Г.В.Алферова
ДРЕВНИЙ КАРГОПОЛЬ И КАРГОПОЛЬЕ
(из журнала "Наука и жизнь" 1967 г.)
Каждый день, проведенный
на Севере, оставляет у человека богатое чувство тишины, которое не может не
родиться после лесных троп, весел и веселого ветра. В этой тишине около
вечернего костра подойдет к тебе и
останется рядом глубокое и таинственное чувство истории. История тоже будет
молчать вместе с тобой, молчать о тех дальних временах, когда северное небо
знало лесную вольницу, тревожные, грустные и веселые голоса колоколов и давно
отошедшие в проошлое обряды и заговоры
знахарок.
Знать историю помогает и часовенка, маленькое аккуратное
строеньице, опустившееся сейчас на воду своим резным отражение, и расшитый
золотом плат, и резные деревянные «убранства» изб, и многое другое.
Приветливые лица, честное откровение рядом с музыкой тайги, c рассказами волн
и памятью прошлого и есть самое главное и бесценное богатство не такой уж
малой земли, разместившейся под северным небом.
В ранней юности на меня
неизгладимое впечатление произвел рассказ Мопассана «Ожерелье». Молодая,
красивая, но бедная женщина берет на вечер у своей богатой подруги
бриллиантовое ожерелье и теряет его на балу. Не зная, что оно фальшивое, она
покупает и отдает настоящие бриллианты. Вся ее жизнь и жизнь ее семьи уходят
на выплату колоссальной суммы стоимости этих бриллиантов. Только в конце
жизни, больная, некрасивая, измученная тяжелой, непосильной работой, она
узнает, что ожерелье было фальшивое и что она зря загубила свою жизнь. Этот
рассказ произвел на меня такое сильное впечатление, что всякий раз, когда я
берусь за какое-нибудь дело, я стараюсь со всей строгостью уяснить себе: за
подлинное ли дело я берусь, не за фальшивое ли? Стоит ли оно того, чтобы на
него тратить жизнь или нет?
Приехав несколько лет тому назад на
Север, я была ослеплена красотой его природы и блеском его архитектурных
творений, слившихся с безбрежными лесами, озерами, полями и косогорами в
единый звучный ансамбль.
Север
сохранил и донес до нас былинный эпос, бытующий в народе по сегодняшний день,
великолепные вышивки, уходящие рисунком своих орнаментов в скифскую языческую
глубину; дивную деревянную и каменную архитектуру, яркие образцы русской
письменности, сохранившейся за стенами монастырей.
Каргополь — один из центральных районов древнего Севера. Каково его
искусство и почему сохранение его культуры волнует многих, почему за него
стоит положить и жизнь?
Небольшой теперь городок Каргополь находится на левом берегу Онеги – в 90 км от железнодорожной станции Няндома. В XVI веке он числился в списке семнадцати сильнейших городов Древней Руси, среди таких, как Москва, Новгород, Псков, Ростов, Владимир, и других. Он владел огромными земельными наделами, которые простирались вплоть до Белого моря.
О древней истории
Каргополя известно немногое. Построенный, видимо, в XII веке белозерским
князем
Вячеславом, он уже в XIV
столетии начинает обрастать пустынями-монастырями.
Так возникает «Строгана пустынь, что на Козьем болоте», и позднее «пустынь
Ивана Волосатого». В 30—60 километрах от города создаются в это же время
Кирилло-Челмогорская, Александро-Ошевенская, Елгомская, Мурамская,
Хергозерская и другие пустыни. С XIV века Каргополь впервые упоминается в
летописях, а уже в XV столетии далекий северный город становится центром
огромных земель: он имеет монопольное право торговать солью, он добывает,
выделывает и продает дорогую пушнину. Его каменщики и плотники славятся по
всей Руси. В 1561—1566
годах, по сотной переписи,
в нем насчитывалось в то время уже 476 дворов.
В годы «смутного времени», в начале XVII столетия, под стены Каргополя
подошли поляки и литовцы, пытавшиеся овладеть городом. В эту тяжелую годину
Каргополь прославился стойкостью и мужеством своих бойцов, их преданностью
родине. Мощные деревянные стены крепостцы выдержали несколько осад и не
были сожжены. Каргопольцы отогнали врагов от города. Победа далась нелегко.
Этот город был и перекрестком торговых путей. Лишь в
XVII веке, когда торговые пути меняют свое направление, а пушнина начинает
поступать в Москву и на Запад главным образом из Сибири, тогда наступает
перелом в экономическом развитии города. К тому же огромный пожар
1765
года, в огне которого погибло 2/3
древних зданий и городские укрепления, окончательно подорвал силы города. В
конце XIX столетия железная дорога, которая соединила Москву с
Архангельском, миновала Каргополь. Так захирел и замкнулся в себе некогда
многолюдный и богатый край.
Благодаря исторически сложившейся изоляции здесь
выработалось свое северное искусство. Это искусство яркое и
жизнерадостнее, оказавшись вдали от новых веяний, продолжало жить древними
высокими художественными традициями.
Все это я поняла, когда ранним июльским утром, сойдя
с автобуса, привезшего меня из Няндомы, вышла на торговую площадь. Величавой
и торжественной предстала она передо мной. Ансамбль различных по времени и
архитектуре зданий торговой площади выразителен и прекрасен благодаря
удивительному такту русских зодчих, умевших, строя новое, сохранять
созданное ранее. Архитекторы XVII, XVIII, XIX веков чувствовали тот
торжественный покой, степенную неторопливость и уют, которые так характерны
для первой каменной постройки Каргополя — Христорождественского собора
1565 года. Они сохранили все это в новых сооружениях: в соборе Иоанна
Предтечи XVIII века, повторяющего в камне деревянный храм XVI века; в
скромных Введенской и Входоиерусалимовской церквах; парадной колокольне
1765
года и
торговых рядах. Каждое здание Соборной площади имеет свое лицо, свой
неповторимый образ, и в то же время оно является частью целого гармоничного
и законченного, складывавшегося на протяжении трех столетий ансамбля. Уже
сломали Входоиерусалимовскнй храм и торговые ряды. На их месте пустырь и
какие-то скверные временные постройки. Зачем их сломали? Трудно ответить
на этот вопрос. Если церковь ломали по антирелигиозным мотивам, то трудно
сказать, почему
сломали торговые
ряды.
Как неуютно стоять теперь древним зданиям Каргополя
на образовавшихся возле них огромных площадях! После такого большого
«прореживания» нарушен основной принцип планировки, характерный не только
для города, но и для всего Каргополья в целом.
.
Мир чудес и красот природы, мир
легенд, мир горячей любви и глубокой убежденности — таков Ошевенск.
Не толко сам монастырь с его
уникальным собором
и колокольней, сочетающими в одном здании каменную и деревянную
архитектуру, но и
принадлежавшие ему села оставляют незабываемый след в душе каждого
побывавшего в этих краях. Узкой полосой по берегу красавицы Чурьеги
тянутся деревни Ошевенска, расположенные напротив
монастыря,— Погост, Низ, Ширяиха, а на другой, стороне реки — Большой и
Малый Холуй. Поражают
дома — мощные
двухэтажные крепыши, с жильем во втором этаже, хозяйственными
постройками и кладовыми в первом. То тут, то там виднеются резные трубы
рудных изб, топившихся по-черному. Эти рудные избы Севера не имеют ничего
общего с жалкими избами с топкой по-черному, бытовавшими когда-то в средней
полосе России. Это дворцы с очень своеобразными интерьерами: при топке дым
идет только вверх, а внизу можно сносно жить и работать, не ощущая его.
Неповторимы и интерьеры
каргопольских черных и белых изб. Низкие скамьи, низкие табуретки, низкие
столы рудных изб очень по своей высоте напоминают современную модную
меблировку, пришедшую к нам с Запада. В ряде мест—в Малой Шалге, Реке,
Погосте, Ледниках и других — мне удалось увидеть древние интерьеры белых изб
с расписными шкафами, перегораживающими огромную избу на отдельные
комнаты, с пестрыми пологами над высокими деревянными кроватями, белеными
печами с висящими над «челом» ярко вышитыми полотенцами, с домоткаными
коврами на ослепительно белых полах.
Искусство Каргополя и Каргополья
не подделка, это подлинное бриллиантовое ожерелье.
Примечания:
1. Перепечатка из журнала "Наука и жизнь", 1967 г.(предположительно).
2. С небольшими сокращениями.
3. Архитектурные данные - не позже 1967 г.
4. С биографией Г.В.Алферовой можно познакомиться
здесь.