в Архангельске сложился круг исследователей народной жизни — священники, преподаватели, чиновники. Из их общей деятельности к 60-м годам XIX века складывается тонкий местный культурный пласт, значимость которого непреходяща, ибо к этому рубежу все изменения народной жизни, в том числе и деревянного зодчества, не выходили за рамки сложившихся веками традиций.

После 60-х годов все начало резко меняться. С одной стороны, наступающие капиталистические отношения неизбежно уничтожали старое, считавшееся отжившим. К тому же церковь, отмечая официальную победу над расколом, негласно признала деревянные церкви раскольничьей архитектурой. Под предлогом ветхости многие старинные культовые постройки были снесены, на храмах появилась тесовая обшивка, были заменены древние тябловые иконостасы. Итогом этой победы на Севере стали не только снесенные или грубо подновленные храмы, но и целые поколения священников, небрежно относящихся к древним культовым зданиям.

В конце 60-х — начале 70-х годов XIX века, почувствовав утрату национальных корней, свой голос подала русская интеллигенция. Интерес ко всему народному стал неудержимым, особенно на народнической волне. На Север, как к национальным родникам, началось паломничество художников, архитекторов. Считалось, что Север миновала общая участь так называемого обновления. В действительности это было не так.

Летом 1886 года после путешествия по Поморью академик Императорской академии художеств художник Суслов писал управляющему Архангельской епархии преосвященному Нафанаилу: «В Поморье царит страсть к новшеству и совершенное невнимание к остаткам нашего народного самобытного искусства». Энергичный архипастырь Нафанаил, внимая академику, предложил архангельской духовной консистории создать специальный духовный музей, тем более, что такие музеи в России уже начали создавать. В 1887 году в Архангельске была организована церковно-археологическая комиссия с целью «собирания, сохраненния и обследования местных памятников древности и принятия мер против их истребления». От духовенства затребовали сведения о храмах и хранящихся в них предметах: по XVII век включительно, которые заслуживают внимания по оригинальности, художественным качествам и историческим воспоминаниям . .С мест по обыкновению отвечали, что ничего не найдено. Для отыскания памятников старины требовались специальные знания, да и отыскивать в подвалах и на чердаках было сложно. Дело, возможно, так и заглохло бы, если не особое отноше­ние к этому членов археологической комиссии. К тому же из их среды появилась яркая личность, способная проникнуться идеей и посвятить ей жизнь . Практически работу возглавил И.М.Сибирцев, объединивший вокруг дела собирания и охраны древнерусских памятников десятки разных людей, способных оценить историко-культурную ценность культовых памятников. Он слу­жил этому делу всю жизнь до 1928 года, и его культурный подвиг еще ждет своего признания.

И.М.Сибирцев вышел как раз из той историко-культурной среды, которая складывалась в Архангельске еще в первой половине XIX века.

Деятельность комиссии, переименованной в церковно-археологический комитет, привела за 25 лет к результатам, достойным крупного академического учреждения. Это была поистине подвижническая деятельность, работа и членство в комитете были делом почетным. Делу неизменно сочувствовали губернаторы.

Десятки чиновников, священнослужителей ездили по необозримой бездорожной губернии, собирая в храмах, монастырях отслужившие свое вещи и гибнущие древние архивы, описывали их, издавали. Изданные комитетом описания древних актов не утратили научной ценности и поныне.

В работе участвовали члены Общества изучения Русского Севера, Архангельского статистического комитета. В начале XX века у Архангельска был шанс стать крупнейшим исследовательским центром древнерусской культуры. Так, по крайней мере, это оценивалось столичными археологическими комиссиями и историческими обществами. Эта подвижническая работа шла через многие тернии. Синод, сначала, вдохновив на дело изучения и спасения культовых памятников, в 1905 году пытался приостановить формирование музейных коллекций из культовых памятников, предлагая все оставить на месте и там вести регистрацию памятников. Против перенесения-культовых памятников в музей выступили многие священнослужители России, в том числе и архангельские. На страницах местной и российской гражданской и церковной прессы развернулась острая дискуссия. Последнее слово принадлежало в 1907 году Черниговскому Епархиальному съезду с постановлением, что спасти многие памятники древнерусского искусства можно только в музеях. По сути культовый памятник стал музейным предметом с благословения церкви.

Массовое осознание памятника древнерусского искусства и древнерусского зодчества произошло одновременно. Этому предшествовала большая культурная работа. Древнехранилище с его уникальными экспонатами, огромное книжное собрание — это одна из сторон деятельности церковно-археологического комитета. Как глубоко мыслящий ученый, И.М.Сибирцев с самого начала понимал, что главное дело — приведение в известность и охрана памятников на месте.

В 1894—1896 годах издано «Историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии» под редакцией В. А. Смирнова, напечатанное в Архангельске в трех выпусках. Это по сути первый свод культурных памятников губернии. В 1902 году вышел еще один труд церковно-археологического комитета, посвященный историческому описанию монастырей. Таким образом, источниковая база по изучению культовых памятников к началу XX века была уже значительной. В 1909 году археологический комитет настойчиво просит настоятелей прихо­дов и церквей епархии встать во главе изучения памятников древности, предлагает воспитанникам семинарии в каникулярное время по месту своего жительства заняться собиранием сведений о местных предметах древности. Позднее в семинарии введен курс лекций по древнерусскому культовому зодчеству и особенностям ремонтов памятников архитектуры. Была проведена огромная работа по фотофиксации памятников. К 1912 году коллекция фотографий, церквей и их внутреннего убранства — иконостасов, врат достигла нескольких сотен единиц.

Фотографическое общество, созданное в Архангельске, активно содействовало фотофиксации памятников во время специальных поездок, экспедиций. Коллекция частично сохранилась до настоящего времени в фондах музеев, научных учреждений, у частных коллекционеров.

После 1912 года одним из главных направлений деятельности комитета стали конкретные действия по охране памятников старинной архитектуры. Археологический комитет имел связи с Императорской археологической комиссией, знал многих реставраторов и контролировал ремонт старинных церквей.

Когда причтами возбуждались ходатайства перед Духовной Консисторией о перестройке и ремонтах старинных приходских храмов, консистория обращалась к мнению, комитета. На его собраниях заслушивались специальные рефераты о старинном деревянном церковном зодчестве на Севере. Много работ по этой тематике у членов ко митета А. Каретникова, И. Сибирцева.

Так, в 1913 году комитет заслушал доклад А. Каретникова о состоянии старинных конца XVIII века церквей Холмогорского уезда и постановил, что «церкви представляют драгоценные памятники старины. Имея в виду архитектурную и историческую ценность и недостаток местных средств на ремонт их,— остается одно — взывать к помощи со стороны государственных и церковных учреждений». Комитет терпеливо пытается по всем вопросам дать разъяснение причтам. Когда причт и прихожане Зачачьевского Николаевского храма хлопотали о позолоте икон и иконостаса, комитет предложил вместо позолоты восстановить старинную иконопись знающими людьми и тем самым «совершить высококультурный подвиг восстановления погибающей галереи образцов старинной иконописи.

Отдельные иконы, представлявшие особую ценность, причтам предлагалось реставрировать только мастерами, рекомендованными Санкт-Петербургским или Московским археологическим обществом. Были случаи, когда из своих скудных средств комитет выделял причтам деньги на ремонт старинных печей в церкви или скрепление полов. И хотя для активных действий к сохранению памятников комитет не имел ни сил, ни средств, но разъяснительная работа все-таки принесла пользу.

К 1918 году участие Комитета в перестройке и ремонте более 50 храмов и часовен помогло сохранить их от искажения.

В 1915—16 гг. Комитет публикует многочисленные советы по вопросам ремонта памятников старины. Предложена систе­ма изучения фундаментов и археологического исследования почвы у них, рекомендованы материалы для ремонта фундамента и цоколей, указано на способы обмазки сводов.

Архангельский церковно-археологический комитет с годами приобрел известность не только своими научными трудами. Он имел опыт, навыки конкретной работы по спасению памятников архитектуры.

Доклад на Международной научно-практической конференции "Проблемы музея под открытым небом в современных условиях» (Сборник докладов..., Архангельск, 1995 г.)